Читать книгу "Предел обороны - Игорь Огай"

— Я постараюсь говорить проще, — объявил Чщахт. — Иначе вы будете слишком долго слушать.

Павел напрягся, но других голосов не зазвучало. Вздох облегчения вырвался помимо воли.

— Ты спрашивал про камень, — напомнил смарр. — Я постараюсь объяснить это словами. Не поймешь — используем второй смысловой уровень. — Атланта он ни разу не удостоил персональным обращением, но и прогонять, похоже, не собирался. — Слушай же, человек…

Смарры. Самая могущественная раса бывшей четверки. Самая стабильная ветвь после Земли. Самая загадочная и непостижимая из цивилизаций, с которыми когда-либо удалось завязать длительные отношения.

Сплошные эпитеты и сплошные вопросы. Вот только звучал ли когда-нибудь среди них главный: насколько вероятен мир, обитатели которого ежедневно попирают самые основы законов мироздания? Почему Смаррь стала настолько стабильной здесь, в материальном окружении Ствола, а, к примеру, не в мире менталов, где первично сознание, лепящее материю по своему хотению?

Да, можно сказать, что во вселенском Древе возможно все, и успокоиться. Но согласно всем канонам принятой в Ассамблее теории вероятностей ветвь ящеров должна была мелькнуть, подобно яркому, но обреченному на гибель метеору, и сгинуть в Хаосе миллионы лет назад, когда цивилизация прямоходящих приматов еще и не собиралась зарождаться.

Однако Смаррь уцелела. И не просто уцелела — оттянула на себя добрых пятнадцать процентов индекса вероятности — недостижимая мечта для атлантов, гипербореев и инков, вместе взятых. И заодно стала самой старой разумной расой Ствола Земли.

Как? Почему?

Ответ мог быть лишь один: вопреки.

Вопреки стихиям, законам и всем вероятностям Древа. Вот только на такой ответ способны лишь разумные.

Когда-то в мезозое, где-то между юрским и меловым периодами, на Землю заглянул кто-то из могучих. Может быть, менталы, которые наверняка уже существовали тогда в своем альтернативном Стволе первичного сознания. Может быть, иная раса, ушедшая в Хаос пару миллионов лет спустя. Возможно, они сделали это по ошибке, заблудившись, или предприняли сознательную попытку колонизировать мир, занятый лишь примитивными рептилиями, мозг которых не имел шансов развиться в полноценный носитель разума.

Слишком много времени, слишком изменчива вселенная… Невозможно даже предположить, кем или чем они были. А возможно, и не было никого — просто случился такой вот удачный удар молнии в жерло вулкана, где в перегретой лаве рождался новый алмаз… Один шанс на… Но ведь во вселенском Древе возможно все!

А когда вновь рожденный или забытый кем-то из сверхлюдей камень зациклил время, открыв попутно крошечный, но постоянный прокол в Хаос, история Земли в очередной раз разделилась. Девяносто девять и девять в периоде процентов индекса достались наиболее вероятной ветви, ушедшей вперед — к гибели динозавров и эволюции млекопитающих. А мир с миллиардной долей вероятности существования застыл в своем мезозое, и ящеры получили время на свою собственную неспешную эволюцию…

Едва ли не с трепетом Павел посмотрел на кольцо в руке Чщахта.

— Сколько же ему лет? — выговорил он.

— Чуть больше полутора сотен, — произнес смарр. — Это не оригинал. Сила первого Ловца Веков иссякла тысячи столетий назад. К счастью, в то время мы уже поднялись на две лапы. А великий пескоед Шшинц нашел способ изготовить копию, своевременно напоив ее силой из первозданного источника.

— Из Хаоса… — хмуро уточнил атлант.

— Из Хаоса, — подтвердил ящер. — Вы много спорили, на чем основана магия. Вы долго пытались украсть секрет, а когда не удалось, просили продать его за огромную, по вашему мнению, плату. Но вы так и не поняли одного — могущество гнезд Смарри не продается. Иначе его слишком просто будет отнять насовсем.

— Я не понял, — сообщил Павел. — Какая связь?

— Могущество, разделенное даже с другом, — потерянное могущество, — изрек Чщахт. — Каждое мое заклинание — это частичка Хаоса. Его частное проявление, которое я впускаю в ваш слишком материальный мир. В Хаосе нет законов, и он легко нарушает их здесь. Так мы рождаем пламя, останавливаем время, поднимаемся в полет…

— Боги, как просто, — прошептал ошеломленный атлант. Вскочил, прошелся по комнате: в глазах его уже светилось предвкушение собственного возвышения. — И как… сложно. Понадобятся столетия, чтобы выработать технику выделения частностей…

— Нам понадобились миллионы лет, — оборвал Чщахт. — Но ты можешь не беспокоиться на этот счет. Наша тайна останется нераскрытой, и еще долго никто не посягнет на нее.

— Но… Мы … — Павел мгновенно оказался на ногах, потому что слова ящера могли означать только одно.

Интересно, насколько драка с сородичем истощила смарра? Может быть, теперь сгодится и лучемет?

— Я могу вас убить прямо сейчас, — развеял мимолетную надежду смарр. — Но это не нужно. Мои слова более летучи, чем звуки, из которых состоят. Через несколько часов они испарятся из вашей памяти. У всех, кому вы успеете рассказать, — они испарятся тоже.

— Ладно, — не стал спорить Павел. — Допустим. Зачем тогда ты рассказал?

— Я не знаю. — Смарр качнул головой, словно сам удивился сказанному. — Последнее предсказание удалось сделать семь дней назад, и оно получилось очень неточным. Ход событий остался скрыт, мы увидели лишь того, кто станет их проводником. Ты способен что-то сделать, землянин. То, что остановит наступающий тлен разума Смарри.

— Опять предсказания, — прошипел Павел. — С утра одни! — Он кивнул в сторону атланта. — Увидели, блин, источник угрозы!.. Теперь другие! Не кажется ли вам, что все эти пророчества делают вместо вас вашу судьбу?

— Так всегда было, — согласно кивнул смарр.

— И так всегда будет, — неожиданно присоединился атлант. — И вы, люди, со своей неистребимой жаждой вычислить будущее ничем не лучше. Стоит лишь научиться — и станете такими же фаталистами…

Павел смерил взглядом сначала одного, потом другого. Кошмар! Философский диспут во время чумы!..

— Это кто? — Он ткнул пальцем в распростертое тело в обгорелом плаще. Обезглавленным оно все-таки не было, не мог же в самом деле Чщахт проглотить голову побежденного за один мах.

— Фаталист, — выдавил смарр.

— Что?! — Павел едва не подпрыгнул. — Да вы совсем сдурели? Так и будете трепаться, пока разум совсем не сгниет?!

— Он фаталист, — повторил смарр. — Самый адекватный перевод на русский. Рок, судьба, фатум… Новая религия. Когда свет цивилизации меркнет, в лучах ее заката неизбежно поднимется пророк, который скажет, что отцы гнезд ведут мир к гибели и что только он знает, как избежать кары судьбы. Его станут слушать многие, и среди них найдутся такие, кто рискнет головой, лишь бы добыть средство воплотить самые безумные планы… — Ящер задумчиво перекатил кольцо с камнем из одной ладони в другую. — Наш разум — вызов всем законам Древа. Хаос, которым мы пользуемся как инструментом, разрушает нас самих. Медленно, очень медленно… Но неизбежно. Все меньше рождается разумных в гнездах. Многие из семейств навсегда ушли в Хаос. Другие отторгли разум и скатились к первозданной дикости. Мы сильны еще в Древе, но отступаем в своем собственном мире…