Читать книгу "Имя приказано забыть - Сергей Самаров"

– Вы опять говорите – Шин. Может быть, Шин – это ваше настоящее имя? Или только часть вашего имени… Может быть, мы будем звать вас привычно – Доктор Шин? И это поможет вам вспомнить.

Пауза длилась долго.

– Шинкуа мне больше нравится, – наконец, решил китаец, прислушался к себе, словно про себя повторял то и другое имя, и повторил: – Хуахин Шинкуа…

Из столовой строем шла группа солдат.

– Меня в казарма позвали, – сообщал китаец. – Про ушу рассказать. Я пойду.

– Это другие солдаты, из другой казармы, – сказал капитан Сергеев.

– Тогда я погуляю. – Шинкуа явно не хотел больше оставаться в обществе офицеров.

Они вернулись в общежитие, и Яблочкин сразу позвонил подполковнику Лаврову. Попросил того послать в казарму для наблюдения за Шинкуа своего человека.

* * *

Уже поздно вечером подполковник Лавров сам зашел к Яблочкину в комнату.

– Ничего там в казарме страшного не было. Шинкуа долго рассказывал, показывал, потом даже занятие провел. А потом просто с солдатами беседовал. О жизни…

– В казарме компьютер есть? – поинтересовался майор.

– У них же не американская армия. У них на всю полковую канцелярию два компьютера… Вот что он ночью делать будет?.. В комнате видеокамеру установили?

– Нет, только «прослушку»… Но из комнаты ему связаться с кем-то невозможно.

– Будем надеяться, – согласился подполковник.

И тут Яблочкин вспомнил то, что так мучило его днем. Он хотел проверить клетку с попугаями доктора Шинкуа. Еще в самом начале, когда Шинкуа никому не желал дать клетку в руки, это показалось подозрительным. Красивая клетка, объемная. И дно у нее объемное. Толстое дно, явно, двустенное. В таком дне вполне можно что-то припрятать.

Подполковник Лавров ушел, а Сережа решил позвонить капитану Сергееву, чтобы посоветоваться, как со специалистом – что можно спрятать в дне клетки. Но, странное дело, его «мобильник» издавал короткие гудки после набора первой же цифры. Майор послушал трубку без набора номера. Тишина… Не похоже было, что кто-то пользуется его номером. Он отложил трубку, и через пару минут повторил попытку. Теперь трубка работала нормально.

– Витя, если свободен, загляни ко мне.

Капитан вскоре пришел, долго ли на один этаж подняться. Яблочкин рассказал о клетке и о странном поведении «мобильника». Сергеев стал проверять последние вызовы.

– Кому звонил последнему?

– Подполковнику Лаврову.

Капитан назвал номер.

– Да…

– Вот… Звонок после этого. Номер странный. И не местный, и не на сотовый. Мне сдается, это звонок через систему GPRS. Соединение с Интернетом.

– Как такое может быть? – не понял Яблочкин. – Трубка была у меня на поясе, в чехле.

– Ты же сам говорил, что он – гений. Значит, он уже выходил на связь. Будем надеяться, что ночью ему это уже не понадобится. Все равно никаких данных у него пока нет, докладывать нечего. А завтра, как только он в лабораторию уйдет, мы проверим комнату.

– Другого нам не остается, – согласился Яблочкин. – Только я уже не могу пользоваться своим телефоном. Вдруг, он и прослушивать мои разговоры может.

– И такое возможно, – согласился капитан.

– Пойдем к тебе. Буду с твоего телефона генералу докладывать.

– Время позднее.

– У них в Чечне операция в полном разгаре. Во время таких операций обычно спят за рабочим столом. В лучшем случае, раскладушку рядом ставят.

2

Абу Обейда не обманул ожидания полковника Доусона. Он повел группу уверенно, словно знал здесь каждый шаг на каждой тропе. В самом опасном месте, там, где предстояло миновать довольно большую открытую площадку, Обейда сделал очередную остановку и дождался, когда ему ответят по переговорному устройству. Полковнику не было слышно, что говорят йеменцу, но тот, убрав «переговорку» в нагрудный карман «разгрузки», шагнул вперед – стало ясно, что разведчики путь проверили и он оказался безопасным.

Снова вышли на склон, по которому передвигаться было не так удобно, как по дну ущелья.

– А что внизу? – поинтересовалась Клер.

– Что внизу, Обейда? – повторил вопрос полковник.

– Минное поле.

Такой ответ на вопрос устроил всех. Но когда группа снова спустилась на дно ущелья, где-то за спиной послышалась активная стрельба. Остановились, прислушались. Точно определить место стрельбы было сложно, потому что группа миновала уже второй проход и оказалась в третьем по счету ущелье, выходящим в широкую низину, а до этого оставила позади несколько крутых изгибов петляющей между скал тропы. Звуки, казалось, шли одновременно и с одной, и с другой стороны, но все знали, что это обман слуха и в этой путанице виновато эхо. А выделить из него реальное место ведения боя издалека просто невозможно.

– Наше прикрытие, – решил капитан Дэн. – Завгат…

Абу Обейда даже не кивнул, вслушиваясь в стрельбу. Он медленно достал из кармана «разгрузки» переговорное устройство, словно ожидая, что на верхней панели рядом с короткой антенной загорится красная лампочка вызова.

– Вчера у нас за спиной несколько раз стреляли, – сказал Обейда. – Завгата рядом не было. Кто знает…

Договорить он не успел. Красная лампочка на «переговорке» замигала, и в руке ощутилось движение от виброзвонка.

– Слушаю тебя, Завгат, – сказал Абу Обейда. – Что случилось?

В отдалении ухнул гранатомет, и тяжелое эхо прокатилось по окрестным горам.

– Завгат, – повторил Обейда.

– Здесь я. – Завгат наконец-то отозвался. «Переговорка» говорила громко, и капитан Дэн переводил слова чеченца полковнику и Клер. – Нас атакуют… С десяток стволов… Гранатомет… Пришли по следу американцев… Нас осталось трое…

Гранатомет ухнул еще раз, и следом еще…

– Отойти можешь?

Последовала продолжительная пауза.

– Завгат! Отойти можешь?

– Могу, только что это даст? Себя под огонь подставлять. Здесь позиция хорошая. Можем удержать. Они пойдут, всех догонят.

– Смотри по обстоятельствам. Если что…

Завгат не отозвался.

– Завгат, – позвал Обейда. – Завгат…

– Мне крышка, – прохрипел слабый голос. – Я уже не встану…

– Что с остальными?

Завгат не отозвался.

– Завгат, – последний раз позвал Обейда с какой-то болью в голосе, которую даже полковник Доусон услышал и понял.

В переговорном устройстве раздавался только обычный эфирный треск. Но стрельба в отдалении продолжалась. И «переговорка» тоже доносила звуки стрельбы.