Читать книгу "Сага смерти. Сеть антимира - Андрей Левицкий"

Красный Ворон закрыл левый глаз, почесал веко и ничего не сказал. А Пригоршня, сосредоточенно уставившись перед собой, заговорил:

– Давайте разберемся окончательно. У нас есть две угрозы. Первая – если Ведьмак установит Маяк обратно на пирамиду, всему конец. То есть мы внутри этой пирамиды, может, и спасемся, хотя тоже не факт, она же повреждена… но вот континууму сразу наступает глобальный и окончательный трындец. Так? – он загнул один палец. – Есть, принято, понял. Теперь вторая угроза: даже если мы Ведьмака к пирамиде не подпускаем, все равно Ковчег из-за взаимодействия с «доминатором» и Маяком начал что-то там излучать, как сумасшедший. Гравитоны долбанные эти. И амплитуда его излучение постепенно достигает… чего?

– Это связано с интенсивностью рождения пар виртуальных частиц в вакууме, – пояснил Химик.

– Ладно, я снова ничего не понял, важно другое: интенсивность излучения Ковчега становится все сильнее, прямо на глазах, и когда она достигнет какой-то величины, то будет что? – загнув второй палец, Пригоршня уставился на топчущихся у приборов научников.

Химик вздохнул – в последние часы он делал это все чаще – и сказал:

– У Вила есть смелое предположение.

– Какое? Давайте, говорите, не жалейте нас с наемником!

– Ковчег начинен магнитроникой. Магнитные монополя… Я не буду даже пытаться объяснить, что это. Так вот: по мнению Вила, с какого-то момента пирамида начнет катализировать распад протонов. По экспоненте. В смысле, протоны начнут распадаться на позитроны и пионы. При этом выделится колоссальная энергия. На самом деле, речь идет про аннигиляцию, причем без участия антиматерии. Это значит, э… – он замолчал.

Пригоршня, подняв бровь, вкрадчиво уточнил:

– Задница?

– Суперзадница, Никита. Магнитный коллапс. Конечно, не уничтожение континуума, как в первом случае, но… Весь Ковчег превратится в одну колоссальную аннигиляционную бомбу. Ее взрыв точно уничтожит Землю с Луной.

– И это началось, потому, что Маяк с «доминатором» попал в Слепое Пятно? – уточнил Красный Ворон.

– Мы считаем, что да.

– А если вытащить «доминатор» из Маяка, а их обоих вы кинуть из Слепого Пятна? – он повернулся, кивнул на армейскую лодку под стеной. – Ее эта вода не разъедает?

– Как я понял, лодку специально дополнительно обработали. На ней члены экспедиции плавали сюда до того, как был построен понтон.

– Six hours, – вдруг сказал Вил Кисс. – Probably.

Химик вздрогнул, по-звериному оскалился и тихо зашипел. Потер лоб, и когда лицо немного разгладилось, заговорил:

– Судя по тому, что усиление гравитонных импульсов происходит по нарастающей, наши предварительные расчеты неверны. До аннигиляции Ковчега остается около шести часов. Возможно, меньше.

Пригоршня с Красным Вороном переглянулись. Первый встал, потянулся, хрустнув суставами, а второй отвалился от стены и пошел к лодке.

– Вы куда? – спросил Химик.

– Пойдем и ввалим тем козлам на берегу, – пожал плечами Пригоршня, направляясь за наемником. – Потом на вездеходе с «портальником» выкинем отсюда Маяк.

* * *

В первый момент биоскаф напугал Роба – в той мере, в какой варварский ум синекожего воина и холодный рассудок майора Титомира вообще могли чего-то бояться. Но Хозяин приказал влезть внутрь хитинового доспеха, Роб сделал то, что было велено… и вскоре ему понравилось.

Биоскаф давал силу. Ловкость. Энергию.

Сначала все было не очень хорошо. Доспех мешал, казался чем-то лишним, будто третья нога. Он плохо откликался на сигналы, Роб спотыкался, нелепо взмахивал руками. Пытаясь освоиться, ударом кулака снес дверцу одного из брошенных джипов. Но длилось это недолго, с каждой минутой они все лучше приноравливались друг к другу, и вскоре биоскаф сидел на нем, как вторая кожа.

