Читать книгу "Между двух огней - Ольга Егорова"

– Ничего, – сказал Павел, прочитав ее мысли. – Печь сейчас затопим, с пылью справимся. Здесь уютно.

И снова Инга поразилась тому, что в такой ситуации Павел заговорил об уюте. Когда в жизни происходит черт знает что, когда она перевернулась с ног на голову и нет уверенности в том, что прожитый день не будет последним, думать об уюте было по меньшей мере странно.

Она опустилась на пыльный диван и равнодушно спросила:

– Зачем нам такая большая дача?

– Не такая уж и большая, если учесть, что здесь в основном проживают мои родители. Верхний этаж – их территория, нижняя часть – наша. Мы часто приезжали сюда с друзьями.

Инга в ответ ничего не сказала. Разговора не получалось, потому что мысли были об одном и том же. Павел вышел из помещения во двор, прогремел какой-то очередной железной дверью и вскоре снова появился с большой коробкой, в которой лаковым блеском светились черные комья угля. Молча побросал в печь небольшой железной лопатой, растопил, задвинул заслонку. Сказал:

– Через два-три часа прогреется.

Инга кивнула, не совсем отчетливо понимая, о чем он вообще говорит. Достав из какого-то ящика полотенце, он вытер руки, сунул полотенце обратно.

– Чаю согреть?

Инга помотала головой. Он подошел, селя рядом с ней на диван, опустил голову на сложенные на коленях руки.

Они просидели так, ни говоря ни слова, наверное, целый час. В тишине было слышно, как потрескивает уголь в печи, и где-то далеко бьется от ветра на крыше лист железа.

От этой жуткой тишины, наполненной гулкими ударами, Инга начинала медленно сходить с ума.

– Не молчи. Прошу тебя. Паша…

Он поднял лицо и смотрел на нее некоторое время, прищурившись. Как будто медленно возвращался из какого-то другой измерения и сейчас переживал период адаптации.

– Тебе нужно успокоиться. Иначе ты, правда, с ума сойдешь.

– Я уже сошла. Правда.

– Где твои таблетки? Выпей пару штук.

– Думаешь, поможет? От них только сон…

– Тебе ведь врач сказал пить без перерыва два месяца. Сон – значит, сон. Тебе и правда не мешает поспать.

– Паш, ты шутишь?

– Не шучу. Выпей.

Инга послушно достала из бокового кармана спортивной сумки два пузырька с таблетками, которые выписал ей доктор Истомин. Бросила на ладонь две штуки, опрокинула и проглотила. И снова воцарилось молчание.

– Я пойду, – вдруг сказал Павел и резко поднялся.

Она бросилась к нему, обхватила руками за шею и, почти ни на что не надеясь, прошептала:

– Прошу тебя…

Он легко прижал ее к себе, поцеловал привычно в макушку, провел ладонями по спине и замер, почти не дыша.

– Паша, – сказала Инга. – Послушай меня, я очень тебя прошу. Я не знаю, что у тебя на уме, и, честно говоря, даже не хочу этого знать. Мне страшно. Вдвойне страшно, и за себя, и за тебя.

– Ты здесь в безопасности, – напомнил Павел. Говорил он будто через силу, каждое слово давалось с трудом. – А со мной и так ничего не случится.

Инга отчаянно замотала головой.

– Ты не понимаешь меня. Совсем не понимаешь, не хочешь понять. Давай просто позвоним сейчас в милицию. Позвоним и расскажем все, что нам известно. И пусть они сами разбираются. Это их работа. У них есть на это право…

– А у меня – нет? – Павел отстранился, посмотрел прямо перед собой остывшим взглядом.

Нет, не получится, тоскливо подумала Инга. Не удастся его ни в чем переубедить…

Пошарив в карманах, он достал сотовый телефон. Зачем-то показал его Инга:

– Смотри.

Инга смотрела, но ничего, кроме телефона, не видела.

– Связи нет, – терпеливо пояснил Павел. – Видишь, в самом углу трубка перечеркнутая. Здесь всегда так. Километров десять проехать в сторону города нужно, тогда связь появляется. Так что я в любом случае не смогу позвонить отсюда в милицию.

– Я боюсь, – жалобно прошептала она.

– Со мной ничего не случится.

– А… с ним? – вдруг спросила Инга.

Лицо мужа искривилось, словно от боли.

– Беспокоишься, – вяло усмехнулся он.

– Перестать, Паша, прошу тебя! Ты ведь не знаешь… Не знаешь наверняка! А что, если это – не он? Что, если за всем этим стоит какой-то… другой человек?

Павел устало вздохнул в ответ.

– Другой человек, говоришь? Но ведь описание совпадает в точности. Только одежда другая. И потом, эта история с путешествием в Приэльбрусье. И все остальное тоже… Инга, прошу тебя. Мы ведь уже обсудили этот вопрос. Не существует никакого другого человека…

– А если все-таки существует?

– Я это выясню, – коротко сказал Павел и отстранился.

– Когда ты вернешься? – глухим голосом спросила Инга, отворачиваясь.

– Вернусь через несколько часов. Ты даже соскучиться не успеешь. Кстати, в соседней комнате есть телевизор и видео. Можешь выбрать что-нибудь…

Он осекся, поняв, насколько глупо выглядит его предложение. Инга не стала ничего говорить в ответ. Молча кивнула и отошла в сторону.

Прежде, чем уйти, он снова подошел к ней. Развернул к себе и долго смотрел в глаза. Потом накрыл губы долгим поцелуем. Развернулся и вышел на улицу, не обернувшись.

Инга стояла посреди огромной холодной комнаты, не в силах пошевелиться. Этот его долгий взгляд и поцелуй словно пригвоздили ее к месту.

Так смотрят, когда прощаются навсегда.

По коже пробежала стайка колючих мурашек. Инга вздрогнула, но не сдвинулась с места. Сквозь узкую щель в приоткрытой входной двери в комнату, не успевшую еще до конца прогреться, текла струйка влажного пара.

Нужно закрыть дверь, вяло подумала она, остановив взгляд на связке ключей, подвешенной на пластмассовом крючке возле входа. С улицы доносился звук почти бесшумно работающего двигателя. Павел был все еще здесь, и у нее, возможно, оставался последний шанс на то, чтобы остановить его. Нужно было просто выбежать на улицу, встать у него на пути, зареветь в полный голос и никуда не отпускать.

Женские слезы действуют на мужчин. Это проверенное и еще ни разу не использованное средство может сработать…

Она слышала, как затрещал снег под колесами отъезжающей машины, но продолжала стоять на месте.

И только спустя уже долгое время, после того, как шум отъезжающей машины окончательно стих и окружающая пустота снова наполнилась тишиной, медленно побрела к входной двери. Сняла с пластмассового крючка связку ключей и заперла дверь.