Читать книгу "В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок"

Елизавета очень тяжело отнеслась к вести о том, что Дадли возобновил роман с Леттис. Она не явилась на ужин. После того как отменили специально приготовленные на вечер развлечения, она объявила о своем скором отъезде. Из-за скандала Дадли лишился последней возможности сделать предложение Елизавете. Он приказал Гаскойну за ночь сочинить какие-нибудь прощальные стихи, которые он собирался вручить королеве до отъезда.

На следующий день, когда Елизавета покидала замок, Гаскойн, одетый Сильваном, богом лесов, пропел прощальную песню.

Королеве напомнили о «глубокой верности желания»: «Никакая отсрочка не устрашит его, никакой позор не ослабит его страсть, время не утомит его, вода не пригасит его пыл, и даже сама смерть его не устрашит». Страсть к королеве превратила его в куст падуба, «ощетинившийся во все стороны колючими листьями, чтобы доказать остроту его сокровенных мыслей». Затем из куста падуба послышался знакомый голос, который говорил о вечной любви к девственнице Забете. Он призывал Елизавету: «Останься, замедли поспешные шаги, о несравненная королева… Живи здесь, добрая королева, живи здесь».[691]

Однако было уже поздно. О предательстве Дадли Елизавете сообщила ее камер-фрейлина, более того, ее кузина. Как могла она простить его?

Глава 28

Греховная вера

Начиная с середины 70-х гг. XVI в. католические священники, получавшие образование в семинариях Рима, Реймса и Дуэ, начали возвращаться в Англию и пополнять редеющие ряды английских католиков, еще остававшихся в стране с начала правления Елизаветы. В 1574 г. в Англию прибыли первые миссионеры, окончившие семинарию в Дуэ (Нидерланды), основанную в 1569 г. кардиналом Уильямом Алленом. Попытки вновь воодушевить английских католиков заставили правительство обратить на них более пристальное внимание. Возобновились преследования тех, кого подозревали в инакомыслии. Миссионеры часто вынуждены были называться фальшивыми именами, чтобы скрыться от правительственных шпионов.[692]К 1580 г. в Англии действовало свыше ста священников-миссионеров. Их влияние несравнимо с их количеством; они организовывали католическое сопротивление, осуществляли общее руководство и призывали крепить боевой дух.[693]В 1571 г. в Англии уже приняли более суровые законы, направленные против католицизма, однако лишь через несколько лет эти законы начали применять более решительно и в полную силу.

30 ноября 1577 г. казнили Катберта Мейна. Он стал первым из 200 священников и мирян, казненных за веру во время правления Елизаветы. Мейн приехал в Англию за два года до того с экземпляром буллы об отлучении папы Пия V. Ему удалось ускользнуть от внимания агентов правительства, следивших за портами. Впоследствии Мейн служил священником в имении одного дворянина из Корнуолла по имени Фрэнсис Треджен. 8 июня при обыске дома Мейна арестовали, провезли по местным деревням и, заковав в цепи, посадили в тюрьму Лонстонского замка.

На допросе Мейн признал: если бы какой-нибудь иностранный правитель вторгся в Англию, дабы вернуть ее под власть Рима, католики должны были бы помогать ему «не жалея сил». Слова Мейна чрезвычайно встревожили Уолсингема. Он понял, что в Англии много внутренних врагов. Мейн и другие миссионеры вроде него угрожали начать Крестовый поход, призванный вернуть Англию под папский престол.[694]Мейна приговорили к казни через повешение, волочение и четвертование. 30 ноября его провезли по улицам Лонстона, привязанного к плетеным саням, а затем повесили на рыночной площади. Когда он был еще жив, веревку обрезали, у него вырезали внутренности, а затем его четвертовали. Голову казненного прибили к воротам Лонстонского замка.

На католиков обрушилась вся мощь государственной власти; казнь Мейна знаменовала собой начало фанатичных преследований миссионеров и тех, кто их укрывал.

В пятницу 11 июля 1578 г. королева покинула Гринвичский дворец, дабы переехать на лето в Норфолк и Суффолк. Ее сопровождала огромная свита, состоявшая из придворных, слуг, членов Тайного совета и их слуг, фрейлин и охраны. В число охраны входили 130 йоменов-гвардейцев под командованием сэра Кристофера Хаттона. Из Гринвича Елизавета вначале поехала в свой дворец Хейверинг в Эссексе, где пробыла десять дней. Там она занималась государственными делами и принимала иностранных послов. Утром 21 июля, в понедельник, она покинула Хейверинг и продолжала путь, делая, как всегда, остановки в привычных местах, в том числе замке Одли-Энд, который она покинула 30 июля.[695]

После этого Елизавета посетила те части Восточной Англии, где она раньше не бывала. Ее принимали представители местной знати. Спустя какое-то время она прибыла в замок Мелфорд-Холл, где жил сэр Уильям Корделл, генеральный солиситор Англии и Уэльса. Там на протяжении трех дней для королевы и придворных устраивали пышные развлечения. Вечером 5 августа Елизавета побывала в Бери-Сент-Эдмундс, где посвятила в рыцари нескольких молодых представителей местной знати и посетила недавно отстроенное поместье сэра Уильяма Друри в Хостеде. Сэр Уильям был хорошо знаком королеве. Он женился на камер-фрейлине Элизабет Стаффорд. Хотя в начале года Элизабет Стаффорд родила ребенка, в августе она, скорее всего, путешествовала вместе с двором. Покинув Бери после обеда 9 августа, в субботу, Елизавета через несколько часов прибыла в замок Юстон-Холл в окрестностях Ньюмаркета, владельцем которого являлся молодой католик Эдвард Руквуд. Судя по тому, какой публичный позор ждал впоследствии Руквуда, все было подстроено заранее. Визит должен был стать первой демонстрацией власти королевы на востоке Англии.

Живой отчет о событиях, произошедших во время приезда королевы, сохранился благодаря письму, написанному три недели спустя Ричардом Топклиффом, почетным телохранителем и печально известным преследователем католиков. Письмо адресовано графу Шрусбери, на чьем попечении тогда находилась Мария Стюарт.[696]