Читать книгу "Когда тайна раскроется - Мэри Рид Маккол"

– Защита замка Данливи дала нам первую возможность сражаться вместе после ночи массовых арестов во Франции, – напомнил всем Ричард. – И хотя я не могу сказать, что получаю удовольствие от того, что мы делаем во время сражения, я хотел бы, чтобы в битве рядом со мной были те же люди, которые находятся сейчас в этой часовне.

– Без сомнения, вы все благородные люди, – негромко произнес Александр. – Но похоже, вы забыли, что именно я чуть не погиб. Именно я в долгу перед вами.

Он перевел взгляд на сидевшую, рядом с ним Элизабет. В его голубых глазах была видна усталость, однако в них тем не менее было и что-то дразнящее, опасное и удивительное, когда он многозначительно добавил:

– Не так ли, леди Элизабет?

Она вспыхнула под его пристальным взглядом. Джон кашлянул и потянул за собой улыбающегося Деймиена на скамейку, где сидел Ричард, чтобы оставить Элизабет наедине с Александром.

Александр поднял за подбородок ее лицо и посмотрел ей в глаза.

– Я знаю, как выразить вам свою благодарность, леди…

Склонившись над ним якобы для того, чтобы поправить валик у него за спиной, Элизабет прошептала:

– Хватит об этом, сэр. Сейчас вам следует думать только о выздоровлении. А всякие ненужные и недостойные мысли гоните прочь.

– Я более высокого мнения о своих мыслях.

Элизабет рассмеялась.

– Мошенник!

Тряхнув головой, она вынула кусок ткани из таза с теплой ароматной водой, которую Аннабель принесла с собой. Выжав ткань, она начала протирать тело Александра. Теперь, когда Александр бодрствовал и шел на поправку, это можно было делать тщательно. Элизабет старалась не задевать повязку, которой припарка держалась на ране, но когда она водила влажной тканью по его мускулистой широкой груди, Александр внезапно схватил ее за руку. Элизабет взглянула ему в глаза.

– Может, я и мошенник, леди, но я знаю одну вещь, – негромко произнес он, пристально на нее глядя.

– Вот как? – спросила она, стараясь не выдать того, каким наслаждением для нее является прикосновение его руки и ровное биение сердца под ее ладонью. – И какую именно?

Он улыбнулся, его большой палец нежно погладил ее руку.

– Я знаю, что умру тысячу раз, если этого потребует твоя безопасность. И что больше, чем кто-либо или что-либо в этом мире, ты…

Дверь в часовню внезапно распахнулась, и на мгновение внутрь ворвался солнечный свет, пока его не загородила внушительная фигура чем-то обеспокоенного начальника охраны Данливи сэра Гарета. Ричард, Деймиен и Джон вскочили на ноги, положив руки на рукояти мечей. Элизабет почувствовала, как напрягся Александр под ее рукой, когда повернул голову к двери.

– Прошу прощения, миледи и господа, – произнес он, бросив быстрый взгляд на стоявших мужчин, и снова перевел взгляд на Элизабет. – Я принес весть, что к нам приближается какая-то армия.

– Что? – У Элизабет упало сердце. – Значит, англичане перегруппировались и готовятся к новому штурму?

– Нет, леди. Войско состоит из двухсот человек, в нем есть пехотинцы, лучники и конные рыцари. Перед войском развеваются два знамени. На одном знамени – герб лорда Леннокса.

Сэр Гарет помолчал, сжав губы. Каждое его слово звучало как звон погребального колокола часовни.

– Другое знамя, однако, принадлежит самому королю. Роберт Брюс прибыл в Данливи, леди Элизабет, и он дожидается у ворот.

Глава 19

Александр ждал в маленькой комнате неподалеку от большого зала. Помимо него, в комнате находились три охранника, поставленных королем. Его терзала боль, в голове стучало, но он с удивительной ясностью воспринимал все вокруг, готовясь к приближавшейся развязке.

Скорый суд был созван самим Брюсом. Суд должен был расследовать обвинения лорда Леннокса и Эдвина, управляющего Элизабет, в измене по отношению к шотландской короне. Александр был объявлен главным обвиняемым.

Чтобы избежать кровопролития и возможного вреда, нанесенного Элизабет потасовкой внутри замка, Александр позволил без борьбы себя арестовать, когда в часовню явились охранники короля. Деймиен, Ричард, Джон и другие тамплиеры хотели сомкнуть ряды и в случае необходимости поднять оружие против Брюса и всей его армии, чтобы не допустить суда над Александром. Но он убедил их оставаться на этот раз в стороне, предоставив событиям идти своим ходом.

– Справедливость восторжествует, – сказал Александр.

Но, говоря это, он знал, что его шансы выйти из Данливи на свободу и даже шансы остаться живым весьма призрачны. Его друзья это тоже понимали, но сочли необходимым уважать принятое им решение.

Александр понял, что перед ним в третий раз на протяжении последней недели стоит тяжелейший выбор, и в третий раз он предпочел дорогу чести и правды. Он улыбнулся: у него появилась новая черта характера, и она была сильнее, чем прежний эгоизм, с которым он прожил большую часть своей жизни.

Эта мысль действовала успокаивающе, хотя на этот раз его выбор почти наверняка вел к гибели, поскольку предъявленные ему обвинения трудно опровергнуть. Он был простым рыцарем, который мошенническим образом стал играть роль дворянина, причем дворянина, который когда-то верой и правдой служил Шотландии. Он занимался шпионажем в пользу англичан, собирая информацию, необходимую для успешного штурма Данливи. Да, эти грехи он искупил своими заслугами, но тем не менее дело дошло до обвинения в измене.

Эти заслуги не имели большого значения для Роберта Брюса, изменчивого молодого графа, который объявил себя королем Шотландии всего три года назад. Франция не признавала его единственным правителем этих земель до нынешнего года, после того как он выиграл жестокую кампанию против своих политических противников, Коминов. Он был закаленным королем-воином как в удобных землянках вересковых пустошей, где он скрывался, когда его объявили вне закона и за ним велась охота, так и в то время, когда возлагал на голову золотую диадему для роскошных дворцовых церемоний.

С Робертом Брюсом шутки были плохи, он со всей яростью обрушивался на тех, кто был всего лишь заподозрен в предательстве его борьбы за освобождение от английского господства.

Александр знал это и принимал как должное. Он понимал, как рискует, возвращаясь обратно, чтобы воевать за Элизабет. Когда он покинул Данливи в поисках Джона, он не знал о бегстве Эдвина к лорду Ленноксу и о том, что Леннокс захочет втянуть Брюса в свою междоусобицу. Он также понимал, что все равно вернулся бы, чтобы поддержать Элизабет.

В этом ужасном для него деле был один пункт, который давал какую-то надежду. То, что он принял сторону защитников Данливи во время осады, могло благоприятно повлиять на Брюса и смягчить приговор суда. Но это вряд ли сделает веревку, на которой его завтра утром повесят, короче.