Читать книгу "Ночной консьерж - Йенс Фишер"

– Точно он это был?

– С гарантией. Лица его я не знаю, а фигуру изучил. И костюмчик его спортивный, и походочка на пружинках. Ногу одну он так потешно вперед выбрасывал. Он это был, не сомневайтесь!

– А что ты милиции сказал?

Старик закряхтел. Видно было, что его распирает гордость за собственную сообразительность, но хвастаться этим сейчас он посчитал не к месту.

– Я, когда про кости услышал, сказал им, что бомжи повадились на ночлег в домик забираться. Я их гоняю, будто бы, когда слышу. Ну, а ночью уснешь, так они и лезут в тепло. Денег-то у меня нету каждый день замки менять!

– Молодец. – Серж вытащил из кармана пару купюр, вложил в потемневшую ладонь старика. – А что Антохины?

– Да ничего. Им хоть что. Все лето по Европам шастают. И не знают, поди, что чуть без дома не остались. Да им с того какая печаль? У Антохиных этих домов только в Ярославле три штуки.

Серж сунул старику еще одну купюру, попрощался и вернулся к Кристине. Девушка будто окаменела. Не мигая, смотрела на черный пепел, говорить и двигаться не могла, только вздрагивала всем телом. По ее щекам текли крупные слезы.

Силой затолкав Кристину в автомобиль, Серж вдруг почувствовал страшное опустошение и голод. Ему захотелось съесть килограмм, нет, лучше два килограмма мяса. Сочного, жирного, обжаренного в масле и присыпанного луком мяса. То ли окружающая природа, то ли пепелище упорно проталкивали в сопротивляющееся сознание мысль о шашлыке. Больше всего сейчас он хотел несколько часов посвятить не требующей раздумий ритмичной работе челюстей. И наплевать, если придет Али, Мансур, Романов, сделают из него абшаш, расчленят, утопят в маринаде, нафаршируют его чучело финиками. Очень хотелось есть.

* * *

Как часто бывает в таких случаях, первый шок у Кристины сменился царственной истерикой. Будто несколько сотен бутылок шампанского разом выплюнули пробки в хрустальные люстры. Официанты готовы были вызывать охрану, когда Кристина сбросила на пол столовые приборы и метко отправила сахарницу в голову Сержа. Сначала он не сумел увернуться, затем – едва сумел успокоить персонал. Потирая шишку на лбу, Серж объяснил сотрудникам бара, что перед ними известная шведская актриса кино, которая приехала на съемки российского сериала и вот – не выдержала столкновения с суровой реальностью и национальной самобытностью.

– Может, ей валидол поискать? – участливо спросила официантка, выглядевшая как старшеклассница с косичками вразлет.

– Не стоит. Лучше повторите коньяк. Еще лучше – двойную порцию.

После того как Кристина влила в себя триста граммов, пыл ее угас, а в глазах посыпалась стеклянная крошка. Серж заказал две большие чашки чая, устроился напротив девушки, взял ее ладони в свои, склонился и подышал на них, будто на дворе стоял холодный январь. Она не отняла ладони. Она посмотрела на него взглядом, в котором через боль проглядывало доверие. Ответив ей таким же искренним взглядом, Серж начал рассказывать:

– Твой отец обратился ко мне через посредника, одного влиятельного дипломатического работника в посольстве.

– Как его имя? – тихо спросила Кристина.

– Олаф Маттисон.

– Не знаю его… Продолжай.

– Твой отец попросил организовать ему трехмесячный тур в Россию и выставил в брифе несколько условий. Во-первых, никто в России и за ее пределами не должен знать, что я работаю на него, мне необходимо гарантировать полную анонимность. Это нетрудно, анонимность всегда была принципом моей работы. Во-вторых, ему требовалось полное уединение на весь срок пребывания здесь.

