Читать книгу "Командир - Павел Мамонтов"

– Ты так и не узнал с помощью своего… магического предвидения, что нас ждёт дальше? – спросил Александр, после того как опустошил свою пиалу.

Губы Сэнсэя тронула улыбка:

– Я не провидец и… Если коротко: нет, не узнал.

– Виктор сказал, что нашёл свой штык в теле нечисти после второго нападения. Значит, за ним следили. Тогда и первое, и второе нападения могли быть неслучайными.

– Может, демон, напавший на группу, просто взял под контроль нечисть, оставшуюся от прайда?

– Ты сам-то в это веришь?

– Нет, конечно, лишь выдвигаю версию.

– То есть ты согласен, что целью этих нападений был мой сын?

– Всё возможно.

– К этому может иметь отношение Вирус? – наливаясь гневом, спросил Хром.

Ему начинал надоедать этот разговор без ответов и эта безучастно-равнодушная манера Сэнсэя говорить так, будто его это тема не касается.

– Прости, Саша, – извинился Сэнсэй, поняв настроение друга, – устал. Ты многого от меня требуешь, но конкретно присутствия Вируса я не почувствовал. Правда, он мог действовать через посредника, этого самого демона, которого удачно ранила молодая снайперша. А демон мог проявить инициативу. Они ведь, вся эта нечисть и прочее, почти разумны. То есть разумны, но по-своему. Возможно, демон как-то узнал про тебя, почувствовал твою кровь в Викторе и решил действовать. Зачем, почему – я не знаю, но Вирус ему напрямую не помогал.

– Раз так, то извини, – Александр сам смутился: обвинить Ярослава в равнодушии, это ж надо додуматься. – Сам на нервах, понимаешь. Старею.

– Будет тебе… Если бы ты не нервничал, было бы намного хуже. Виктор – твой сын.

– Это да, и теперь над ним нависла постоянная угроза неизвестно от кого.

– За частоколом Города Виктора всё равно теперь не удержишь – твоя кровь.

– Ты и сам помнишь: частокол от всей опасности не убережёт.

Оба друга погрузились в молчание и воспоминания.

– Знаешь, Слава, – первым сказал Хром, – я до сих пор думаю: правильно ли мы сделали, что не стали говорить правду о том… как погибли наши друзья?

– У нас не было иного выхода. Ты ведь видел, что может дать человеку симбиоз с Вирусом. А магу? Представь, что Борисову – а я уверен, что он обо всём догадывается, – предложат возможность вечной жизни и почти абсолютную силу? Да любому простому человеку? Большая часть из них с радостью согласится.

– Да, я всё понимаю. Просто… неправильно это как-то. Хм… что-то часто я эту фразу стал произносить в последнее время.

Хром закрыл глаза и вспомнил, как начиналась вся эта история, не дающая ему покоя вот уже десяток лет.

Эпилог

Настоящее зло

Бондарь вышел на крыльцо, потянулся, почесал объёмистое пузо, но легко, как и был – в одних штанах, спрыгнул с порога и побежал к частоколу своего городка. Быстро взбежал на самую верхушку и уже оттуда пустил струю. Одновременно с этим важным делом занялся обзором окрестностей. Ограждения возделанных полей были не тронуты – ни туры, ни кабаны, ни нечисть их не потревожили. Совсем рядом зеленела кромка леса. Часовые и рабочие на полях на своих местах и заняты делом. Словом, картина, радующая глаза любого командира. День нежаркий, хоть и лето, ветерок приятно обдувает, дождик поутру был. Красота.

Бондарь хоть и не был комендантом столицы Колонии, как Александр Михайлович, но в своём городке, Смоляном, работу организовал по совести. И её тоже было немало. Его друг и сподвижник Еремей сейчас наверняка проверял секреты на опушке – тоже важная задача. Бондарь застегнул штаны, сбежал вниз, добродушно раскланиваясь со своими людьми. Ему навстречу вышел мужик с чёрной бородой и волосами, собранными в короткий хвост, с ещё большим, чем у Бондаря, животом, туго обтянутым чёрной майкой, в потёртых джинсах.

– Здрав будь, Бондарь! – поздоровался он.

– И тебе привет, Батя. Рубанёмся сегодня в покер у меня?

– Если только на спички, – Батя басисто рассмеялся.

– А то. Давай подгребай, Батя, мне на сегодня должны хар-рошую настойку из Зелёного Города привезти.

– Буду-буду, – ответил тот и гордо двинулся дальше.

Батя был настоятелям церкви Смоляного и, по мнению Бондаря, был самым правильным священником: простым, весёлым, не занудным, не учившим как жить, а наоборот – с пониманием того, что в жизни правильно. Он и в глаз мог зарядить при случае, и песню за столом затянуть. Он даже пару раз Бондаря перепил, что мало кому удавалось. Батя почти не матерился, чем ещё больше заслужил уважение Бондаря, потому как, чтобы не материться в том паскудном месте, куда они провалились вместе с прочими жителями, надо ой какую силу воли иметь.

– Бондарь! – крикнули с частокола.

– Чего тебе?

– Кажись, от Еремея посыльный бежит. Один.

– Ну и ладно, впускай.

Минут через десять калитка в воротах отворилась, в неё вошёл худой подтянутый мужик в кепке по кличке Жак. Рядовой боец, бегает небыстро, если его послали, значит, ничего опасного не случилось. Батя ушёл к себе, так что проверили, как водится, только собаки. Те никакой реакции не выдали, понюхали и тут же ушли к себе в конуры.

– Ну что там у тебя? – привычно почёсывая живот, пошёл к вестовому Бондарь.

И вдруг идти ему расхотелось. Вроде всё нормально: солнышко светит, куры кудахчут рядышком, а идти не хочется. Бондарь хоть и ходил полуголый, а на поясе у него всегда в кобуре висел безотказный родной «Глок». Комендант Смоляного никак не мог понять, что его в Жаке раздражает. И сообразил – то что козырёк кепки у него надвинут почти на глаза.

Рядом с вестовым, словно угадав мысли командира, появилась пара отличных бойцов: Саймон и Комар. Взяли с боков, как конвой.

– Жак, ну так что у вас там с Еремеем стряслось? – ласково так поинтересовался Саймон и положил руку на плечо.

Бондарь не успел предостеречь товарищей. Саймон согнулся, как от удара в живот, хотя его никто не трогал. Жак взмахнул руками, полыхнуло синим, и двое колонистов возле него отлетели в стороны. Крутнулся на месте, опять сделал быстрое движение рукой – и дозорный на стене с криком рухнул вниз. Снова моментально обернулся – только что был затылок, и раз… опять его рожа, наполовину прикрытая козырьком кепки. Выставил руки.

Бондарь почувствовал ледяной ветер, проходящий сквозь него. А за спиной – крики, стрельба, хлопки и треск дерева. Жак прыгнул с места, без разбега, и оказался рядом с Бондарем, взял его за плечи (пальцы, как железные, впились в мышцы) и оторвал от земли. И тут комендант Смоляного разглядел лицо Жака и его глаза. Он увидел, что в них нет ни зрачков, ни радужки – только до боли неприятный ярко-белый свет. Бондарь был храбрым человеком, многое повидал в жизни, а уж в Мире Колоний и подавно, но от такого зрелища не выдержал – обмочился.