Читать книгу "Полуночные признания - Кэндис Проктор"

– По всей видимости, много он нам не скажет, – предположил Хэмиш, засовывая мясо краба в рот.

– Да. Но я боюсь, что он станет следующей жертвой.

Хэмиш протянул руку еще за одним крабом.

– Из-за этого парня чуть не убили тебя. Что ты переживаешь за него?

Зак мысленно представил испуганные зеленые глаза и худую, тяжело дышащую грудь. Отставив стул, он выпрямился.

– Меня это беспокоит.

– Святое чувство. – Хэмиш застыл, глядя на краба в руке. – А я бы не стал подставлять другую щеку.

Зак залпом осушил свою кружку.

– Но я не буду больше испытывать судьбу, капитан, – сказал он, уходя.

Эммануэль сидела в кресле в передней галерее своего дома. Держа на коленях открытую книгу, она рукой обмахивала себя веером. Сегодня она была в доме одна, поскольку в воскресные дни у Роуз были выходные, а Доминик снова отправился к бабушке и дедушке на Эспланад-авеню. Эммануэль хотела подышать свежим воздухом, но книга была скучной, и она больше интересовалась тем, что происходит на улице. Зак говорил, что придет. Она ждала его – и боялась.

Она вспомнила то, что прошлой ночью он говорил ей о своих чувствах. Очень многие мужчины легкомысленно относятся к этим словам. Они действительно увлекаются женщинами, но не обладают постоянством и глубиной. Их чувства незатейливы. Это любовь к шелковистым волосам, раскинувшимся по обнаженным плечам, к мягкой податливости женской плоти под ищущими мужскими руками. Такие мужчины не лгут, когда говорят красивые слова, а скорее преувеличивают или, наоборот, все упрощают, сводя свою страсть к мимолетному и быстро проходящему увлечению. И после горячих объятий и удовлетворения плотских желаний остаются лишь разочарование и боль.

Но иногда – и Эммануэль знала это – мужчины и женщины и в самом деле верили в любовь, в то, что это волшебство, радость и сладостное удовольствие будут длиться вечно.

Когда-то Эммануэль тоже любила сильно и страстно, это чувство захватывало ее целиком, определяло течение жизни и наполняло светом. Но это время прошло. А вместе с любовью умерла и вера в нее. И если даже самая пылкая страсть не может длиться долго, то, видимо, это всего лишь иллюзия, за которой следует разочарование, всего лишь заблуждение, вызванное тем, что человек стремится облагородить свою первобытную похоть.

Раздумывая над этим, Эммануэль энергично обмахивалась веером, совсем забыв о своей книге. Жаркий воздух был неподвижным, тяжелым и гнетущим, несмотря на то, что солнце уже садилось, погружая улицу в тень. Нет сомнения, подумала Эммануэль, Зак вынужден был задержаться на Конго-сквер. Она с беспокойством посмотрела на часы, прикрепленные к корсажу, и снова захотела увидеть его, услышать его мягкий голос, ощутить близость его тела.

Было что-то странное и даже унизительное в том, что, даже не веря в любовь, считая это чувство иллюзией, временным помешательством, чем-то вроде умственного заболевания, человек, тем не менее, может страдать и ощущать себя несчастным.

Он пришел с наступлением сумерек, когда Эммануэль зажигала свечи в передней гостиной. Воздух наполнился сладковатым запахом цветущего жасмина, который приносил вечерний ветерок из дворов и садов старого города. К этому времени Эммануэль, обдумав все, решила, что кто-то пытался убить Зака снова. Эта мысль пугала ее, воображение рисовало ужасающие картины.

Услышав звонок колокольчика, Эммануэль постаралась взять себя в руки и сойти по лестнице спокойно. Ей пришлось с силой сжимать полированные деревянные перила, чтобы побороть в себе желание и не побежать по ступенькам вниз. Она сказала себе, что не надо придавать особое значение этому визиту просто хочет поблагодарить ее за участие в его спасении. Она медленно сняла засов, хотя ее руки дрожали от спешки и волнения.

Зак стоял на ступеньках. Свет газовых фонарей на набережной хорошо освещал его лицо, но глаза оставались в тени.

– С вами ничего не произошло? – вырвалось у Эммануэль.

– А ты думала, что должно? – Он снял с головы шляпу и лукаво улыбнулся: – Ты же не бегаешь за мной с бутылкой имбирного пива?

Эммануэль быстро обняла его рукой за шею и прижалась головой к широкой груди, успев заметить удивление у него на лице. Он обнял ее сильными теплыми руками.

– Не говори мне, что ты за меня не волновалась, – произнес он. Она чувствовала щекой его теплое дыхание, когда он потерся о ее волосы. – Мужская гордость очень уязвима, а моя особенно.

Эммануэль мягко рассмеялась, но потом быстро стала серьезной.

– От жизни до смерти всего лишь один миг.

Зак взглянул ей в лицо темными глазами, в которых сквозили желание и страсть.

– Значит, я вам не безразличен, мадам де Бове?

Она ответила тем, что поднялась на носки и поцеловала его. Его губы тут же ответили ей поцелуями. Зак провел руками по ее спине и с силой привлек к себе. Эммануэль буквально утонула в поцелуе, забыв обо всем вокруг. Лишь краем сознания она уловила, что за ее спиной захлопнулась дверь, когда Зак толкнул ее сапогом, и что он вздрогнул, когда она, повиснув на нем, заставила его опереться на больную ногу.

– Я думал, ты не захочешь этого снова, – произнес он, мягко дыша ей в ухо. Ущипнув Эммануэль за подбородок, он осыпал ее шею поцелуями. Его дыхание стало быстрее и тяжелее, а руки принялись расстегивать пуговицы ее траурного платья.

– Я лгала, – прошептала Эммануэль.

Не отрываясь друг от друга, они начали подниматься к коридору, но на полпути Эммануэль остановилась, обняла его за голову и поцеловала.

И он взял ее прямо здесь, на витой лестнице. Она опиралась спиной на побеленную стену, платье было поднято к талии, а из горла вырывалось жаркое и тяжелое дыхание. На сей раз он уже не говорил ей о своей любви, но, когда страсть улеглась и дыхание успокоилось, Эммануэль вдруг поняла, как сильно она жаждет услышать эти слова, даже если и не верит им.

Чуть теплая, с легким запахом лаванды и роз, вода нежно ласкала ее тело – как и смуглые сильные мужские руки, медленно двигающиеся по ее обнаженной груди. Эммануэль наполовину сидела, наполовину лежала между его протянутых ног, так что ей приходилось изгибать шею, чтобы он мог целовать ее в губы.

Они устроились в большой медной ванне в комнате «гарсоньер» на втором этаже. Ванна была достаточно большой, чтобы в ней могли уместиться двое, хотя Эммануэль никогда и ни с кем ее не делила. Здесь стоял столик с бутылкой вина и двумя бокалами. Одинокая мерцающая свеча рисовала на стене небольшой золотистый круг.

– Эммануэль, – произнес Зак.

Эммануэль развернулась и оказалась на нем. Она провела рукой по его плечу и шее. Было восхитительно чувствовать под ладонью его сильные мышцы, теплую шелковую кожу и его твердую плоть у ее живота. Этот человек был красив и смугл, но слишком юн, чтобы питать надежду на длительные отношения с ним.