Читать книгу "Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин"

Я насторожился. Нехорошие предзнаменования втакой день – это не пустяки. Коронация – событие исключительное, тут каждаямелочь имеет значение. У нас среди дворцовых есть такие гадальщики, что весьход церемонии по часам раскладывают, чтоб определить, как будет проистекатьцарствие и на каком его отрезке следует ожидать потрясений. Это, положим, суеверие,но бывают приметы, от которых не отмахнешься. Например, в коронацию АлександраОсвободителя на вечернем приеме ни с того ни с сего на столе вдруг лопнулабутылка с шампанским – будто бомба взорвалась. Тогда, в 1856 году, бомбистовеще и в заводе не было, поэтому никто не знал, как истолковать этакий казус.Лишь много позже, через четверть века, прояснилось. А на прошлой коронациигосударь раньше положенного возложил корону на чело, и наши зашептались, чтоцарствие будет недолгим. Так и вышло.

– Сначала, – оглянувшись на дверь,стал рассказывать Сомов, – когда куафер прилаживал ее величеству корону кприческе, от волнения слишком сильно ткнул заколкой – так что государынявскрикнула. До крови уколол… А потом, уже после начала шествия, у его величествавнезапно оборвалась цепь ордена Андрея Первозванного, и прямо наземь! Прозаколку только наши знают, но оказию с орденом заметили многие.

Да, нехорошо, подумал я. Однако могло бытькуда хуже. Главное – венчание на царство состоялось, все-таки доктор Линд не сорвалэтого высокоторжественного события.

– Что англичане? – неопределенноспросил я, не зная, известно ли в Эрмитаже о дуэли.

– Лорд Бэнвилл уехал. Вчера, в полдень.Даже на коронации не присутствовал. Оставил записку его высочеству и съехал.Бледный весь и сердитый. То ли обижен, то ли заболел. Оставил щедрейшиенаградные всему старшему персоналу. Вам, Афанасий Степанович, золотую гинею.

– Поменяйте на рубли и от моего именираздайте поровну Липпсу и обоим кучерам, они хорошо поработали, – сказаля, решив, что от этого душегуба мне наградных не нужно. – А что же мистерКарр?

– Остался. Лорд и своего дворецкого емуоставил – отбыл в одиночестве.

– Что мадемуазель Деклик, не скучает безвоспитанника? – с деланной небрежностью наконец подступился я к самому важному.

В коридоре послышались тихие шаги. Я обернулсяи увидел Фандорина. Он был в домашней венгерской куртке с шнурами, с сеточкойна волосах, в войлочных туфлях. Весь гладкий, мягко ступающий, с мерцающими вполутьме глазами – ну чисто кот.

– Ночной швейцар сказал мне, что выв-вернулись. А где Эндлунг? – спросил он безо всякого приветствия.

Из вопроса об Эндлунге следовало предположить,что Павел Георгиевич рассказал Фандорину о нашей экспедиции. Несмотря насильнейшую неприязнь, которую вызывал у меня этот человек, мне не терпелось сним поговорить.

– Ступайте, Корней Селифанович, –сказал я помощнику, и тот, умный человек, немедленно удалился. – Сгосподином камер-юнкером все в порядке, – коротко ответил я, и чтобыпредупредить дальнейшие неприятные расспросы, добавил. – К сожалению, мыпопусту потратили время.

– У нас тоже не всё гладко, – сказалФандорин, присаживаясь. – Вы ведь исчезли п-позавчера вечером, когдаЭмилия еще не вернулась. Она отлично справилась с заданием, и мы с точностьюопределили тайное убежище Линда. Оказалось, что он прячет ребенка в усыпальницекняжны Бахметьевой, это такая часовня с подземным склепом, выстроенная близстены Новодевичьего монастыря. Княжна покончила с собой от несчастной любви летсто тому назад, хоронить в монастыре ее не дали, вот безутешные родители ивозвели нечто вроде мавзолея. С тех пор род Бахметьевых пресекся, часовняобветшала, на двери ржавый замок. Однако это одна видимость. Мадемуазельрассказывает, что, когда ее вводили с завязанными глазами в холодное помещение,она всякий раз слышала звук хорошо смазанных петель. Архитектурного планачасовни раздобыть не удалось, известно лишь, что сама усыпальница находится вп-подземелье.

Эраст Петрович стал чертить пальцем на столе:

– Вчера еще на рассвете п-приготовились.Это [он поставил хлебницу] – монастырь. Вот – часовня [сбоку пристроилсолонку]. Вокруг пустырь, тут – пруд [он плеснул на клеенку немного чаю]. Вобщем незаметно не подберешься. Расставили людей по изрядному периметру,замаскировали. Внутрь лезть не стали.

– Почему? – спросил я.

– Дело в том, Зюкин, что вокругНоводевичьего монастыря еще со Смутных времен вся земля изрыта подземнымилазами. То поляки осаждали, то Лжедмитрий, то позднее стрельцы подкапывались,чтоб царевну Софью из неволи вызволить. Я уверен, что Линд, как субъектп-предусмотрительный и осторожный, выбрал именно это место неспроста. Тамдолжен быть путь отхода, это всегдашняя его тактика. Поэтому я решилдействовать по-другому.

Он сдвинул брови, вздохнул.

– Вчера передача камня была назначена напять часов п-пополудни, так как венчание должно было завершиться в два. Сразупосле церемонии «Орлова» вынули из скипетра…

– Дозволение на обмен получено?! –воскликнул я. – Значит, она ошиблась, и Михаила Георгиевича всё-такирешено спасти!

– Кто она? – сразу же вцепилсяФандорин, однако понял по моему виду, что ответа не будет, и продолжил.

– «Орлова» мне вверили с одним условием.Я дал гарантию, что камень ни в каком случае у Линда не останется. Ни в какомслучае, – со значением повторил он.

Я кивнул:

– То есть, если придется выбирать междужизнью его высочества и бриллиантом…

– Вот именно.

– Но как можно быть уверенным, что«Орлов» не достанется доктору? Разве госпожа Деклик сможет ему помешать? Ипотом, вы сами говорите, подземные ходы…

– Я поставил Линду условие, переданноеЭмилией еще позавчера. Поскольку речь идет не об обычной драгоценности, а освященной реликвии, б-бриллиант не может быть доверен слабой женщине.Гувернантку будет сопровождать хранитель. Один, без оружия, так что нападенияЛинду можно не опасаться…

– Кто же этот хранитель?

– Я, – грустно молвилФандорин. – Хорошо было придумано, правда?

– И что же?

– Ничего не вышло. Я загримировалсястарым, сутулым камер-лакеем, да, видно, недостаточно тщательно. Мы с Эмилиейбольше часа простояли в Храме. К нам никто не подошел. А позавчера, когда онабыла одна, никаких затруднений не возникло. Снова записка, закрытая карета водном из ближних п-переулков, и так далее. Вчера же мы прождали до четвертиседьмого и вернулись обратно не солоно хлебавши.

– Неужто Линд отказался от обмена? –упавшим голосом спросил я.