Читать книгу "Живые книги - Мила Иванцова"

— Ух ты! Классно. Спасибо! Говорите, записываю.

Женька почему-то разволновалась, но сразу улыбнулась, вспомнив Злату, ее рассказ о падениях и подъемах, о неожиданной смене жизненного пути, а также ее дочь, такую хрупкую и серьезную леди. Вспомнила, как после того разговора бурлили в ней силы и желание что-то менять в жизни. Правда, не многое с тех пор изменилось, но зерно, посеянное Златой, все-таки не засохло в Женькиной голове, а иногда напоминало о себе.

Интересно, почему та ее разыскивает? Может, хочет снова встретиться и рассказать новую историю? Но при такой занятости — когда ей?

Женька сразу же позвонила Злате. Речь действительно шла о встрече, но не в кафе. Эта энергичная женщина, для которой, казалось, ни в чем нет преград, приглашала девушку прийти на очередную выставку, куда съезжаются со всей Украины мастера, одевающие людей. Сказала также, что завтра пройдет Fashion Show, где будет представлена и ее коллекция.

Женька благодарила, обещала непременно быть, но вдруг услышала от Златы, как будто из космоса:

— А как у вас с работой? Что-то нашли себе по вкусу?

— Нет. Еще нет. Пока ничего не изменилось.

— Знаете, было бы хорошо найти завтра время и на кофе. Нам надо кое-что обсудить. Но уже после показа, когда я освобожусь. Согласны?

У Женьки в горле стал ком и мешал говорить. Всем своим нутром, как огромной спутниковой антенной, она зафиксировала ощущение грядущих перемен с легкой руки золотоволосой женщины. Девушка вдохнула полной грудью и максимально сдержанно и вежливо ответила:

— Да, конечно, я завтра выходная, времени будет достаточно на все. Спасибо, что вспомнили обо мне!

Они условились, что Женька наберет Злату, как только подойдет ко входу в выставочный павильон, и та постарается ее встретить и провести через охрану. На этом разговор закончился. Девушка сидела в маленькой парикмахерской за администраторским столиком, который на днях собирались вынести в кладовую за ненадобностью, и сияла. Она закрыла глаза и почувствовала, что волосы ее шевелят не струи охлажденного воздуха из кондиционера, а ветер перемен.

50

Амалия и Виктор вышли из Кирилловской церкви, обошли ее вокруг — она была совсем небольшая, — а затем спустились с холма к большой улице.

— Пожалуйста, составьте мне компанию. Я должен быть на Подоле, там вскоре состоится одна акция, надо пофотографировать там, а потом написать об этом статью. Не хочется с вами расставаться. Мы еще столько всего не обговорили… А после этого предлагаю вместе пообедать, — улыбнулся он.

— Не знаю. Может, я буду мешать там? Это что-то торжественное? Я вовсе не одета для каких-то акций…

— Нет, все нормально. Это не пати богачей, а социальный проект. Вы увидите своими глазами. Очень важная и трогательная акция.

— Ну, хорошо. Поехали. Будем ловить такси или маршрутку? Ведь отсюда до Подола недалеко.

— Кхе… — Виктор звякнул ключами, нажал кнопочку на брелоке, и одна из машин, стоявших на обочине дороги, пикнула в ответ и мигнула ему фарами.

— Ничего себе! — Амалия переводила взгляд с машины на Виктора и обратно. — Этот слепой еще водит?! Так что ж вы столько раз катали меня на такси?

— Вот… Понес расходы, так сказать, не зная, как вам признаться, что у меня стопроцентное зрение, — притворно грустно вздохнул Виктор и артистически уставился на свои ботинки.

— Господи! И это взрослые люди! — засмеялась Амалия.

— Ага. Женька сказала так же!

— Не мешало бы встретиться втроем и прокрутить этот не очень реальный сюжет еще раз, так сказать, трехмерно, увиденный и ее глазами тоже! Бедный ребенок! Какой пример! — покачала головой женщина и взялась за ручку дверцы.

Ехать действительно было недалеко. Амалия сидела молча и то улыбалась, то хмурила брови, видимо, просматривал события последних дней под другим углом. Вдруг она повернулась к Виктору и спросила:

— Но кто же мог передавать мне то домашнее вино и рассказы? Какая такая «поклонница»? Неужели это тоже ваших рук дело, а вино — только повод посидеть вместе? — Она изумленно смотрела на Виктора.

— Нет! Это не я! Не пить мне больше никогда вина, если вру! — с самым серьезным видом клялся Виктор.

— Тогда как это можно объяснить? «Госпоже писательнице от почитательницы»? Что это вообще было?

— Не знаю. Сам удивляюсь. И заметьте: последняя передача адресовалась мне.

— Но с инструкцией — дегустировать вместе.

— Ой, чувствую, где-то неподалеку есть некто, заинтересованный в нашей дружбе! — указал пальцем в небо Виктор.

— Но, согласитесь, и вино, и эссе были неординарными! Меня уже начала мучить совесть… Люди, привлеченные моим «титулом», рассказывали такие чудесные истории, надеясь когда-нибудь увидеть их на страницах книг, а я их так безбожно обманывала… И истории пошли, как вода в песок…

— Ну почему же? Вы перескажете их мне, а я, может, что-то где-то и использую, — подмигнул Амалии Виктор.

— Разве что. В целом — очень неплохая идея.

— А почему бы и нет? Если вы не надумаете писать собственные романы.

— О, это вряд ли! Я по диплому библиотекарь, отнюдь не писатель, а профессиональный читатель. А вы? Вы вообще кто?

— Я? Некий дядя, любящий обманывать доверчивых дамочек! — засмеялся Виктор и притормозил у обочины, прямо напротив уже знакомой картинной галереи.

— Здесь? — удивилась Амалия.

— Да, выходите, приехали.

В первой комнате галереи было много разных людей — и представителей богемы, и случайных посетителей, стояли треноги с камерами — видимо, какой-то телеканал собирался снимать сюжет об этом мероприятии. Виктор тоже достал из машины фотоаппарат с большим объективом и диктофон. Он как-то сразу изменился: сосредоточился, нацелился на рабочий процесс, попросил Амалию свободно ходить здесь и смотреть, но не исчезать. Извинился, что должен ее оставить.

Она послушно обошла первый зал, а у прохода ко второму увидела вывеску «Ангел любви и надежды. Благотворительная акция-аукцион». Ее несколько удивило сочетание таких разных слов — «ангел», «благотворительность», «аукцион»… В груди зашевелился скепсис: видимо, опять какое-то красивое шоу для чьего-то пиара.

Она переступила порог второго зала и замерла. На большом, метра в четыре высотой, полотне была нарисована молодая и красивая обнаженная женщина с длинными золотыми волосами, спускавшимися по груди и ниже, прикрывая определенные части тела, а за спиной ее — развернутые крылья, созданные из отпечатков детских ладошек, окрашенных золотой краской. Под ногами у Ангела были деревья, дома, трава и солнце, а фигура будто поднялась над ними. Невысокая блондинка, та, что вчера вечером рисовала вместе с детьми эту «эротику», неподвижно стояла спиной к полотну, лицом ко входу, раскинув руки, и смотрела в небо. Было понятно, что высокий потолок галереи ей не мешает. Женщина казалась совсем маленькой и хрупкой рядом с таким крупным рисунком, но выглядела спокойной и космически счастливой.