Хотя появление внутри сознания мерцающего тактического монитора сначала обескуражило его, Роб почти сразу разобрался в данных, которые тот выдавал. С первого взгляда пикты и глифы показались непонятными, чуждыми, но технология альфаров была такова, что сознание тут же восприняло эти сигналы, как если бы носитель биоскафа почти мгновенно выучился чужому языку.

А потом все снова стало хуже. Происходящее почти вышло из-под его контроля. Это случилось, когда они пошли к пирамиде, и силовой кнут прорубил понтон под его ногами.

Розово-алая вода вскипела вокруг, Роб забил руками, между пальцами-щупальцами из ладоней выскользнули тонкие перепонки, но это не помогло. Биоскаф помогал быстро бегать, высоко прыгать, наносить сильные удары, в нем имелись встроенные функции для усиления боевой мощи, а присоски на пальцах позволяли подниматься по отвесным стенам, но он не был предназначен для плавания.

При всех своих достоинствах, весил доспех много и неумолимо тянул вниз. И Роб, чувствующий себя таким сильным, ловким, быстрым, сразу пошел ко дну.

Он упал на стену пирамиды, которая наклонно уходила в придонный мрак. Свалился на нее, раскорячившись, лицом вниз, и заскользил. В шлем проник скрежещущий звук – это хитин царапал по оболочке Ковчега. Гулкий плеск стоял в ушах. Наклон был крутой, скорость увеличивалась, Роб попытался затормозить, попытался уцепиться, но не смог, не помогли даже присоски на пальцах, они не прилипали к черной оболочке Ковчега.

На ходу он повернулся на спину. Стало совсем темно, и тогда тактический монитор донес до него сообщение о том, что биоскаф включает резервную систему ориентации.

Если бы в толще воды был сторонний наблюдатель, он бы заметил, как блеснули и замерцали узкие глаза на вытянутом хитиновом шлеме.

Мягкая зелень разлилась вокруг, и Роб увидел далеко вверху полоску понтона. Она обрывалась в паре метров от пирамиды, которая напоминала вздымающуюся со дна темную гору с ровным склоном.

Теперь он понял, что озеро – вроде мешка с широкой горловиной. Причем это дырявый мешок. Ниже уровня воды склоны котлована загибались очень плавно, а в середине у озера просто не было дна. Там в земную толщу погружалась черная громада, и можно было только гадать, как глубоко она заканчивается.

Он видел внизу границу, где стена уходила под землю, вал камней вдоль нее. Между донными валунами и гладким черным склоном были дыры. Одна из них, самая большая, всасывала в себя воду, будто помпа.

Его все сильнее тащило вниз, камни приближались. Внешними биосенсорами Роб ощутил поток воды, бьющий в широкую прореху. Чтобы не зацепиться, он вытянул над головой руки и сдвинул ноги. Нагнул голову, торчащая вперед часть шлема прижалась к груди.

Торпедой вонзившись в дыру, он понесся дальше, как по трубе, вместе с быстрым водным потоком. Поверхность озера исчезла из виду, Роб погружался куда-то в глухие закоулки земной толщи. Полость расширилась, и под собой он разглядел дыру в склоне пирамиды.

От доспеха к нему успела попасть кое-какая информация, Роб знал, хотя и понимал это очень поверхностно, что скользит по склону Ковчега, внутри которого живут разнообразные создания. Он задумался: откуда это дыра, неужели такую могучую конструкцию способно повредить что-то, помимо движения тектонических плит, вулканического взрыва прямо под днищем или прямого попадания метеорита? Может что-то нарушилось в работе систем, и Ковчег сам открыл этот проход, то есть шлюз, сквозь который его при необходимости могли покидать существа, населяющие один из уровней? Или для продолжения работы ему понадобилось закачать внутрь килотонны едкой жидкости… Варвар Архар не способен был на такие рассуждения, но остатки сознания майора Титомира еще не до конца рассеялись в личности Роба.