Читать книгу "Круговорот парней в природе - Елена Логунова"

– Что? – бархатный голос соблазнителя сбил меня с толку, и я не сразу сообразила, что поступившее предложение не имеет отношения к сексуальным утехам.

Пятьдесят на пятьдесят – это была бы уж очень масштабная групповуха!

– За поимку Чукчи и возвращение золота ювелирная фирма дает четверть миллиона, – жарко шепнул коварный соблазнитель. – Предлагаю тебе поделить приз поровну. Ты согласна?

Мы с Тяпой задумались, а романтичная Нюня возьми да и брякни, как невестушка в ЗАГСе:

– Я согласна! – А когда мы с Тяпой на нее шикнули, совсем уже по-дурацки добавила: – И только смерть разлучит нас!

– Заметано. Целоваться будем? – деловито спросил Никита и, не дожидаясь ответа, запечатлел на моих губах вполне приятный поцелуй. – Вот так. А теперь вперед!

– Куда? – глупо спросила я.

Если честно, я бы уже не возражала вернуться в постель. Не для сна, конечно, для более интересного времяпрепровождения. Зря, что ли, мы практически обменялись супружескими клятвами?

– В контексте сложившейся ситуации я вынужден изменить традицию и сказать: да последует муж за женой! – Никита бесцеремонно шлепнул меня по мягкому месту и таким образом направил к выходу. – Вперед, за золотом!

Я безропотно подчинилась.

– Может, это и к лучшему, – доверительно шепнула Тяпа. – Конечно, было бы гораздо приятнее получить все двести пятьдесят тысяч единолично, но ты же все равно не знала, с кого их требовать. Кроме того, напоминаю, что добраться до золота будет совсем непросто, и сильный молодой мужчина тут очень пригодится.

– Ты чего молчишь? – поинтересовался Никита.

Мы рука об руку шагали по тропинке. В лесу было белым-бело и тихо-тихо, только снежок хрустел под ногами.

– Я не молчу, я думаю, – вполне любезно ответила я. – Скажи, пожалуйста, ты умеешь плавать?

Хруп! Никита остановился и с подозрением уставился на меня. Я ответила ему безмятежной улыбкой.

– Шестьдесят на сорок! – после долгой паузы сказал он. – Или даже семьдесят на тридцать. В мою пользу, конечно! Черт! Вода же ледяная!

– Фифти – фифти, или я не покажу тебе, где нырять, – заявила я, улыбаясь нежно и жалостливо, как сытый Чеширский кот неаппетитной мелкой мышке.

– Это нечестно, – обиженно сказал он.

– Так его! – победно вскричала моя Тяпа. – Молодец, Танька! Так ему и надо!

– Подумаешь, хед-хантер! – фыркнула Нюня.

Сознавать, что я, слабая женщина, загнала в угол большого сильного мужчину, было очень приятно. Кажется, я впервые поняла, в чем кайф феминисток.

– Так и быть, можешь взять себе еще и бонус, – великодушно сказала я. – Добротную полотняную наволочку! А что? Отличная вещь, в хозяйстве сгодится!

– Убил бы, – беспомощно сказал Никита.

Я послала ему звонкий воздушный поцелуй и, пританцовывая, пошла по тропинке к морю. После короткой паузы за моей спиной захрустел снег – Никита пошел следом.

Кто бы сомневался!

– Смотрите, уважаемый, не только нас с вами потянуло на природу, к морю! – сказал господин Ногаи господину Хирото, который привязывал к дереву резвого поросенка Ванечку, чтобы тот не сверзился с десятиметрового обрыва.

Хирото-сан осторожно приблизился к краю смотровой площадки, заглянул вниз и увидел восседающую на большом камне фигурку, с головой укутанную в клетчатое одеяло. Выбивающиеся из-под импровизированного капюшона длинные волосы выдавали особу женского пола. Дама в одеяле сидела совершенно неподвижно, держа в руках веревку, конец которой уходил в воду.

– И с таким снаряжением они ходят на зимнюю рыбалку?! – скривился господин Хирото.

– Какая прелесть! – умилился Хакими Ногаи, мысленно отметив еще одну практически свободную рыночную нишу.

В этот момент тяжело колышащуюся свинцово-серую гладь морской воды пробил снизу круглый предмет, в котором наблюдающий за ним Мицуи Хирото с недоверчивым удивлением опознал голову ныряльщика. Он сначала шумно фыркнул, потом громко закричал и весьма приличным кролем поплыл к берегу.

– Какая прелесть! – повторил Хакими Ногаи, любуясь спортсменом, который вылез на большой камень в одних трусах, обхватил себя руками за бока и принялся подпрыгивать, как озябший воробышек. – Ни тебе акваланга, ни гидрокостюма с подогревом!

Растрепанная рыбачка на берегу рывками тянула на себя веревку. Купальщик-морж наскоро обмотался одеялом и принялся ей помогать. Довольно скоро они извлекли из воды нечто желто-серое, густо облепленное бурыми водорослями, и принялись радостно прыгать и бурно обниматься. На взгляд господина Ногаи, сомнительное рыбацкое счастье не заслуживало такого ликования, сам он не дал бы за эту распухшую бледнобрюхую рыбину и ломаной иены, но всего за четыре дня пребывания в России просвещенный японец убедился, что широкая и загадочная русская душа – не досужий вымысел.

– Веселые и простодушные, как дети! – с ноткой зависти пробормотал Ногаи-сан, умиленно глядя на скачущую и орущую парочку.

– Семьдесят на тридцать! – с хохотом кричал Никита, косолапо и смехотворно медленно бегая от меня по каменистому пляжу с чемоданом в обнимку.

Клетчатое одеяло на спине затейника вздулось горбом, тяжелая ноша вынуждала его сгибаться, из чемодана ручьями текла вода, и со стороны Никита здорово смахивал на черепаху, застигнутую преждевременными родами. Я согнала с лица ухмылку, пересчитала доли на деньги и крикнула в ответ:

– Вот так просто отдать тебе пятьдесят тысяч?! Ни за что! Это грабеж! Даже не надейся!

– Ладно! – мокрый атлант широким жестом отбросил в сторону драгоценный чемоданчик, проковылял ко мне и окутал полами своего одеяла. – Эти пятьдесят тысяч ты отдашь мне натурой!

– Ни за…

– Стоп! – в два голоса рявкнули на меня Тяпа и Нюня.

Я замолчала, пораженная тем, что мои нахалка и рохля в кои-то веки выступили единым фронтом.

– Танька, не будь идиоткой! – с нажимом проговорила Тяпа. – Красивый мужик, да с героической профессией, да с деньгами! Какого еще принца тебе надо?

– И потом, Танюша, – растроганно сказала Нюня. – Никто еще не оценивал твою натуру в пятьдесят тысяч!

Не подозревая, что я занята внутренней конференцией, Никита уже вытянул губы для поцелуя, и я не стала уклоняться. Но прежде чем наши уста слились в таком же жарком лобзании, как в хеппи-энде слюнявой мелодрамы, я успела шепнуть:

– Фифти – фифти! А натура взаимозачетом!

Вместо эпилога

– Ну, разве мы не молодцы? – горделиво спросил Семен Кочерыжкин, выпятив грудь, словно в ожидании ордена. – В сложнейших обстоятельствах с честью выполнили свой патриотический долг!

– Да, Танюша, ты просто наша героиня! – Татьяна Петровна одарила меня комплиментом и заодно большим куском пышного торта.