Читать книгу "Воздаяние храбрости - Владимир Соболь"

– Вот, майор, и толмач нашелся.

– А он сможет? – засомневался Клюки, видевший до этого Сергея раза два-три и то – в канцелярии.

– Сможет, сможет, – просипел натужно Мадатов. – Говорить, впрочем, буду я. А он только усиливать голосом.

Наверх они пошли втроем. Третьим был тот самый драгунский вахмистр, что привел Новицкого к карабинерам. Он нес импровизированный белый флаг – чью-то нижнюю рубаху, привязанную к обломку казацкой пики. Сергей подумал, что рубаху расторопный унтер содрал с мертвого тела, возможно, что бывшего хозяина той самой пики. Впрочем, трупов и русских, и персов лежало на поле в избытке: запасливый и небрезгливый солдат вполне мог и переобуться, и переодеться, и запастись впрок, имея в виду наступающую зиму.

Сначала драгун шел сзади, но, воспользовавшись уширением тропки, извернулся боком и проскочил вперед. Затем так и пошел, заслоняя собой генерала от случайно пущенной пули.

Новицкий и Мадатов поднимались молча, берегли дыхание. Один раз только Валериан спросил, показывая глазами на замаранный рукав черкески Сергея:

– Ранен?

– Чужая, – так же коротко ответил Новицкий.

– Правильно, – усмехнулся Валериан. – Свою беречь нужно. Да и чужую… иногда…

Он замолчал, не желая без нужды напрягать голос, но Сергей понял старого товарища так же хорошо, как и себя.

Они поднялись саженей на сто от долины, и Сергей подумал, что, пожалуй, полевым орудиям не так-то просто будет закидывать сюда бомбы. А вот чужой пуле лететь и свистеть будет куда как удобней.

Они ступили за перегиб и тут же остановились. Впереди тропинка была перегорожена баррикадой, наспех возведенной из скальных обломков. За укрытием стоял ряд персидских стрелков. Сергей видел только высокие бараньи шапки да десятка три с половиной стволов, уставленных ему в грудь. Он вдруг почувствовал себя невероятно огромным, мягким и беззащитным. Больше всего на свете ему хотелось сейчас свернуться клубочком и быстро-быстро покатиться вниз под защиту своих штыков и орудий. Но Мадатов, шедший справа, продолжал идти так же ровно, без напряжения, и Сергей подстроился под шаг военного правителя Закавказских провинций.

Не дойдя шагов двадцати до баррикады, Валериан скомандовал: «Стой!» и приказал вахмистру пристроиться рядом.

– Я хочу говорить с командиром, – сказал он вполголоса на фарси.

Сергей прокричал эти слова, выдохнув полной грудью.

Никто не пошевелился. Валериан недовольно хмыкнул и повторил:

– Генерал-майор Мадатов хочет говорить с храбрым начальником отряда войск Аббаса-Мирзы.

Сергей прокричал и эти слова, бросая их в раскаленный дрожащий воздух. На этот раз одна из шапок качнулась и поплыла в сторону. Высокий и стройный офицер вышел из-за баррикады, подошел и стал напротив русских парламентеров. Пола куртки перса была разорвана словно бы скользнувшим ударом штыка, и правая рука висела на перевязи.

Офицер назвал себя: «Сулейман-мирза, командир одиннадцатого батальона».

– Скажи – они храбро сражались, – просипел Валериан.

Сергей повторил сказанное, постаравшись расцветить короткую фразу всеми известными ему сравнениями. Ему показалось, что по лицу перса скользнула довольная усмешка. Но Сулейман-мирза приструнил самого себя и спросил довольно сердито:

– Почему Мадат-паша не хочет говорить со мной?

– Генерал-майор Мадатов оставил голос на поле сражения, выкрикивая команды, – ответил Сергей, не раздумывая. – Сейчас я его язык. Только язык и не больше.

Командир персидского батальона кивнул и повернулся к Мадатову. На Новицкого он более не смотрел, только слушал, как подставляют ухо толмачу на сложных переговорах.

– Я видел, как Мадат-паша вел своих людей, атакуя наш центр. Нам повезло – мы стояли левей.

– И нам повезло. Если бы батальон Сулеймана-мирзы оказался на нашем пути, он мог бы и отразить удар.

Польщенный перс кивнул, показывая, что принимает вежливый ответ русского полководца.

– На этот раз не повезло нам.

– Все, кто сражается, знают, как непостоянно военное счастье, – повторил Сергей слабый шепот Мадатова. – Достоинство солдата в том, чтобы принять и перенести поражение.

– Достоинство солдата в том, чтобы принять последний удар врага.

– Обязанность командира – сохранить жизни своих людей. Аббас-Мирза будет доволен, узнав, что к нему вернутся десять сотен обученных воинов.

Перс задумался, подняв глаза к выжженному небу, а потом резко взглянул в лицо Валериану.

– Может быть, славный Мадат-паша согласится разделить мою скромную трапезу. А за это время мои посланцы отправятся к русскому офицеру, оставшемуся внизу, и, уверен, сумеют найти приятное решение наших сложных проблем.

Валериан усмехнулся, помассировал пальцами горло и принялся говорить уже громче и довольно сердито.

– Мадат-паша с удовольствием принял бы приглашение храброго Сулеймана-мирзы. Но он обещал своим офицерам вернуться в течение ближайшего получаса. Кроме того, зная о разного рода случайностях, что подстерегают путников на сложных опасных склонах, Мадат-паша приказал своим людям не только не вступать в переговоры с кем бы то ни было, но и по истечении указанного времени немедленно начать бомбардировку всеми орудиями.

Сергей и сам удивился тому, что смог достаточно верно, не запинаясь, передать такую сложную фразу. Когда он замолк, Сулейман-мирза опустил голову и принялся рассматривать камушки, что пылились у него под ногами.

Новицкий ощутил, как тело его начинает стынуть от внутреннего холода. Иранский офицер вполне мог задержать их с Мадатовым как заложников, и тогда судьба всех троих русских представлялась весьма и весьма неясной. Но он покосился на товарища и успокоился почти совершенно. Все существо князя излучало безусловную уверенность в своих силах; он держался абсолютно спокойно, как человек, который не допускает и мысли о том, что его слова могут быть не услышаны или истолкованы неверно, а с ним самим кто-то может вдруг решиться поступить неподобающим образом. Валериан заговорил снова, и Сергей принялся усиливать голос генерал-майора российской армии.

– Мадат-паша обещает, что будут соблюдены все условия почетной капитуляции. Одиннадцатый батальон сохранит свой значок, его офицеры – оружие. Солдатские ружья сохранят до той минуты, когда батальон вернется на родину. В этом русское командование готово дать письменные гарантии.

Перс выслушал, выждал несколько секунд, а потом вздернул голову.

– Не надо. Мне достаточно одного слова Мадат-паши.

Отсалютовал и пошел обратно, придерживая саблю и отмахивая свободной рукой.

Через полчаса, уже спустившись вниз, уже верхами, Мадатов и Новицкий стояли бок о бок и следили за длинной вереницей сарбазов, сходивших по склону. Они несли ружья прикладами вверх и также, не перехватывая, отдавали их карабинерам, поджидавшим у начала тропы. Командира сдавшегося батальона еще не было видно, и Сергей озабоченно поглядывал вверх по склону.