Читать книгу "У истоков Руси - Иван Беляев"

Но ежели бы при всем этом посадники и тиуны стали отягощать земцев, как это свидетельствует летопись о посадниках, посаженных Мстиславом и Ярополком Ростиславичами в земле Ростовско-Суздальской, то общество или земщина обращалась с жалобами к князю или к земщине старого города, ежели таковые посадники и тиуны оказывались в пригороде. И князь, получивши жалобу или узнавши о неудовольствии и волнении земщины против посадников и разобравши дело, сменял посадников и описывал то, что они пограбили; так, в летописи под 1240 годом сказано о Данииле Романовиче, «что он послал печатника своего Кирилла в Бакоту исписать грабительства нечестивых бояр, и тем утишил землю». Ежели же князь потворствовал своим посадникам и не сменял их, то земщина восставала на самого князя; так, например, владимирцы, притесняемые посадниками Ростиславичей, в 1176 году, вероятно после без успешных жалоб князьям, обратились с жалобами к старшим своим земцам – ростовцам и суздальцам; а когда не получили и от них удовлетворения, то восстали на своих князей, и, пригласивши князя Михаила Юрьевича, принудили их бежать из Владимира, и потом вместе с Михаилом и Всеволодом, разбивши Ростиславичей с ростовцами и суздальцами, объявили Михаила князем всей Суздальской земли. Да иначе не могло и быть при твердом общинном устройстве тогдашней земщины, которая могла сносить обиды до времени, но ежели когда подавала свой голос, то голос этот там, где земщина еще не потеряла своего значения, всегда имел силу, и князья не оставляли его без внимания. Даже в приведенном примере 1176 года, очевидно, Ростиславичи потому только не уважили просьбы владимирской земщины о смене неугодных посадников, что надеялись на помощь ростовской и суздальской земщины, которая была с ними заодно против владимирцев.

При двойной и дружной заботе со стороны князя и земщины об устройстве общества и о сохранения мира и порядка те владения Руси, где князья и земщина действовали согласно, росли и развивались с заметным успехом. Время Суздальщины особенно было благоприятно для развития городов, для увеличения их торговли и умножения народонаселения; так, в это время города Ростовско-Суздальской земли Владимир, Ростов, Ярославль, Суздаль, Переяславль-Залесский значительно поднялись и более или менее сравнялись с лучшими городами Приднепровья. Так, летописи свидетельствуют, что при Андрее Боголюбском Владимир уже посещали торговые гости греческие из Константинополя, латинские из разных земель Западной Европы, гости разных княжений русских, также гости соседней Волжской Болгарии и жиды. О населенности Владимира можно заключать по исчислению церквей, погоревших в тот или другой пожар во Владимире; так, по свидетельству летописей, в 1185 году сгорело во Владимире 32 церкви, причем сказано: «Погорел едва не весь город», или в 1227 году там же сгорело 17 церквей и едва не весь город. В других владениях тогдашней Руси мы имеем свидетельство летописи о значительной населенности Смоленска; под 1230 годом летопись говорит, что во время сильного мора, бывшего тогда в Смоленске, было построено четыре скудельницы, в которых похоронили 32 тысячи человек. В том же году, по свидетельству летописей, в Новгороде похоронили 3030 человек в одной скудельнице, потом построили еще две скудельницы и те наполнили без числа. Это значительное число умерших ясно говорит о большой населенности помянутых городов. Галич, Владимир-Волынский, Полотск, Чернигов, Киев, Новгород-Северский и многие другие города, судя по указаниям летописей, также имели значительное население.

Конечно, население каждого из сих городов, начиная с Владимира Суздальского и Смоленска, не могло равняться с населением Киева при первых преемниках Ярослава, когда там было более 600 церквей; но тогда Киев был главным центром, куда стекались жители со всех краев Русской земли; во время же Суздальщины главного центра уже не было, а явилось несколько частных центров в разных краях, и народонаселение распределилось равномернее по всей Русской земле, а вместе с более выгодным распределением народонаселения развивались и улучшались способы народной жизни; удобства жизни, которые были прежде в Киеве, теперь стали распространяться и по другим городам, особенно тем, в которых утвердились князья. Во время Суздальщины не только княжие слуги ходили в богатых одеждах, но уже и бояре стали водить своих слуг подобно княжеским; так, один дружинник, посылая моление свое к Ярославу Всеволодовичу Переяславскому, между прочим пишет, что боярские слуги уже ходят в червленых сапогах и в багрянице, а летопись Волынская свидетельствует, что слуги епископа Перемышльского носили бобровые тулы и прилбища волчьи и барсуковые. По свидетельству летописи, церковь Рождества Св. Богородицы в Боголюбове была украшена золотом, финифтью, всяким церковным строением и от доцерковного по стенам доверху окована золотом и измечтанна всякою хитростью; и так же богато была устроена церковь соборная во Владимире Клязьминском; и во многих других городах начали в это время появляться великолепные церкви и другие общественные здания, дворцы княжеские, городские стены с великолепными башнями и воротами; так, о церкви Иоанна в Холме летопись говорит: «Строенья ее таково: четыре комары, с каждого угла перевод, и стоянье их на четырех головах человеческих изваяно; три окна украшенные Римскими стеклами, при входе в алтарь два столпа из целого камня и на них комара; верх же украшен златыми звездами по лазури, внутренний же помост слить из меди и чистого олова, и блестел как зеркало». Об укреплениях Владимира-Волынского, по свидетельству летописи, Андрей король венгерский сказал: «Такового города я не видал и в немецких странах».

Относительно торговли мы имеем прямые и ясные свидетельства, что во время Суздальщины она была не только не слабее против прежнего времени; но даже во многих отношениях сильнее: ни половцы, ни междоусобия князей ей много не мешали. Мы знаем из летописей, что торговцы свободно ездили с своими товарами по половецким селам; а у русских князей всегда было обыкновение не стеснять и не задерживать торговых гостей даже во время войны; этого требовали как выгоды самих князей, пользовавшихся торговыми пошлинами, так еще более интересы земщины, с которой князья постоянно должны были жить в согласии.

Киев по-прежнему вел деятельную торговлю с Грециею и всем северным берегом Черного моря, а также с половцами, с Польшею, Венгриею и другими странами на Западе в этой же торговле участвовали Чернигов, Галич и Волынь. Река Днепр от Киева до моря у киевлян и черниговцев называлась греческим путем, но ней ходили торговые суда как из Греции на Русь, так и из Руси в Грецию, здесь по-прежнему главною пристанью считалось Олешье, куда приставали большие греческие суда. Русские этого времени особенно дорожили греческою торговлею, и для этого иногда приднепровские князья предпринимали большие походы на половцев, когда те своими грабежами начинали препятствовать торговле. Так, в 1168 году Мстислав Изъяславич Киевский на княжеском съезде жаловался своим союзникам, что половцы отнимают у нас путь греческий, соляный и залозный; и князья на съезде же назначили поход, и все с своими дружинами двинулись из Киева в половецкие степи и доходили за Оскол, воюя землю половецкую. Потом в том же году, по призыву того же Мстислава, князья ходили в Канев встречать греческих купцов и залозников из опасения, чтобы половцы, мстя за недавнее опустошение своей земли, не пограбили купеческий караван. По свидетельству «Слова о полку Игореве» и других памятников, в Киеве проживали для торговли греки, армяне, евреи, немцы, моравляне и венециане; а по свидетельству летописей, в Киеве были ворота Лядские, Угорские и Жидовские. Это указывает на целые слободы или отделения города, в которых проживали поляки, венгры и жиды; а по немецким летописям, и немецкие торговцы имели свои конторы в Киеве; в грамоте австрийского князя Леопольда, данной жителям Регенбурга в 1190 году, регенсбургские купцы, торгующее в России, прямо названы руссариями. Кроме иноземцев в Киев съезжались и русские торговые гости с разных сторон – из Новгорода, Смоленска, Чернигова, Галича и других городов. Новгородские гости в Киеве даже имели свою церковь, следовательно, жили там отдельно большею слободою. Галич и Волынь также торговали с Грециею, Венгриею, Польшею и Германиею, и туда также съезжались и жили там гости новгородские, смоленские и других русских городов; греческим путем для галичан и волынцев были Восточный Буг и Днестр; Днестром и потом Черным морем и Днепром галичане провозили свои товары даже в Киев.