Читать книгу "Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории - Ирвин Д. Ялом"

Сначала я ликовала: Глупый кот! Вообще-то у котов примитивное мышление, у них мозг размером с булавку. Мергес не понимал меня. Великолепная месть – я не смогу два раза быть с одним и тем же мужчиной! Не месть, а благословение! Никогда больше не видеть мужчину снова и не дотрагиваться до него – вот это будет рай!

Но скоро я поняла, что Мергес мыслил не столь примитивно. Он мог читать мысли – я в этом уверена. Он сидел, поглаживая усы, долго глядя на меня своими огромными красными глазами. Затем он заговорил, в этот раз странным человеческим голосом судьи или проповедника:

– То, что ты чувствуешь к мужчинам, теперь навсегда изменится. Ты познаешь желание. Ты будешь как кошка, и твое желание будет непреодолимым. Но оно никогда не будет исполняться. Ты будешь удовлетворять мужчин, но они не смогут удовлетворить тебя, и любой мужчина, которому ты доставишь удовольствие, убежит от тебя и никогда не вернется. Даже не вспомнит о тебе. Ты родишь дочь, и она, и ее дочери, и дочери ее дочерей будут чувствовать то, что чувствовали мы с Коваксом. И будет это вечно!

– Вечно? – переспросила я. – Такой долгий срок?

– Вечно, – ответил он. – Какое большее наказание можно придумать за разлучение меня с любовью всей моей жизни?

Вдруг, все осознав, я стала волноваться и просить за тебя, мою еще не рожденную дочь.

– Пожалуйста, накажи меня, Мергес. Я отвечу за то, что сделала. Я проживу жизнь без любви. Но только не мои дети и дети моих детей, прошу тебя. – Я склонилась перед ним и коснулась лбом земли.

– Для твоих детей есть один выход, но не для тебя.

– Какой выход? – спросила я.

– Исправить зло, – сказал Мергес, облизывая языком, большим чем моя рука, свои огромные лапы и вычищая свою большую морду.

– Исправить зло? Как? Что они должны сделать? – Я пошла к нему, умоляя.

Но Мергес зашипел и взмахнул лапой с выпущенными когтями. Я отступила назад, и он исчез. Последнее, что я видела, были его ужасные когти.

Это, Магда, стало моим проклятием. Нашим проклятием. Оно разрушало меня. Я становилась дикой и бежала за мужчинами. Я потеряла свое положение. Никто не принимал меня на работу. Мой домовладелец выселил меня. Мне ничего не оставалось, и я стала торговать своим телом. И, спасибо Мергесу, никто ко мне не возвращался. Мужчины, которые хоть раз были со мной, не возвращались обратно; они помнили не меня, а только какой-то ужас, связанный с нашей встречей. Спустя некоторое время все в Будапеште стали призирать меня. Ни один доктор не верил мне. И даже знаменитый психиатр Шандор Ференци не смог помочь. Он говорил о моем воспаленном воображении. Я клялась, что говорю правду. Он требовал доказательства, свидетелей, каких-то знаков. Но как я могла доказать ему это? Ни один мужчина не мог вспомнить ни меня, ни сон. Я сказала, что единственный вариант доказать это – провести один вечер со мной, и тогда он увидит сам, но он не принял моего приглашения. В конце концов, отчаявшись, я перебралась в Нью-Йорк, надеясь, что Мергес не сможет преодолеть воду.

Остальное ты знаешь. Через год я забеременела тобой. Я никогда не знала, кто был твой отец. Теперь ты знаешь, почему. И теперь ты знаешь, почему я не могла держать тебя рядом с собой, и почему я отослала тебя в школу. Зная это, Магда, ты должна решить, что будешь делать, когда закончишь школу. Ты можешь приезжать ко мне в Нью-Йорк. Что бы ты ни решила, я буду продолжать высылать тебе деньги каждый месяц. Я не могу больше ничем помочь тебе. Я не могу помочь даже себе.

