Читать книгу "Пусть всегда будут танки - Максим Хорсун"

А после еще долго не расходились. Просто не хотелось отдыхать в то время, когда на Луне продолжалась работа. «Оса» стала частью нас самих, или мы душой прикипели к этой ладной боевой машине.

– Если «Осу» сожгут возле аномалии, как же наши вернутся к кораблю? – задал я терзавший меня вопрос.

– Не мели чушь! – нагрубил испуганным голосом Янсонс. – Все будет хорошо!

– Командование пошло ва-банк, – задумчиво проговорил Дорогов. – И мужики на Луне рискуют своими жизнями гораздо больше, чем во время первых полетов в космос.

– Я потороплю КИК со спутниковыми данными. – Янсонс взялся за гарнитуру.

– Действуй, Марис, – одобрил я. – Посмотрим, сколько «Хаундов» отправили по наши души.

На свежем снимке вражеских танков не было, зато там просматривалась конечная цель – лунная аномалия. На вулканической плите, в окружении кратеров виднелся черный восьмигранник с поперечником приблизительно в десять метров. С первого взгляда восьмигранник можно было принять за естественное образование. Со второго, впрочем, тоже. Если бы на Луне дули ветры, то я бы сказал, что аномалия – результат их работы. Но ветер там был только солнечный, он насыщал грунт изотопом гелия и никак не влиял на формы рельефа.

– Черт знает что, – сказал Апакидзе, почесывая за ухом карандашом. – Будет видно, когда приедем.

Пришел Бугаев и с шутками-прибаутками погнал нас из пункта управления. Мол, от работы и кони дохнут, поешьте каши, и спать, пока мозги не превратились в плавленый сырок. Мы без энтузиазма подчинились. По пути в общежитие я часто останавливался и глядел на утопающий в промозглой дымке горизонт. Все казалось, что время пойдет вспять, и Луна вынырнет из-за холмов техзоны. Чаши радиотелескопов поникли, словно в беспросветном унынии. То и дело под ноги попадали тушки мертвых скворцов и воробьев, срезанные в воздухе высокочастотным излучением. Дурные предчувствия росли, как плесень в забытой на балконе кастрюле с борщом, постепенно вытесняя из головы рациональные и просто добрые мысли.

В тот день действительно произошло немало странного. Реальность словно давала нам подсказки, однако сложить их пеструю мозаику в осмысленную картину мы не могли.

Говорили о двух армейских грузовиках, которые кто-то видел на Феодосийском шоссе, они двигались в сторону Симферополя, но исчезли, свернув на объездную трассу, ведущую в евпаторийском направлении. В тот день велись внеплановые ремонтные работы на правительственной телефонной линии Ялта – Симферополь – Москва, а начальник связи Черноморского флота подал адмиралу рапорт о «временных неполадках в работе некоторых систем». Группа захвата КГБ ворвалась в квартиру Валентины Прокофьевой, но там не оказалось ни души, хотя в зале работала радиола, а на кухне в сковородке подгорали оладьи, подсказывая, что хозяйка только-только была здесь. В степях в окрестности НИП-10 появились странные грибники с пустыми лукошками, на все вопросы местных они отвечали односложно и дежурными фразами, при этом широко улыбаясь.

Вечером мы снова слегка поскандалили. Янсонс привел на пункт управления водителя «Красного Прорыва» – Тараса Бормачука. Командование не возражало, чтоб Бормачук сменил меня за джойстиком, если я захочу передохнуть и посидеть в сторонке с кружкой чая или даже взять выходной. Бормачука пришлось выставить за двери, а Янсонсу дать понюхать свежевымытый хозяйственным мылом пролетарский кулак.

На новом спутниковом снимке можно было заметить два танка. Наша «Оса», как и ожидалось, проделала огромный путь, пока мы дрыхли. Космонавты прекрасно справлялись с управлением, и проблем с машиной у них не возникло. С диаметрально противоположного направления к аномалии на всех парах несся «Хаунд». Это тоже был робот-одиночка вроде нашей «Осы», потому что прибытие основных сил противника ожидалось с другой стороны.

– Если начнется перестрелка, – обратился к нам Гагарин, – у нас есть приказ держаться от «Осы» как можно дальше, поскольку в первую очередь под огнем окажется именно танк.

– Да это же элементарно! – сумничал Янсонс, ерзая в командирском кресле.

– Ага, – просто ответил Гагарин, который находился где-то на Луне.

– Ожидаемое время прибытия – семь тридцать по Москве, – сказал Минаков, в это время именно он управлял танком при помощи пульта на выдвижной консоли.

Аномалия была совсем близко. Так же был близок и огневой контакт с неприятелем. Кровь начинала шуметь в ушах, стоило лишь подумать о предстоящем деле.

…Еще не совсем стемнело, когда к КПП гарнизона подкатила пара грузовиков. Из кабины первого выпрыгнул капитан КГБ.

– Девятое отделение, – представился он начальнику караула, – у меня распоряжение провести срочные работы на радиорелейной станции. – И он развернул в свете прожекторов соответствующую бумагу.

Начальник караула соображал следующим образом. Буквально неделю назад в НИП-10 и евпаторийском НИП-16 закончили установку новых японских радиорелейных станций фирмы «NEC». Их отладка уже закончилась, но мало ли что могло случиться с тонкой импортной электроникой.

– Я доложу командиру. – Боец взял бумагу и кинулся с ней в караулку.

Бугаев находился в штабе части, в эти дни он, как и мы, с особой неохотой покидал свой пост. Он ничего не знал о направленных к нему специалистах Девятого отделения КГБ. Связи с Москвой почему-то не было, в телефонной трубке визжали помехи, и бормотало радио на болгарском языке. Начальник НИПа вызвонил Рюмина и распорядился, чтоб тот нашел способ связаться со своим руководством и выяснить, что к чему. Сам же накинул шинель и направился к выходу, собираясь пообщаться с прибывшими кэгэбэшниками. Зазвонил телефон, Рюмин сказал, что сейчас во всем Крыму проходят внеплановые профилактические работы на правительственной линии, связаться с континентом по старой линии не удается тоже – скорее всего в Красноперекопском районе опять повалило ветром несколько старых телеграфных столбов, стоящих там со времен Вест-Индской компании.

Тогда Бугаев разрешил пропустить транспорт. Он дождался Рюмина в кабинете и вместе с ним пошел встречать прибывших специалистов.

Примерно в это же время двое замерзших курсантов, которые давно стояли в наряде и ожидали смену, заметили человека, бредущего из степи к ограждению техзоны.

В ответ на «стой, кто идет!» подозрительный тип отмахнулся уверенным жестом и громко сказал, что он из «Единства». Курсантам не один раз уже доводилось класть лицом в грязь танкистов, которые регулярно выбирались за охраняемую территорию, чтобы купить спиртного, а потом возвращались окольными путями. За каждым таким инцидентом обычно следовал неприятный «разбор полетов», потому на этот раз курсанты действовали менее решительно. Они опустили оружие и стали приближаться к «танкисту».

– Ой, а это еще кто? – заорал вдруг человек, указывая подбородком в степь. На окутанных сумерками холмах возникли несколько силуэтов. Курсанты вскинули автоматы, поворачиваясь к идущим из степи, в это время в руке «танкиста» появился пистолет с глушителем. Два хлопка были почти не слышны на фоне истеричной автоматной очереди: стреляли с противоположной стороны гарнизона.