Читать книгу "Тайная жизнь пчел - Сью Монк Кид"

— А как моя мама оказалась здесь?

— Я жила тут уже два года, — сказала Августа. — Занималась медом, а Июна преподавала в школе, когда Дебора мне позвонила. Она рыдала, говорила, что ее мама умерла. «У меня не осталось никого, кроме тебя», — повторяла она.

— А что случилось с ее отцом? Где был он?

— Ну, мистер Фонтанель умер, когда она была совсем маленькой. Я никогда его не видела.

— Значит, она переехала сюда, чтобы быть с вами?

— У Деборы была подруга по колледжу, которая незадолго до этого переселилась в Силван. Именно она убедила Дебору, что Силван — подходящее для нее место. Она рассказала ей, что там есть работа и много мужчин, вернувшихся с войны. Так что Дебора переехала. Но я думаю, что это во многом было из-за меня. Думаю, она хотела, чтобы я была неподалеку.

Кое-что начинало проясняться.

— Моя мама приехала в Силван, — сказала я, — встретила Т. Рэя и вышла замуж.

— Именно так, — сказала Августа.

Когда мы только вышли на веранду, небо сверкало мириадами звезд, а Млечный Путь светился, как настоящая дорога, по которой можно пройти и в конце ее встретить свою маму, стоящую уперев руки в боки. Но теперь влажный туман вкатился во двор и навис над верандой. И минуту спустя из тумана полился дождь.

Я сказала:

— Чего я, наверное, никогда не пойму, это почему она за него вышла.

— Не думаю, что твой отец всегда был таким, как сейчас. Дебора рассказывала мне о нем. Ей нравилось, что он был награжден во время войны. Он казался ей таким храбрым. Она говорила, что он обращался с ней, как с принцессой.

Я едва не рассмеялась ей в лицо.

— Это был какой-то другой Терренс Рэй, могу вам сразу сказать.

— Понимаешь, Лили, иногда люди очень сильно меняются с течением времени. Я не сомневаюсь в том, что вначале он любил твою маму. На самом деле, я думаю, что он ее просто боготворил. И твоей маме это очень нравилось. Как и многие молодые женщины, она порхала на крыльях любви. Но через шесть месяцев или около того любовь начала проходить. В одном из своих писем она писала про грязь под ногтями Терренса Рэя. Я это помню. В следующем письме она сообщила, что не знает, хочет ли она жить на ферме, или что-то в этом роде. Словом, когда он сделал ей предложение, она отказалась.

— Но ведь она вышла за него, — сказала я, совершенно запутавшись.

— Позже она передумала и согласилась.

— Почему? — спросила я. — Если любовь прошла, почему она за него вышла?

Августа погладила мои волосы.

— Не знаю, стоит ли тебе говорить, но, возможно, это поможет тебе лучше понять, что произошло. Дебора была беременна.

За мгновение до этих слов я уже сама все поняла, но все равно они оглушили меня, как удар молотком.

— Она была беременна мной? — Мой голос звучал устало. Жизнь моей мамы была мне не по силам.

— Верно, беременна тобой. Они с Терренсом Рэем поженились где-то под Рождество. Она позвонила мне, чтобы сообгцить эту новость.

Нежеланна, думала я. Я была нежеланным ребенком.

Мало того — из-за меня маме пришлось жить с Т. Рэем. Я была рада, что мы сидели в темноте и Августа не могла видеть мое лицо — то, как оно вытянулось. Ты думаешь, что хочешь что-то знать, но когда узнаешь, начинаешь мечтать лишь об одном — как уничтожить это знание. Отныне, если люди будут спрашивать меня, кем я хочу стать, я намереваюсь всякий раз отвечать: пациентом больницы, страдающим потерей памяти.

Я слушала шум дождя. До меня долетали брызги и смачивали мне щеки, пока я считала на пальцах.

— Я родилась через семь месяцев после их свадьбы.

— Она позвонила мне сразу же, как ты родилась. Она сказала, что ты настолько хорошенькая, что на тебя больно смотреть.

Что-то в этих словах резануло по моим собственным глазам так, словно в них швырнули песок. Может быть, моя мама все же ворковала надо мной. Обнимала и агукала. Делала из моих младенческих волос ирокез. Нацепляла на них розовые резиночки. То, что она не планировала мое рождение, еще не значит, что она меня не любила.

Августа продолжала говорить, а я тем временем нашла прибежище в привычной истории, какую я всегда себе рассказывала, — ту, в которой моя мама беззаветно меня любила. Я всегда жила в этой истории, подобно золотой рыбке в аквариуме, как если бы за ее пределами мир не существовал. Покинуть эту легенду — означало мою смерть.

Я сидела с опущенными плечами, уставившись в пол. Я не стану вспоминать слово «нежеланный».

— Ты в порядке? — спросила Августа. — Хочешь сейчас лечь спать? Утро вечера мудренее. А завтра мы бы продолжили.

— Нет, — сорвалось с моих губ. Я сделала глубокий вдох. — Все нормально, правда, — сказала я, стараясь выглядеть невозмутимой. — Мне только нужно еще воды.

Она взяла мой пустой стакан и пошла на кухню, дважды на меня оглянувшись. Когда она вернулась с водой, с ее руки свисал красный зонтик.

— Через некоторое время я провожу тебя в медовый домик, — сказала она.

Пока я пила, стакан отплясывал в моей руке, а вода едва проходила мне в горло. Я глотала с такими звуками, что на какое-то время заглушила шум дождя.

— Ты уверена, что не хочешь отправиться спать прямо сейчас? — спросила Августа.

— Уверена. Я должна знать…

— Что ты должна знать, Лили?

— Все, — сказала я.

Августа покорно уселась на качели рядом со мной.

— Тогда ладно, — сказала она. — Ладно.

— Я понимаю, что она вышла замуж только из-за меня, но неужели она не была хоть чуточку счастлива? — спросила я.

— Думаю, что первое время — была. По крайней мере, она старалась, это я точно знаю. За первые пару лет я получила от нее с дюжину писем, и не меньше звонков, и видела, что она прилагает все усилия. В основном она писала о тебе, как ты училась сидеть, о твоих первых шагах, о том, как вы играли. Но потом ее письма стали приходить все реже и реже, и было ясно, что она несчастна. Однажды она мне позвонила. Это был конец августа или начало сентября — я помню, потому что незадолго до этого мы праздновали День Марии.

— Она сказала, что оставляет Т. Рэя и что должна покинуть свой дом. Она хотела знать, можно ли будет пожить у нас несколько месяцев, прежде чем она решит, куда ей податься. Я сказала, конечно, буду рада. Когда я встретила ее с автобуса, она была непохожа на саму себя. Худющая, с темными кругами под глазами.

Мой желудок сжался. Я знала, что мы подошли к месту, которого я боялась больше всего. Я задышала часто и сильно.

— Я была с ней, когда вы ее встретили? Она взяла меня с собой, правда?

Августа наклонилась ко мне и прошептала мне в волосы: