Читать книгу "SPA-чистилище - Анна и Сергей Литвиновы"

Метрах в двухстах от той дороги, под которой обнаружили труп Долининой, в лесу была полянка. На ней с незапамятных времен зачем-то стоял колодец. Им порой пользовались грибники и туристы. Лесник поддерживал колодец в порядке, регулярно подновлял и подкрашивал его. Даже ведро имелось и кружечка, оцинкованная, на цепочке.

В этом-то колодце и было обнаружено тело мальчика.

Руки и ноги его оказались связаны.

Судя по предварительному заключению экспертов, смерть наступила оттого, что ребенок захлебнулся. И совершенно ясно было: смерть – насильственная.

Сегодня утром пара оперов должны были, по наводке Анжелики, поехать в Листвянку на улицу Чапаева и привезти в *** ский морг таджиков для опознания тела мальчика.

Вчера в прокуратуре менты засиделись.

Когда Анжелика вернулась домой, дети уже спали, муж смотрел на нее нахмуренной букой и даже говорить с нею отказывался, дурак…

Тем приятней почему-то был утренний звонок от элегантного эфэсбэшника – ведь именно благодаря ему ей удалось блеснуть вчера знанием местожительства убиенного.

Может, он еще ей что-нибудь подкинет?

– Ладно, встретимся. Что с вами поделаешь? – вздохнула Анжелика. – Приезжайте часам к одиннадцати. Только не в прокуратуру, конечно. В паре кварталов от нее – мы вчера, кстати, мимо проходили – имеется кафе «Таинственный остров». Там я буду вас ждать.

– Если можно, дорогая Анжелика, на полчаса раньше. Время очень дорого. Можно сказать, каждая минута на счету.

– Ну, хорошо, я постараюсь, – с неудовольствием ответила она. Удивительно, но в обществе франта-эфэсбэшника ей, несмотря на весь его возраст, хотелось ощущать себя в первую очередь женщиной, а уж только затем – следователем. Она не признавалась самой себе, но ей, кажется, хотелось, чтобы он поговорил с ней не о делах, а о… Ну, допустим, просто поговорил.

* * *

Ходасевичу пришлось тормознуть такси на станции ***ская и разменять свою последнюю стодолларовую бумажку. После вчерашней благотворительности у него не оставалось рублей даже с таксистом расплатиться – не то что даму кофе угостить.

В кафе, оформленном с потугами на стиль, не было ни одного посетителя – и следователь запаздывала. Валерий Петрович сел у окна лицом к входной двери. Сонная официантка принесла ему эспрессо.

Явилась неожиданная мысль: «А ведь это может быть последним эспрессо в моей жизни», – и оттого кофе показался особенно вкусным.

Вошла Анжелика; полковник галантно встал, помог ей снять плащик. Повесил одежду на вешалку, подвинул ей стул. Протянул Анжелике меню – на не проснувшуюся официантку надежды было мало. Следователь отмахнулась.

– Только зеленый чай.

Разговор зашел о делах.

Ходасевич рассказал о надежном свидетеле, который видел, как мальчика Бури в пятницу вечером сажали в автомобиль. Назвал номер машины. Сказал, что то же самое авто видели в Листвянке и в среду – в день исчезновения Аллы Михайловны.

– А мы нашли труп Бури, – вздохнула она.

Полковник не стал расспрашивать о подробностях – он вообще, как показалась Анжелике, был изрядно чем-то озабочен и в то же время еще более собран и подтянут, нежели вчера.

И при этом лицо его почему-то разгладилось и даже здорово помолодело. И глаза заискрились, и румянец на щеках заиграл – что он пенсионер, никак не скажешь. Вполне достойный – даже завидный! – кавалер.

– А у меня, Анжела, – молвил Ходасевич, – имеется план: как нам задержать супостатов.

– Вы знаете, кто они? – нахмурилась она.

– Нет. Пока нет. Но план тем не менее есть.

* * *

Через час полковник отпустил Анжелику.

Она, кажется, поверила ему и была воодушевлена.

Ее роль в его плане была велика – и она же являлась в нем самым слабым звеном: стоило ей не проявить должного красноречия с одними собеседниками или оказаться излишне болтливой с другими – и Ходасевичу, грубо говоря, крышка.

Однако подобрать себе другого помощника – причем незасвеченного и при должности – у него уже не оставалось ни времени, ни возможности.

Ходасевич подал следователю плащ и поцеловал ручку.

Рука ее отличалась от вчерашней – Анжела сделала маникюр.

– До свиданья, Анжелика Ивановна – или прощайте.

«В данном контексте и в данной ситуации немного романтизма и пафоса совсем не повредят».

Глаза ее грустно сверкнули.

Она вышла из кафе не оглянувшись.

Одиннадцать сорок пять.

Валерий Петрович рассчитался за чай и кофе, надел свою куртку и, словно что-то вспомнив, на ходу, набрал номер на мобильнике.

– Привет, товарищ Ибрагимов, – поздоровался он с собеседником, выходя на улицу.

Золотая осень бушевала вовсю. Ярчайшие листья кленов усыпали тротуар, солнце ласкало, небо было прозрачным, даже несмотря на фырчанье грузовиков по улице.

– А-а, Валерий Петрович! – благодушно поприветствовал коллегу куратор. – Как делишки?

«Ну, – подумал полковник, – если они вдруг не пишут Ибрагимова – что вряд ли, то меня, после вчерашних звонков, пишут наверняка. Значит, подготовка закончена, начинается первая фаза активной операции. Вызываем огонь на себя».

– Да вот, знаешь ли, Олег, я понял, в чем там дело с моей пропавшей пенсионеркой.

– О! Ты вычислил злодеев? – живо поинтересовался коллега.

– Пока в точности не установил. Зато понял, почему и за что ее спровадили в мир иной.

Ходасевич у края тротуара поднял руку, призывая такси.

– А самое главное, – продолжал он внушительно, – я нашел ту вещь, из-за которой бедная Алла Михайловна пострадала.

Подрулила «Волга» с желтым капотом и черными крыльями – раскраска, словно у такси в Каталонии.

Садясь на переднее сиденье, Валерий Петрович бросил:

– На станцию!

А в трубку сказал:

– И она, эта вещь, сейчас находится в надежном месте.

– Хочешь мне об этом рассказать?

– Естественно.

– Приезжай.

– Уже еду.

– Когда будешь?

– Через час с небольшим – в зависимости от расписания автобусов.

Электрички в Москву не ходили – начался неизбежный железнодорожный перерыв.

Надо же, сколько в стране всего переменилось – да все вообще встало с ног на голову! – а пауза в расписании сохранялась незыблемой. Как во времена ходасевичевской молодости, с пол-одиннадцатого до часу железнодорожники обстукивали рельсы – или что они там обычно в это время делают?