Читать книгу "Казнить нельзя помиловать - Галия Мавлютова"

Тетя Галя весело посмотрела на меня. «Наконец-то она прибыла из своей командировки», — подумал я, устало плюхаясь на стул.

— Денис, а где Серова? Ты доставил ее? — деловито спросил Сергей Петрович.

Интересно бы знать, что отвечают в подобных случаях. Нет, не доставил, нет, не нашел, нет, не встретил, нет, проводил на вокзал, нет, отправил на промысел в чужую страну, — прикусив губу, я смотрел в пол. На полу ничего интересного не наблюдалось. Слеза упрямо набухала, угрожая выкатиться прямо на глазах изумленной публики. Тетя Галя подошла ко мне и встряхнула за плечо. Но, посмотрев на разбухшую слезу, вдруг сказала:

— Сережа, выйди, пожалуйста. У нас тут сложности.

Стрельников не удивился, встал и вышел. Он не пожимал плечами, не изображал ужас на лице, просто встал и ушел, оставив нас вдвоем.

— Денис, где Юля? Почему ты не доставил ее в отдел?

Слеза скатилась по щеке, за ней последовала вторая, третья, четвертая…

— Ты что, отпустил ее? Куда ты ее дел? — взревела тетя Галя, милейшая, надо сказать, женщина.

— Она у-у-уехала, — с трудом выговорил я, защищаясь от взбешенной Юмашевой локтем.

— Ты не прикрывайся, тебя бить не собираются. Ты что, с ума сошел? Ты знаешь, что бывает за такое? Ты же отпустил преступницу!

Она забегала вокруг меня кругами, размахивая руками и что-то крича на весь кабинет. Она бы еще долго носилась по нему как угорелая, но, внезапно остановившись, подошла ко мне.

— Казнить тебя или помиловать? Скажи, пожалуйста? — Она взяла мое лицо обеими ладонями и внимательно посмотрела мне в глаза. — Неужели ты не мог поступить иначе?

Я покачал головой: нет, иначе я поступить не мог.

И тогда она замолчала, выпустив мое лицо. Вытерла руки чистым платком, потом этим же платком насухо вытерла мои слезы.

— Казнить, нельзя помиловать, — пробормотала она, вытирая мое лицо.

Так все женщины вытирают пыль, бездумно трут и трут одно и то же место, подумал я.

— Как ты мог? Как ты мог? Как ты мог?

От ее монотонного голоса я вдруг всхлипнул и залился слезами. В эту минуту я жалел себя, маму, тетю Галю, Стрельникова, Юлю и даже Ковалева. И заодно весь мир.

— Э-э, совсем дело плохо, — пробормотала тетя Галя, проводя платком по моему лицу.

Она опять отпустила мой подбородок и вдруг сказала:

— А помнишь, мы с тобой в детстве стихи учили? Ну, помнишь, эти, про товарища майора Петрова?

Она отошла от меня и вдруг заорала что есть мочи:

— «Был у майора Деева товарищ майор Петров. Дружили еще с гражданской, еще с двадцатых годов. Вместе рубали белых…» — повторяй за мной, Денис, повторяй!

Она опять подняла мой подбородок, и я еле слышно повторил вслед за ней солеными от слез глазами:

— «…Шашками на скаку, вместе потом служили в артиллерийском полку…»