Читать книгу "Война солдата-зенитчика. От студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941-1942 - Юрий Владимиров"

Я стал брать в руки, листать и рассматривать подобранные в окопах и возле них отдельные страницы и целые немецкие газеты и журналы и, вытащив из нагрудного кармана гимнастерки свой маленький немецко-русский словарь, начал с его помощью сразу же на месте читать для себя и для окружавших меня лиц по-русски то, что было написано в заголовках и под иллюстрациями этих изданий. Некоторые из любопытствовавших подносили мне дополнительно отдельные страницы и обрывки газет и журналов и просили лично для себя перевести на русский язык заинтересовавшие их тексты.

К моему большому удивлению, среди таких лиц оказался и… пожилой комиссар мотострелкового батальона нашей танковой бригады, носивший две «шпалы» на петлицах своей гимнастерки и который в марте в поселке Решетиха напутствовал личный состав зенитной батареи. Рядом с ним находился лейтенант-танкист, командовавший танковым взводом. Они тоже оба просили об услуге. Я с удовольствием удовлетворял их просьбы, а также просьбы некоторых других присутствовавших лиц. Однако к собравшейся толпе стало присоединяться все больше и больше людей. Поэтому батальонный комиссар приказал всем немедленно разойтись, и толпа постепенно рассеялась. При этом он меня по-доброму предупредил, чтобы я больше «не занимался чтением вражеской литературы» и не привлекал к нему товарищей, а иначе – могут возникнуть «большие неприятности». Сказал также, чтобы я молчал обо всем происшедшем.

Вечером почти все стихло. Перед отходом ко сну старшина Ермаков выдал всем из грузовика с закрытым кузовом дополнительные порции продуктов для питания сухим пайком. Но это были примерно те же самые продукты, которые мы получили раньше.

Глава 14

19 мая погода выдалась солнечной и жаркой. Нас разбудили, как всегда, очень рано, и позавтракать пришлось в очень быстром темпе кашей и чаем из полевой кухни.

Первый орудийный расчет, к которому я относился, лейтенант Кирпичев определил на сегодня быть запасным и вспомогательным, а работать на пушке назначил второй расчет. Меня же лично он послал на помощь пулеметному расчету на грузовике ЗИС: в распоряжение наводчика старшего сержанта Чижа, с которым я, как и почти со всеми товарищами в нашем взводе, был в очень хороших отношениях. Я из своей грузовой автомашины перебрался без мешка с личными вещами, противогаза и винтовки на тот грузовик, на котором находился пулемет.

Пулеметный расчет, в составе которого кроме Чижа были, как я уже упоминал, любимец всей батареи мальчик Леня, принял меня радостно. При этом обычно малоразговорчивый и в то время, с моей точки зрения, уже пожилой украинец Чиж был очень сильно возбужден, так как ему хотелось со всеми поделиться большой радостью, что он и сделал в первую очередь со мной. Смешивая, как обычно, украинские и русские слова, он заявил, что сегодня, возможно, мы освободим от немцев его родную деревню, находящуюся совсем недалеко – в километрах пяти-шести от нашего места. Тогда он забежит в свою хату и обнимет жену, детей, родителей и близких. Я не мог придумать подходящие для данного случая добрые слова, так как имел какое-то смутное предчувствие, что сегодняшний день будет почему-то страшно неприятным.

После окончания завтрака батарея на грузовиках, снявшись с позиций недалеко от леса, освобожденного вчера от немцев, и оставив возле него полевую кухню, двинулась за танками своей бригады. К этому времени они вместе с другими войсковыми подразделениями добрались до реки Берестовая и форсировали ее на разных участках. На противоположном берегу Берестовой танки и пехота, немного не достигнув с юго-востока окраин большого села, за которым находится железная дорога, проходящая через Новомосковск, Красноград и Харьков, с ходу вступили в бой с немцами, подготовившими здесь крепкие оборонительные позиции. Мы слышали все усиливающийся шум того боя – непрерывный грохот выстрелов из разного оружия и рвавшихся снарядов и мин.

На этот раз нашим танкам и пехоте не удалось преодолеть позиции неприятеля, так как он открыл необычайно сильный огонь из противотанковых и других орудий, минометов, пулеметов и ручного автоматического стрелкового оружия. Немцы стали бросать из своих окопов на танки даже связки гранат и зажигательные средства.

Естественно, атаковавшие части несли значительные потери в живой силе и технике. На некоторое время бой прекратился. Но пока недоставало еще налета с неба на наши части вражеских пикирующих бомбардировщиков.

Батарея не доехала до реки Берестовая километра три и часам к десяти остановилась в расположенной к ней поперек балке. Правая сторона балки имела значительно больший уклон и большую высоту, чем левая сторона. И на этой правой стороне виднелась впереди, примерно в километре от нас какая-то деревня, через которую проходила проселочная дорога.

Обе пушки вместе с ящиками для снарядов и другие объекты мы установили, подготовив позиции, на правом берегу упомянутой балки примерно в 10–15 метрах от его края. Расстояние между орудиями было около 100 метров.

Два грузовика «Бедфорд» с открытым кузовом, тянувшие за собой пушки, водители поставили возможно дальше от орудий и по разным сторонам от них. В другом, тоже нешироком и сухом овраге, почти параллельном и аналогичном первому и находившемся слева примерно в 50 метрах от него, расположили автомашину «Бедфорд» с закрытым кузовом. Где-то возле нее же подобрали места для других автомашин, и в их числе – для находившейся непосредственно в ведении командования бригады закрытой машины медсанчасти с изображением красного креста на крыше.

Пулеметчики, вместе с которыми я теперь находился, сразу отрыли у своей автомашины ЗИС с двух ее боковых сторон – метрах в пятнадцати от кузова по длинному защитному окопу глубиной больше одного метра. То же самое сделали у себя орудийные расчеты обеих пушек. Однако хорошо замаскировать все объекты с воздуха не было возможности – сделать это практически было нечем: вокруг не нашлось ни одного деревца. На земле росла лишь низкая и очень зеленая молодая трава.

Между тем за рекой Берестовая вновь раздался близкий шум боя. Это танки и пехота, находившиеся в составе разных войсковых соединений (включая и нашу танковую бригаду), снова предприняли атаку на позиции немцев. Но сейчас положение атакующих сразу стало значительно худшим, чем в первый раз, так как в дополнение к вражескому огню на земле почти одновременно с началом их движения к противнику на них с воздуха налетели несколько пикирующих бомбардировщиков-штурмовиков. При этом мы – зенитчики снова были вынуждены не открывать по ним огня, так как не были уверены в его эффективности, поскольку находились слишком далеко от летящих целей.

В результате многие танки оказались подожженными или подбитыми на поле боя, а остальные машины либо прекратили движение на врага, либо отъехали назад на безопасное расстояние. В нашей бригаде пострадали в основном английские танки, которые имели карбюраторный двигатель. Потеряли много танков также 198-я отдельная танковая бригада и действовавший юго-западнее села Староверовка 23-й танковый корпус вместе с двумя приданными ему отдельными танковыми бригадами.

Остановились все пехотные части. Почти полностью утихла стрельба из минометов и полевых артиллерийских орудий. Снова не обошлось без потерь убитыми и ранеными, и главным образом среди пехотинцев, наступавших вместе с танками. Примерно к полудню дальнейшие атаки наших частей были прекращены.