Читать книгу "Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - Станислав Чернявский"

А в Литве примерно в это время умер Будикид и ему наследовал брат – Будивид (1290 (?) – 1295 (?).

* * *

Правление Довмонта во Пскове началось спокойно. Несколько лет князь занимался устройством дел и строительством укреплений, потому что намерения немцев не вызывали у него иллюзий. Довмонт жил в реальном мире, мире жестокости, коварства, борьбы за ресурсы, а не питался сентенциями из книги Вильяма Урбана, превозносившего подвиги крестоносцев.

Возможно, именно теперь князь Тимофей воздвиг знаменитую южную стену Пскова. Об интенсивных фортификационных работах в городе упоминает даже Хроника Быховца, настолько эти предприятия поразили воображение современников в отдаленных княжествах. «И с того его правления есть и будет, пока Псков стоит, вечная память о стенах, поставленных упомянутым князем Довмонтом, которые Москва и ныне зовет Довмонтова стена; кого хочешь спроси о том у московитов, особенно у псковичей, либо у тех сведущих людей, которые бывали во Пскове», – говорит автор Хроники Быховца. Он относит строительство к начальному периоду правления Довмонта, но, возможно, ошибается, как часто с ним бывает.

Казалось, жизнь налаживается, а восточные и северные окраины Русской земли обретают покой и безопасность. Но проблемы дробления власти, о которых мы говорили, никуда не делись. И вот наступил роковой для Руси 1293 год. Новгородский летописец пишет в статье под этим годом: «Того же лѣта би чоломъ Андрѣи князь цесареви съ иными князи на Дмитриа князя с жалобами, и отпусти цесарь брата своего Дуденя съ множеством рати на Дмитриа. О, много бяше пакости крестияномъ безвинныя городы поимаша: Володимерь, Москву, Дмитровъ, Волокъ и иныи грады, положиша всю землю пусту; а Дмитрии во Пьсковъ вбѣжа. Новгородци же Сменомъ Климовичемъ дары послаша цесарю Дюденю на Волокъ: “воспяти рать с Волока”; а по Андрѣя послаша с поклономъ. Андрѣи князь рать въспяти, а самъ поиха в Новъгород и сѣде на столѣ, в недѣлю сыропустную».

Для специалистов этот текст – трюизм, он всем известен и не требует анализа. Но широкому читателю сентенции новгородского летописца непонятны. Следует объясниться, и мы это сделаем.

Вообще, самодовольное пренебрежение ученых-историков (или людей, считающих себя таковыми) читательскими вкусами очень вредно. Оно приводит к тому, что разрыв между массовой аудиторией и носителями «высшего знания» расширяется с каждым годом, грозя превратиться в пропасть. Разрушен мир всеобщей сопричастности к знаниям, к которому пытались приобщить широкие массы в СССР. Культивируются новые касты – касты обладателей денег и прислуживающих им пропагандистов, историков, надсмотрщиков. И если прежнюю систему, сложившуюся в Советском Союзе, можно и нужно критиковать с дружеских позиций, как критикуют любую несовершенную систему, которая по закону отрицания отрицания должна совершенствоваться, то нынешняя модель не вызывает ничего, кроме неприятия и отвращения.

Но это не повод для того, чтобы оторваться от жизни и прекратить спокойные попытки просвещения тех людей, которые желают узнать истину. Нам безразлично этническое и тем более социальное происхождение этих людей – пусть это будут русские рабочие, крестьяне-латиноамериканцы, племена Тропической Африки или последние мыслящие европейцы. Мы просим извинения за эмоциональный всплеск и продолжаем рассказ, отчетливо сознавая, что большая часть современного мира его не услышит и не поймет, ибо даже исследования советских ученых по славяноведению систематически игнорируются за границами евразийской империи. В нынешней России пишут о себе и для себя.

Как сложилась судьба Северной Руси в роковой 1293 год?

Мирное время Довмонта отнюдь не было таковым для его тестя Дмитрия Александровича. Последний терял контроль над наследием предков, что особенно трагично, ибо его предок Всеволод Большое Гнездо создал, казалось, сильное княжество. Лишь позднейшие скрупулезные работы А. Е. Преснякова и особенно И. Я. Фроянова показали, насколько эфемерными были владения тогдашних русских князей. Но сами князья этого, разумеется, не понимали. Дмитрий Александрович – наиболее способный, энергичный, талантливый политик тогдашней Руси. Но по какой-то нелепой случайности (как ему казалось) он терпит поражение за поражением. Против него восстают родные братья Андрей и Даниил, затем племянник Михаил Тверской, потом вновь Андрей… Приходится постоянно сражаться за единство Руси, но оно гибнет, и Дмитрий, должно быть, осознает себя политическим неудачником.

Разлад среди русичей нарастал. В 1287 году Андрей Александрович призвал какого-то царевича из татар и поднял мятеж. Великий князь Дмитрий в очередной раз изгнал татар, а с Андреем помирился, ибо не имел сил для того, чтобы расправиться с братом.

В 1289 году подняли бунт жители Ростова Великого. Они устали от власти татар и мечтали о независимости. Эти стремления завершились банально: ростовчане собрали вече и постановили выгнать татар из княжества, а имущество их разграбить. Отметим, насколько слаба в то время ханская власть.

А теперь приступим к обещанному разъяснению летописного свидетельства о нашествии 1293 года.

В 1293 году или чуть раньше Андрей, один из младших сыновей Александра Невского, правивший в Городце, вновь призывает на Русь татар. К тому времени в Орде случились события, не совсем для нас понятные. Преемником Монкэ-Тимура стал его брат Тудан-Монкэ (1282–1287), при котором усилился Ногай. Тудана-Монкэ сверг родич – правнук Батыя Тула-Буга (1287–1291), который безуспешно пробовал свергнуть и Ногая, в результате чего был уничтожен последним. Новым правителем Орды сделался брат Тула-Буги – Тохта (1291–1312). Изначально это был ставленник Ногая. Однако Тохта решительно взялся наводить порядок в Орде и в итоге освободился от докучливой опеки временщика.

Городецкий князь Андрей сообразил, что обстановка переменилась, а власть Ногая слабеет. И использовал перемены к собственной выгоде. Андрей пожаловался Тохта-хану на своего старшего брата Дмитрия: «Того же лѣта би чоломъ Андрѣи князь цесареви съ иными князи на Дмитриа князя с жалобами». То есть русский крамольник опять сделал ставку на восточных татар, а не на западных.

Тохта отправил на Русь войско, во главе которого поставил своего младшего брата по имени Тудан. Русичи звали его Дюдень, а событие получило название «Дюденева рать». Целью было покарать Дмитрия, который считался сторонником Ногая и вообще поднял Русь с колен.

Нашествие было сопоставимо с Батыевым. Тудан пошел на Русь облавой, чтобы поймать Дмитрия Александровича. Тот бежал и скрылся во Пскове у своего зятя (1293). «Прибѣжа Великiй Князь Дмитрей Александровичь во Псковъ, – отмечает летописец этого города в статье под 1293 годом, – и прiяша и Псковичи с честiю». Это значит, что Довмонт оставался верен своему родичу и союзнику и не пытался интриговать, выгадывая мелкие преимущества. То есть вел себя так, как должен вести друг и соратник.

Татары разорили множество городов.

«Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Переславль, Углич, Коломна, Москва, Дмитров, Можайск и еще несколько других городов были… взяты как неприятельские, люди пленены, жены и девицы обруганы», – пишет Н. М. Карамзин в своей эмоциональной манере.