Читать книгу "Конан и тень ветра - Питер Нейл"

— Попробуй укрыться в храме! — крикнула Соланна ему в ухо.

Он, не отвечая, кивнул головой. При резких поворотах подковы бешено мчащегося коня скрежетали по мостовой, рассыпая искры, но иначе все события развивались в полной тишине. Конан, напряженно вглядываясь в темноту широко открытыми глазами, пытался найти свободный путь к дверям храма. Не впервые ему приходилось хватать тигра за хвост, чтобы благополучно выбраться из ситуаций, в которые он попадал.

Огромные двери храма были выкованы из темного металла. Оставалось только удивляться, что обитатели пустыни, наверняка посещавшие брошенный город, еще не украли такую ценность. Левая створка дверей была приоткрыта. Повинуясь натянутой узде, конь взбежал вверх по двум десяткам широких ступеней, ведущих к храму. Конан оглянулся, то же сделала и Соланна. Они с ужасом увидели, что вся площадь была полна туманных клочков, облитых неподвижным лунным светом. Медленно, но неумолимо призраки двигались по направлению к храму.

Конь заупрямился и не слушался Конана, ему не хотелось входить в двери темного храма. Он уперся копытами в пол, опустив голову между ног. Только когда Конан натянул узду так, что шея коня выгнулась дугой, животное внезапно, словно по мановению волшебной палочки, успокоилось и нерешительно вступило внутрь храма.

За дверями было не так темно, как они думали и как казалось снаружи. На высоте двойного человеческого роста вдоль каменной стены тянулась светящаяся полоса шириной ладони в три. Она испускала столько света, что было видно лучше, чем снаружи.

— Выглядит как в подземелье Кореддана, — сказала Соланна.

Киммериец огляделся и ослабил узду. Конь тут же остановился и Конан соскочил с него. Соланна съехала на пол с другой стороны.

Внутреннее пространство храма было разделено на несколько частей каменными колоннами, поддерживающими плоский потолок. Далеко в глубине помещения потолок переходил в купол, под которым видна была гигантская статуя из белого камня. Фигуру на постаменте закрывал синий плащ, спереди расходящийся. Верхушка статуи почти касалась купола. Она изображала человеческую фигуру с восемью руками, в каждой из которых находился какой-то предмет. Из одной свешивался скрученный канат, в другой сверкал меч, в следующей что-то напоминающее скрещенные клинки. Четвертая была сжата в кулак, пятая держала за длинные волосы человеческую голову. Копье, которое сжимала шестая рука, угрожающе нацеливалось на каждого входящего. Это производило неприятное впечатление, человек пугался, не успевая понять, что это всего лишь статуя.

То же случилось и с Соланной. Она отскочила назад и опомнилась, лишь ударившись локтем о конскую шею. Седьмая и восьмая руки статуи поддерживали снизу большой металлический шар, из которого торчали во все стороны длинные шипы.

— Что это? — тихо спросил Конан, с трудом оторвав глаза от статуи.

— Проси Кореддана, чтобы это оказалось не тем, о чем я думаю, — Соланна опустила голову вниз, разглядывая плитки, украшающие пол.

— Не говори загадками! — рявкнул Конан.

— Мне кажется, отсюда пришел Сунт-Аграм, — прошептала девушка. — Он учился здесь, а потом сбежал отсюда… Или его выгнали… Я не знаю.

Конан внимательнее вгляделся в статую, и ему показалось, что лицо ее напоминает своими чертами теперь уже мертвого чародея.

Конь Конана стоял неподвижно, словно заколдованный. С того момента, как всадники сошли с него, он даже не пошевелился.

Внезапно по храму раскатился скрипящий смех, подобный карканью ворона. Киммериец бросил взгляд на девушку, которая стояла с раскрытым ртом, глядя на статую. Смех издавала не она.

— Теперь вы в моей власти, — проскрежетал голос.