Честно скажу, это меня немного удивило. Обычно мои клиенты требуют обратного. Им нужно разнообразное общение. Очень много самого экстравагантного общения. Такого… хм, какое они не могут получить в своих странах. Но я профессионал и никогда не стану расспрашивать клиента о его мотивах. Хотя, признаюсь, подобного заказа я еще не получал. Чтобы богатый человек захотел просто пожить в России три месяца ни с кем не общаясь… Нонсенс! Так что я, стараясь не выдать любопытства, косвенными вопросами попытался прояснить, зачем Эмилю, извини, Свену, это понадобилось. Есть много возможностей узнать истину. Я обложил его вопросами технического свойства: каков будет рацион питания, какая будет необходима техника – автомобиль, телефоны, Интернет… Природные и климатические условия. Животные поблизости. Другие дополнительные необходимости. Думаю, он понял, что меня одолевает здоровое любопытство, и в один из наших сеансов связи по скайпу откровенно сказал, что понимает, как странно со стороны выглядит его будущее заточение. Он сказал, ему необходимо провести некоторое время наедине с близким ему человеком. «Это научные опыты в области химии взаимоотношений», – так он выразился.

Больше вопросов я не задавал. Предложил ему вариант с загородным домом в Ярославле. Удобно, потому что с одной стороны – сельское уединение, с другой – можно быстро вернуться в Москву. Свен согласился. Я нашел дом, хозяин которого живет рядом, чтобы обеспечивать арендатора самым необходимым – продуктами питания, решать коммунальные вопросы. Ты видела хозяина, это старик, Арсений Павлович, скромный пенсионер. А дома достались ему от сына, который в девяностые занимался не совсем законным промыслом и погиб несколько лет назад в разборках местных… бизнесменов. Нам повезло, что соседи с другой стороны, Антохины, постоянно отсутствовали. А больше нас никто не интересовал. Любопытство в поселке проявлять не принято, люди там живут состоятельные, все ценят privacy, частную жизнь. Вот так. Я привез Свена в Диево-Городище и поселил в доме, который… ты видела.

– Старый идиот! – прошептала Кристина. – Всю жизнь – опыты, опыты, опыты… Какие только опыты он не ставил! Химические, биологические, оккультные, метафизические. А в результате получился один бесконечный опыт – над нами, его родными. Естествоиспытатель, мать его!

Она вздрогнула, плечи ее опали, как яблоневый цвет, побитый ноябрьскими заморозками. Но в той части сознания, которая все время занималась сложением частей головоломки в одно целое, сразу заполнился один пробел. Стало ясно, для кого Свен покупал подарок в московском бутике. Что за близкий человек у него в России? Любовница? Впрочем, какая теперь разница?

– Куда сейчас? Что будем делать? – снова прошептала она.

– Подожди… – Сержу было жаль Кристину, но он не знал, как нужно утешать девушку, потерявшую отца. – Давай дождемся экспертизы. А вдруг это не он? Нечего паниковать раньше времени.

– Перестань утешать меня! Я не маленькая. Ты сам сказал, что отец требовал уединения! Ты грамотно и профессионально выполнил его заказ! К тебе нет и не может быть претензий. Но если не он, то кто же тогда сгорел в этом проклятом доме, если отец даже на порог туда никого не пускал?!

– Я не должен тебе этого говорить… Но я и так рассказал много такого, чего не имел права рассказывать… – Серж попытался придать своему взгляду искренность, рождаемую внутренней борьбой между чувством и долгом. Вдруг Кристина решит, будто то, что он ей сейчас скажет, он выдумал только что, для того лишь, чтобы утешить ее. На самом деле в его договоренностях с клиентами, в кодексе приватных отношений, который он сам для себя выработал годами работы, ничего не говорилось о том, что в случае исчезновения клиента с подозрением на его гибель нельзя посвящать близких родственников в детали пребывания клиента в России. Лишь бы Кристина не отмахнулась от его слов, решив, что он просто хочет дать ей надежду.