Читать книгу "Холодное блюдо мести - Лариса Кондрашова"

Несмотря на уверения в сытости, Ушастый с удовольствием налег на бутерброды, которые я между делом продолжала готовить, подкладывая незаметно, по мере их исчезновения.

— Все, хватит! — наконец простонал Лешка, откинувшись на спинку стула.

— Не кормит тебя Ольга, что ли?

— Кормит, — признался он, — но под такой аккомпанемент, что аппетит у меня пропадает начисто.

Ну не дурища ли моя подруга! Если бы не любила мужа, тогда бы я ее поняла. Что ее беспокоит? Почему не верит своему Ушастому? Может, беременность так тяжело сказывается?

— Я уверена, что Елену убил Макаров, — выпалила я, наверное, чтобы в разговор влиться. Алексея, думаю, не слишком интересует какой-то Макаров, когда у самого в жизни дела идут не лучшим образом.

— Тот, кого она представила в качестве жениха? А зачем?

— Не знаю. Главное, что он вдруг исчез. И вообще представился не тем, кто он есть на самом деле.

— И что же? — пожал плечами Ушастый. — У него могут быть свои резоны, по которым он не хочет встречаться с милицией. И врача — тоже он?

— Врача — тоже, потому что тот об этом догадался.

— Скажи, ты любишь своего мужа? — спросил Алексей.

— Люблю, конечно. Иначе чего бы я за него замуж выходила?

— Может, есть женщины, которые выходят замуж потому, что пора приспела? Все выходят, вот и они туда же…

— Если ты об Оле, то к ней это не относится.

— Тогда не пойму, что за странный мазохизм. Допустим, я наконец выйду из себя, хлопну дверью, кому от этого будет хорошо?

— А как ты жил те десять лет, до женитьбы на Ольге? — спросила я, чтобы переменить тему. Надо сбить его с этой волны, а то додумается бог знает до чего! Какие они все же оба нервные.

— Все эти десять лет я просто из кожи вон лез, чтобы доказать Лельке, на что способен. Осуществлял грандиозные проекты и гонял на продажу машины из Германии, челночил и занимался рэкетом. — Он запнулся и скосил на меня глаз, но теперь почему-то я перестала выдавать на «монитор» обуревающие меня эмоции. — Да, рэкетом! Выбивал деньги из должников под угрозой применения оружия…

— Нашел чем хвастаться! — отчего-то разозлилась я. — Создается впечатление, что вы с Ольгой попросту не цените того, что вам досталось. До тебя она уродовала себя как могла. Превратилась в хамоватую бабу, курила и материлась, никого не любила, но, оказывается, это все были цветочки. А теперь вы оба пожинаете плоды…

— Ты считаешь, что я слишком мало прилагал усилий к тому, чтобы тогда Ольгу все-таки уговорить? Недостаточно гнулся и ломался, не будучи виноватым? И теперь она мне невольно мстит из-за того, что десять лет мы с ней прожили врозь?

Под таким углом я на их отношения не смотрела, но все может быть! Женщина, привыкшая к собственной самодостаточности, очевидно, с большой неохотой возвращается к роли жены, во всем зависимой от мужа…

Тьфу, далась мне эта зависимость! Боюсь, что нам с Ольгой еще аукнутся годы, проведенные в собственном бизнесе, когда нам приходилось сражаться с мужчинами за место под солнцем.

— Мне бы очень хотелось вам помочь. Как ты считаешь, могу я что-нибудь для этого сделать? — напрямик спросила я у Алексея.

Он тяжело вздохнул:

— Вряд ли. Думаю, нам самим надо поработать в этом направлении.

Слова прямо из отчета о производственной работе. И что-то в его голосе не было особой убедительности. Опять то же самое — не возвращайтесь к былым возлюбленным? Уязвленное самолюбие оказывается сильнее любви и сильнее трезвого рассудка?

Каждый человек — кузнец своего счастья. Но у моих друзей то ли огонь слабоват, то ли железо некачественное…

Аккумулятор Корней заменил — съездил в магазин и привез новый. Сам же его установил, а старый, как он меня уверил, можно подзарядить и потом им еще пользоваться.

— А что, если мы поставим его куда-нибудь на склад, на всякий случай? — предложила я.

— Аккумулятор нельзя надолго оставлять просто на хранении. Надо за ним следить, доливать воду и кислоту, — пробурчал Корней. — Ну да ладно, я что-нибудь придумаю.

Домой я доехала без проблем. И как ни странно, Сергей уже был там.

В последнее время он не походил на самого себя. Все о чем-то размышлял, с тревогой на нас с Санькой посматривал. Я понимала, что его тревожит продолжающееся следствие. Но мы ведь уже определились, что никто из нас не виноват, тогда чего тревожиться? Или он узнал что-то новое, но не стал мне говорить, чтобы не напугать?

Мог бы уже догадаться, что я не из пугливых.

— Знаешь, Наташа — моя бывшая жена — не могла иметь детей, — вдруг сказал он то, что я вовсе не ожидала от него услышать.

Чего он вдруг вспомнил свою первую жену, когда до сих пор даже ее имени вслух не произносил?! Я почувствовала, как ревность хватает меня за горло цепкой лапой. Задним числом пожалел? Или… Сергей недавно ездил в столь им любимый Ивлев. А что, если он пожалел свою бывшую жену как мужчина?

«Все равно ты об этом не узнаешь», — попытался образумить меня внутренний голос, но я уже закусила удила.

— Ты предлагаешь мне стать для нее суррогатной матерью? — ядовито поинтересовалась я. И тут же покраснела от собственного хамства. Сергей смотрел на меня так, словно видел в первый раз, словно и не подозревал, какой монстр скрывается под моей ангельской внешностью. Ну и пусть! Еще неизвестно, какие у него скелеты в шкафу!

— Я только хотел сказать, что она взяла на воспитание мальчика, которого бросила собственная мать.

— В каком смысле бросила? Отказалась от него в роддоме?

— Нет, до четырех лет дорастила, а потом сообщила всем, что уезжает в Америку, где якобы кто-то оставил ей наследство. Уехала, и с концами.

— А ты откуда об этом знаешь?

— Ивлев — городок маленький. Рассказали, — ответил он не моргнув глазом, но я уверилась еще больше: муж водит меня за нос — он со своей Наташей виделся!

Надо сказать, что я боюсь двух вещей: измены мужа и того, что он когда-нибудь вздумает поднять на меня руку. Мне кажется, я не переживу ничего подобного.

Я вдруг явственно представила себе свирепое лицо Сергея, занесенную для удара руку, собственное падение на пол и то, как я ударяюсь затылком… хотя бы о наш платяной шкаф. И лужу крови. От такой картины меня даже зазнобило. Наверное, в старости мое воображение в сочетании со склерозом станет изрядно веселить моих домашних…

Хорошо, что я наделена не только воображением, но и рассеянностью, потому что я тут же забыла, о чем хотела расспросить Сергея, едва в кухню вошла Аня с Санькой на руках. Под глазом у девушки отливал лиловым огромный синяк.

Сын перехватил мой взгляд, показал пальчиком на Анин глаз и сказал: