Читать книгу "Большая книга ужасов. 63 - Елена Арсеньева"

– Вы двойняшки?

– Нет, – отвечают малыши, – мы близнецы.

– Значит, двойняшки! – уверяет мальчишка.

– Нет, близнецы!

– Значит, двойняшки!

И так они еще долго спорили, пока не появился еще один малыш, неотличимый от тех двух, и не сказал:

– Чего пристал? Мы не двойняшки, а тройняшки. Я писать ходил!

Конечно, сейчас Никита смех сдержал. Гость мог решить, что смеются над ним, а над взрослыми смеяться не стоит, даже если очень хочется. Невежливо, а главное, неполезно для здоровья. Пришлось бы объясняться и извиняться.

А впрочем, дед все равно не оставил Никите времени ни на смех, ни на извинения, ни на объяснения.

– Да что ж ты несешь, мэргенушко, батюшко?! – вскричал он сердито, всплеснув руками. – Брат! Двойник! Вот удумал, а?! Знаешь, кто он такой? Это для нас для всех наиперший враг!

– Для кого «для нас для всех»? – уточнил Никита. – Для нас с вами или в смысле и для России?

Дед посмотрел на него снисходительно:

– Для нас! Для России! Подымай выше, мэрген! Для всего мира подсолнечного!

Тут Никита не удержался и все же хихикнул.

Он-то раньше думал, что подсолнечным бывает только масло… А оказывается, и мир!

– Веселишься? – горько спроси дед. – А вот поди-ка на него еще разок погляди! Думаю, у него уже сила изошла – мою личину на себе держать. Увидишь теперь, каков он на деле! Но только смотри не открывай дверь! Ни за что! Поклянись!

– Да не открою я, – сказал Никита. – Зачем мне?

– Нет, ты поклянись! – не унимался дед. – Поклянись, что ни за что не откроешь! Ни за какие коврижки!

– Чем же клясться? – спросил Никита.

– Чем? – дед призадумался. – Ну, ты просто побожись. Только не стой рядом со мной. В сенцы ближние выйди.

– А почему? – удивился Никита.

– Да что ты все спрос да спрос! – рассердился старик. – Почему, почему! По кочану да по капусте! Иди вон в сенцы да божись! Только на меня при этом не смотри!

Никита вышел в коридор, но не удержался – глянул-таки через плечо. И увидел: дед мало того что под стол залез – еще и табуреткой загородился!

– Не смотри на меня, говорено же! – донеслось до Никиты сердитое шипенье. – Божись давай!

Никита послушно отвернулся и пробормотал, уставившись в стенку:

– Ей-богу, никому не открою дверь!

– Побожился? – донесся сдавленный голос.

– Все в порядке, – отозвался Никита и отправился к дверям, от которых несся очередной звонок.

Между прочим, дедушка-суседушка совершенно напрасно заставлял Никиту божиться. Потому что не только за какие-то там коврижки, но и вообще за все сокровища мира он не открыл бы двери тому кошмарику, которого разглядел в глазок!

От облика прежнего маленького, добродушного дедули ничего не осталось. Косматый, желтолицый, морщинистый, огромный старик маячил за дверью! Одет он был в бесформенный черно-серый (такое ощущение, что изрядно подернутый плесенью!) балахон, а на шее висели какие-то погремушки типа древесных корешков и просверленных камушков.

Его узкие черные глаза, чудилось, прожигали дверь насквозь. Из косогубого рта вырывалось не то рычание, не то шипение:

– Впусти меня! Приюти! Обогрей! Сил нет! Сейчас упаду да помру! Слабый я! Старый! Смилуйся!

Если бы Никита решил задавать вопросы, так сказать, по теме, первый был бы такой: раз вы, дедушка, такой старый и слабый, как говорите, отчего не постучали в какую-нибудь дверь на первом этаже, а поперлись аж на пятый, вдобавок без лифта? А во вторую очередь Никита спросил бы: кто ж просит о помощи таким злобным, угрожающим голосом?!

Впрочем, ни вопросы задавать, ни в какие-то разговоры пускаться с этим ужасным стариканом Никита не стал. Он просто повернулся – и дал деру прочь от двери.

Стало страшно! И даже не жуткая морда, которую он увидел в глазок, напугала Никиту, а то, что на площадке находился еще кто-то, кроме черного старика. Этот неизвестный то ли за спиной старика прятался, то ли вообще внутри него сидел!

Как это могло быть?! Никита не знал…

И еще… На площадке металась и плясала тень старика.

Эта тень была без головы!

Что, опять показалось? Не много ли нынче кажется?!

Вбежал в кухню. Дедка-суседка так к нему и бросился:

– Ну что? Видел? Каков он?

– Ужас… – еле смог пошевелить губами Никита.

– Вот! – зачем-то погрозил ему пальцем дедок. – А я что говорил! А ты божиться не хотел!

– Он кто такой, этот?.. – Никита помахал руками вокруг головы, изображая косматые волосы.

– Сам толком не ведаю, – вздохнул дед. – Знаю лишь, что нечисть злая, могучая! Я и сам, известное дело, нечистик, но мои проказы с евонными и равнять нельзя.

– Вы нечистик? – озадаченно нахмурился Никита. – В каком смысле?

– Говорено же тебе – суседка! Дедушка-суседушка! – повторил старик. – Неужто не понимаешь?

Никита поднял было плечи – пожать ими, – да так и остался стоять в этой позе, потому что грохот, раздавшийся из прихожей, заставил его окаменеть от ужаса.

Стучали в дверь. Нет, стучали – это не то слово!

В нее колотили так, словно хотели вышибить из косяка! Ломились яростно, и диву можно было даваться, что никто из Никитиных соседей не выскочил на площадку и не накричал на нарушителя ночного спокойствия.

Не исключено, что кто-нибудь все же высовывался. Но увидел эту жуткое существо – и счел за лучшее убраться в свою квартиру и запереться на все замки.

Конечно, могли бы в полицию позвонить или в МЧС…

А может, позвонили – и сейчас примчится наша кавалерия?

Как бы она не опоздала. Дом, честное же слово, вот-вот развалится!

– Чего ж это я стою колом? – вдруг спохватился дед. – Пора спасаться! Не то костей не соберем! Пойдут клочки по закоулочкам!

Он пошарил по карманам своих потертых штанов, попрыгал, потряс руками – и вдруг отовсюду на пол посыпалось сено. Похоже было, что перед тем, как наведаться к Никите, этот дедушка-соседушка долго лежал на каком-то там сеновале, вот сухая пахучая трава и набралась ему в карманы, в рукава, за пазуху и даже – Никита не поверил глазам, когда понял, во что был обут его ночной гость! – в лапти.

Потом старик проворно собрал сено – до последней травиночки! – закрутил его в тугой пучок, подсунул к горящей газовой горелке – и с этим маленьким факелом в руках со всех ног кинулся в прихожую.

Никита – за ним.

Честно говоря, он решил, что дедок сейчас бросится сражаться с этим ужастиком, который колотил в дверь. Типа, огнем пугать его будет. Хотя сначала понадобилось бы отпереть все замки и засовы, на которые дверь была заперта. А это, честно говоря, легче было сказать, чем сделать!