Конан повернулся на звук.

Между ног статуи виднелась высокая тощая фигура с длинными волосами, закутанная в голубой плащ, подобный тому, какой был на статуе. Только сверху вниз на нем змеились расширяющиеся книзу желтые полосы. Огромному киммерийцу показалось, что против него снова стоит оживший Сунт-Аграм. Он шагнул вперед, держа меч перед собой лезвием вверх. Эти несколько шагов приблизили его к чародею, все еще неподвижно стоящему между ног статуи, и только теперь

Конан узнал в нем Хинневара. Острый профиль ученика чародея был усеян багровыми пятнами, глаза его светились в ночном полумраке. Он медленно поднял руки вверх, разведя их в стороны, и широкие рукава его плаща распахнулись, как крылья ночной птицы. Он раскрыл рот.

— Он во власти Восьмирукого, — внезапно воскликнула Соланна.

Потом, выкрикнув что-то непонятное, она кинулась вперед. В ее руке блеснул тонкий длинный кинжал. Девушка мчалась, как вспугнутая лань. Конан оглянулся и увидел полупрозрачные тени, медленно струящиеся от входа. Гигант бросился за Соланной, опередившей его шагов на двадцать. Он слышал за собой странное шуршание, но времени оглядываться уже не было, потому что из руки Хинневара вылетел огненный шар.

В то же мгновение руку Соланны покинул кинжал, ее единственное оружие. Оба предмета, столкнувшись в воздухе, взорвались со страшным грохотом, после которого в храме наступила тишина.

Огненный шар при столкновении расплавил кинжал, превратив его в длинную раскаленную каплю, которая продолжала лететь в прежнем направлении и вонзилась в грудь Хинневара. Его одеяние вспыхнуло и прежде чем ученик чародея успел сделать что-нибудь, подбежавший Конан, размахнувшись, нанес удар мечом. Лезвие меча просвистело в воздухе мимо чародея, которому удалось в последнее мгновение сделать шаг назад, и с оглушительным звоном врезалось в основание статуи.

Хинневар выставил перед собой руку, вокруг которой загорелись языки голубого пламени. В призрачном сиянии, излучаемом светящейся полосой на стене храма, его костлявая рука превратилась в блестящее лезвие меча, которым он отразил следующий удар Конана. Мечи со звоном скрестились, разбрасывая во все стороны искры.

На месте другой руки чародея возникло лезвие второго меча. Обе руки теперь со свистом разрезали воздух, и Конан едва успевал уклоняться и отбиваться от их непрерывных ударов.

— Конан! — зазвучал в храме отчаянный выкрик Соланны.

Эхо ее голоса еще металось, отражаясь от стен храма, когда могучий киммериец, отразив сильный удар левой руки чародея, упал на колено, пропуская над собой удар правой руки, и вонзил острие своего меча снизу в незащищенный живот Хинневара. Чародей закинул вверх голову и завыл, бессильно уронив оба меча, которые начали медленно превращаться из металлических клинков в обычные руки. Он прижал их к ране в животе, опустился на колени и, наклонившись вперед, рухнул лицом на пол. Конан молниеносно обернулся и увидел ползущую к нему Соланну, к спине которой припали сразу три полупрозрачных чудовища. Ее одежда расползалась прямо на глазах. С нечеловеческим усилием девушка приподнялась, сбросив с себя призраки, и на четвереньках поползла к статуе.

— Нужно уничтожить…

Конан, поняв, что она хотела сказать, обернулся к статуе и вонзил в нее свой меч. Удар высек несколько больших фиолетовых искр, и под коленом статуи появилась большая трещина. Конан рубил, стараясь попадать в одно и то же место, с упорством, свойственным киммерийским горцам. Мускулы на его руках и животе напрягались, вздуваясь как клубки змей. Пот стекал не только но лицу, но и по всему телу. Трещина на статуе увеличивалась.