Твоя мама Клара».

Артемида аккуратно сложила письмо, положила его обратно в вельветовую папку и посмотрела на Эрнста. – Теперь ты знаешь мою бабушку. И меня. Эрнст был очарован только что услышанной необычной историей и одурманен запахом китайских специй, доносящимся до него. Во время чтения он поглядывал на еду, источающую аромат, но держал себя в руках и не притрагивался ни к чему. Но теперь он протянул Артемиде пророщенный горох и запустил палочки в мясо с грибами.

– А твоя мама, Артемида? – спросил Эрнст, подхватывая свежий и удивительно сочный гриб.

– Она пошла в монастырь, но через некоторое время ее выгнали оттуда за ночные похождения. Затем она пошла по стопам моей бабушки. Она отправила меня в школу и, когда мне исполнилось пятнадцать, занялась собственной жизнью. Это моя бабушка дала мне письмо; она жила еще двадцать лет после смерти моей матери.

– Совет Мергеса, как избавиться от проклятия – исправить зло, – ты догадалась, что это значит?

– Мои бабушка и мама бились над этой загадкой годами, но так и не смогли разрешить ее. Моя бабушка советовалась с другим доктором, доктором Бриллом, известным психиатром из Нью-Йорка, но он посчитал, что она потеряла связь с реальностью. Он поставил диагноз – истерический психоз – и посоветовал ей лечение отдыхом: год или два полного отдыха в санатории. Отказавшись как от капиталов моей бабушки, так и от попытки разгадать природу проклятия Мергеса, доктор Брилл, на мой взгляд, продемонстрировал, что сам потерял связь с реальностью.

Как только Артемида начала убирать тарелки со стола, Эрнст остановил ее.

– Мы сделаем это позже.

– Наверное, Эрнст, – сказала Артемида, и в ее голосе было напряжение, – ужин подошел к концу, и ты, возможно, хочешь подняться наверх. – Потом добавила: – Ты знаешь теперь, что я не могу удержаться от этой просьбы.

– Извини, – сказал Эрнст, поднимаясь и направляясь к выходу.

– Тогда до свидания, – сказала Артемида вслед. – Я знаю. Я все понимаю. Никаких извинений не нужно. И никакого чувства вины.

– Что ты знаешь, Артемида? – спросил Эрнст, оборачиваясь возле двери. – Куда, по-твоему, я иду?

– Ты уходишь так далеко и быстро, как это только возможно. Кто может осудить тебя? Я знаю, почему ты уходишь. И понимаю, Эрнст.

– Вот видишь, Артемида, как я тебе сказал, ты не так много знаешь, как думаешь. Я пройду двадцать шагов до машины, из которой заберу сумку с необходимыми вещами.

Когда он вернулся, она принимала наверху душ. Он убрал со стола, завернул остатки еды, а затем, взяв сумку, пошел наверх.

Следующий час в спальне доказал, что в первый раз лисички были ни при чем. Все повторилось. Тепло, чувство жажды, кошачьи вылизывания, сводящий с ума язык, салют четвертого июля, медленно продвигающийся к своей пиротехнической кульминации, сверкание бенгальских огней, рев гаубицы. На несколько мгновений Эрнста посетили странные ретроспективные кадры: все прошлые оргазмы его жизни, со свистом пролетевшие сквозь него, годы судорожных выплескиваний в ладони, полотенца, раковины. Благодарность! Благодарность! Потом наступила темнота, и он заснул мертвым сном.

Эрнста разбудили завывания Мергеса. Опять он почувствовал, как затряслась комната, снова услышал скрежет и визги за стеной дома. Страх начал подкрадываться к нему, но он быстро вскочил с кровати и, оживленно встряхнув головой и глубоко вздохнув, спокойно открыл окно нараспашку, выглянул и позвал: «Сюда, сюда, Мергес. Побереги когти. Окно открыто».