Читать книгу "Девушка сбитого летчика - Инна Бачинская"

– Я – зануда?! – задохнулась я от возмущения. – А ты кто?

– Я же сказал. Я – Кот. Можно бродячий. Я необидчивый. – Он помолчал немного, потом добавил: – Кстати, о твоей собаке, Ральфе. Ты помнишь, как ты напялила на него шляпу Амалии?

– Какую шляпу? Мужскую, с полями?

– Ну! Даже я не позволил бы себе ничего подобного! Шляпа Амалии – это святое.

– А зачем ты обсуждал меня с фальшивым Биллером? Откуда он все про нас знал?

– Ага, как канадские лесорубы – о работе и о бабах. Я видел тебя в последний раз, когда тебе было четыре года, чего тут обсуждать? Ты была зловредная и непослушная девчонка, ты надела на Ральфа шляпу Амалии. Я просто упомянул этому, как ты говоришь, фальшивому Биллеру – мы жили в одном доме, – что выполнил теткину последнюю волю и отдал тебе семейную реликвию.

– Очень надо! И не помню я никакой шляпы. Как ты не понимаешь, твоя Амалия мне до сих пор, снится! Я стою навытяжку перед ней, руки за спиной, а она меня… – Я запнулась.

– Не моя Амалия, а наша. А вообще, в твоем возрасте должны сниться другие сны, – ухмыльнулся он. – Ты почему не замужем?

– Не твое дело! – Я швырнула в него тарелку. Промахнулась, и тарелка грохнулась оземь.

Он не шелохнулся. Смотрел молча, скалил зубы. Потом встал, и я попятилась. Он открыл дверцу буфета, достал коробку с кофе, засыпал в кофеварку, налил воды. Щелкнул кнопкой. Сказал:

– Хорошо сидим. Кофе будешь?

– Иди ты!

– Дура ты, Анька! А подружка у тебя классная. Рассказала о новом сценарии… что-то про Золушку и алгоритм. Непонятно, каким боком одно к другому, но красиво.

– Какого черта ты вернулся?

– А как по-твоему?

Он смотрел на меня в упор, улыбаясь своей волчьей улыбкой. Я, к своему неудовольствию, почувствовала, что краснею, и не нашлась что сказать. Пауза затягивалась. Он налил себе кофе, взглянул вопросительно. Я неожиданно для себя кивнула. Он налил, протянул мне чашку. Похоже, он везде был как дома.

Мы молча пили кофе. Часы показывали без пятнадцати три. Теперь точно не уснуть.

– Отбой, – сказал он, допив кофе. – Постели мне на диване. Завтрак в восемь.

– Чего?!

– А то уйду к Басе.

– Ты! – Я задохнулась и бросилась на него с кулаками. – Ты! Чертов змей!

Он перехватил мои руки, притянул к себе.

– Наконец-то! Я уже думал, что не нравлюсь тебе!

…Мы целовались… не знаю, как это получилось! Не помню! Помню, что я пила кофе, потом обозвала его «чертовым змеем»… а дальше – провал.

Мы стояли посреди кухни и целовались. Его губы… это было как ожог – пронзительно в коленках и звонкая пустота в голове! И никогда ни с кем еще… как в первый раз! Я рванулась навстречу, хотя еще минуту назад готова была убить его! Или укусить… Это была уже не я… Все отодвинулось и ушло: Белая крыса Амалия, наши с ней счеты, события последних дней, Волик и Николенька Биллер… тот, первый, Баська с дурацким алгоритмом…

Хорошо, что он не Биллер! Ненавижу Биллеров!

Глава 35

Триумвират в «Тутси»

В честь досрочного выхода из больницы капитана Коли Астахова бар «Тутси» подготовил праздничную программу. Бармен и владелец заведения Митрич самолично повесил через зал гирлянды фонариков, а шеф-повар Ян Засуха испек торт гигантских размеров. Присутствовали завсегдатаи, некоторые из них знали капитана лично.

Капитан попросту сбежал из больницы, когда почувствовал, что способен стоять на ногах не падая, поклявшись посещать физпроцедуры, осмотры, сдавать анализы, не курить, не пить, не открывать рот на морозе и не заниматься спортом при температуре ниже нуля, чтобы, упаси бог, не довести ослабленный организм до воспаления легких.

Он сидел за праздничным столом, бледный, похудевший, обросший рыже-черной бородой, похожий на физика-интеллектуала, принимал поздравления и пожелания. Митрич надолго приник к его груди и прослезился. Савелий Зотов сиял, Федор Алексеев водил видеокамерой с видом заправского кинооператора. Ян Засуха вынес торт, в центре его возвышалась витая зеленая свеча с золотой ленточкой – символ жизни и удачи. Свеча горела, потрескивая, распространяя сладковатый удушливый запах горелых перьев и ванили. Верхние разноцветные розочки на торте заметно подтаяли.

– От меня лично! – сказал Митрич, ставя на стол пузатую бутылку «Hennessy». – Рад за вас, ребята! Жизнь – все-таки стоящая штука! – Он промокнул глаза салфеткой, заткнутой за пояс. С возрастом Митрич делался все более сентиментальным.

– За капитана! – сказал Федор. – Ну и напугал ты нас, капитан! Савелий поклялся никогда больше не переступать порога «Тутси»… в случае чего. А кутюрье Рощик требовал призвать к ответу доктора Мищенко, взять его за жабры или даже арестовать. Но все хорошо, что хорошо кончается, господа. Капитан жив-здоров, доктор Мищенко на свободе. За нашего друга-капитана!

Они выпили.

– Коля, у нас с Савелием к тебе вопрос, – сказал Федор. – Мы проводили производственные совещания в твоей палате, и мнения у нас разошлись. Я считал, что ты нас слышишь, а Савелий сомневался. Ученые на сей счет консенсуса пока не имеют.

– Я не сомневался… не совсем сомневался, – сказала Савелий. – Я надеялся, что ты нас слышишь.

– Слышал все до последнего слова, не сомневайтесь, – сказал Коля. – Даже когда вас выставляли из палаты. Вы это здорово придумали, держать меня в курсе. А вообще… я сейчас пытаюсь вспомнить, что я почувствовал тогда… вроде как провалился в черную дыру. Последняя картинка – он поворачивается, здоровый, согнутый, и не целясь стреляет! Я вижу вспышку, и чувство – будто с размаху отбросило в стенку. И все. Дальше – черная дыра. Даже боли не было – только толчок. А потом долго голоса, яркий свет сверху, потом тишина, темно и пусто, снова голоса, но уже другие и вроде уже знакомые… а потом вдруг вижу – трещины на потолке. Смотрю, думаю, что за… где я? И Савелий спит на стуле рядом, с книжкой на коленях. Хотел тронуть, а двинуться не могу – как привязан. И тут он просыпается и смотрит на меня, как на привидение… и книжка падает… и хлопает…

– Ага, а я смотрю, глазам не верю! Проснулся! Две недели… – Голос Савелия дрогнул.

– Они выпихивают меня в отпуск, потом медкомиссия, – пожаловался Коля. – Как подумаю, что могут комиссовать…

– Нет, я говорил с Мищенко. Он считает, что тебе повезло, легкие уцелели. Будешь работать, капитан, – успокоил его Федор. – В бизнес к брату тебе еще рановато. Разве что сам надумаешь.

– Не надумаю. Знаешь, человек начинает понимать и ценить, когда прихватит… и боится потерять. Только досадно, что я всю дорогу провалялся в отключке.

– Хватит на твой век стрелков, – утешил капитана Федор. – Знаешь, Коля, нам тебя очень не хватало. Правда, Савелий?