Читать книгу "Город туманов - Мирлис Хоуп"

Лучше оставайся на месте, моя девочка! — воскликнула она. — Наверное, это один из городских грубиянов, и я не хочу, чтобы ты открывала им дверь… это совсем не нужно.

Однако Хейзл, хоть и побледнела, и в глазах ее читался откровенный испуг, отважно спустилась в лавку и, не отпирая двери, спросила:

— Кто там?

— Именем Солнца, Луны и Звезд и Золотыми Яблоками Заката! — донесся ответ.

— Тетя! Тетя! — воскликнула Хейзл. — Это посланец мэра. Он приехал, и ты должна спуститься.

Мистрис Айви заспешила к двери, стуча зубами от страха. Посланец, между тем, явно теряя терпение, выстукивал пальцами дробь на стене и напевал пронзительным сладким голосом:

Ох, эти девчонки, юбки да рубашонки,

Каб не пришел к ним пес да с собой не унес.

Хейзл отодвинула засовы, приподняла крючок и настежь распахнула дверь. Внезапный порыв ветра загасил свечу, и лица посланца они не увидели.

— Я назвал пароль, поэтому вы знаете, кто меня прислал. Вам надлежит немедленно отправиться в Луд, найти там моряка по имени Себастьян Головорез — скорей всего, он сейчас в таверне Единорог — и глухонемую женщину по прозвищу Распутная Бесс, которую вы наверняка отыщете там же. Скажете им те же самые слова: Именем Солнца, Луны и Звезд и Золотыми Яблоками Заката. Передадите им, чтобы они немедленно прекратили бунт и успокоили народ, потому что герцог пришлет своего представителя. А потом найдите господина Амброзия Джимолоста и напомните ему о клятве, которую они с господином Натаниэлем принесли друг другу, когда пили джин, настоянный на диком тимьяне, обязывающую их довериться ветру и не гнать от себя видения. Скажите ему, что Луд должен встретить свою судьбу с распахнутыми воротами. Запомнили, что я сказал?

— Да, — тихо ответила Хейзл вне себя от удивления.

— А теперь пора дать грошик и гонцу за все его труды! Я привык воровать в чужих садах на просторах зеленого мира. Поцелуй меня, зеленая дева!

И прежде чем Хейзл успела возразить, он крепко поцеловал ее в губы и растворился в ночи, оставив за собой только смешок — хо-хо-хо.

— Вот уж не думала! — воскликнула мистрис Айви, весело смеясь, что такие лихие парни живут даже по ту сторону гор. И теперь, моя девочка, просто не знаю, что нам делать. Как узнать, действительно ли он явился от мэра?

— Этого, тетя, мы не можем узнать, но мне кажется, что он не из доримаритов. Однако он назвал пароль, поэтому мы можем передать присланные вести, в конце концов в них нет ничего, способного причинить вред.

— Ты права, — согласилась мистрис Айви. — Хотя у меня нет ни малейшего желания тащиться в Луд в такое время да еще по дурацкому делу. Однако обещание есть обещание — и его надо выполнять, особенно если оно дано, возможно, уже умершему человеку.

Они надели башмаки и плащи, зажгли фонарь и направились в сторону Луда так быстро, как позволяли возраст и вес мистрис Айви, чтобы успеть в город до закрытия ворот. Господин Амброзий — сенатор и даст им пропуск, чтобы их выпустили обратно.

Единорог — небольшая таверна с весьма сомнительной репутацией. Хейзл стоило немалых усилий уговорить мистрис Айви войти внутрь.

— Меня смущают слова, которые нам надлежит произнести, — сетовала мистрис Айви. — Ведь это почти ругательство, и неизвестно, как пьяный на него отреагирует.

Едва женщины переступили порог, их встретили враждебными взглядами и непристойными жестами, один из мужчин узнал в них двух главных участниц суда. Неизвестно, чем бы это закончилось, но, к ужасу мистрис Айви, Хейзл приложила рупором ладони ко рту и выкрикнула что было сил.

— Себастьян Головорез и мистрис Бесс! Именем Солнца, Луны и Звезд и Золотыми Яблоками Заката!

Слова эти подействовали, как заклинание, утихомирив собравшихся. Высокий матрос, дочерна загорелый, со светлыми глазами, и крашеная женщина вскочили с места и поспешили к Хейзл. Молодой человек проговорил почтительным тоном.

— Простите нас за грубое обхождение, мисс, мы не знали, что вы тоже из наших. — Он ухмыльнулся, блеснув белыми зубами, и добавил: — Понимаете, юные красотки нечасто заходят сюда, а морские псы всегда брешут, увидев нечто непривычное для себя.

Распутная Бесс не отводила глаз от его губ, и последние слова молодого человека заставили ее нахмуриться и тряхнуть головой, но на лице Хейзл они вызвали легкую и вполне дружелюбную улыбку. По всей видимости, следуя примеру тети, она испытывала расположение к мореходам. Кроме того, моряки не лишены какого-то особого обаяния. Оказавшись на суше, они ходят, как призраки, словно пришельцы из другого мира. Себастьян Головорез был истинным мореходом.

Тогда Хейзл негромким голосом передала полученное ею известие, а Головорез жестами переводил его на понятный Распутной Бесс язык. Потом он настоял на том, чтобы проводить их до дома господина Амброзия, и сказал, что будет ждать их снаружи.

Господин Амброзий заставил Хейзл несколько раз повторить заученные слова, а потом принялся расспрашивать, как выглядел незнакомец.

Затем прошелся по комнате, бормоча себе под нос:

— Иллюзия! Иллюзия!

Повернувшись к девушке, он резким тоном спросил:

— Вы уверены, что этот гонец действительно прибыл от господина Натаниэля?

— Нет, сэр, не уверена, — ответила Хейзл. Но мы не могли не выполнить данного поручения.

— Понимаю, понимаю. Вы тоже следуете дуновению ветра… так, кажется, говорят? Ну что ж, ну что ж, мы живем в странные времена.

Сенатор погрузился в размышления и явно забыл о женщинах. И они сочли за лучшее незаметно удалится.

С тех пор городские низы Луда больше не беспокоили власть.

Когда стоявшие на границе йомены были отозваны в Луд и стало известно, что они видели господина Натаниэля скачущим в сторону Эльфова перехода, его жене принесли соболезнования как вдове, после чего она удалилась от общества и отказывалась видеть даже самых близких подруг.

Иногда, правда, она принимала господина Амброзия, однако истинной опорой ее и поддержкой была старая Хэмпи. Ничто не могло поколебать уверенности старухи в том, что со всеми тремя Шантеклерами ничего не случилось. И веселая опрятная комнатка на верхнем этаже, где господин Натаниэль в детстве играл, стала единственным убежищем Календулы, где она и проводила большую часть дня.

И хотя Хэмпи ни на мгновение не забывала, что имеет дело всего лишь с представительницей семейства Вигилиев, старуха тем не менее по-своему начала привязываться к ней. Даже простила ей чашку шоколада, которую та пролила на скатерть, когда после помолвки явилась с визитом к родителям господина Натаниэля.

Однажды вечером, в начале декабря, когда уже выпал первый снежок, Календула, почти разучившаяся спать, беспокойно ворочалась в постели. Одно из окон ее спальни было обращено в переулок. Вдруг ей показалось, что во входную дверь кто-то стучит. Она села и прислушалась. Стук повторился.