Читать книгу "Вечное пламя - Виктор Бурцев"

Идти вперед было страшно. Но надо было идти. Не потому, что наступление и прорыв, пес с ним, потому что там немцы. Истинные хозяева этих полей. Сильные… А Жора сможет, ох как сможет им послужить! Вот он, выбор! Вот она, судьба!

Но там… в лагере…

Жора взвыл, обхватил голову руками, чувствуя, как рвется напополам что-то внутри, как дрожит и бьется… душа?

Вокруг грохотало. Кто-то кричал. Один раз взрывом в окоп зашвырнуло оторванную руку.

Но Жоре было не до того.

Впервые в жизни он не знал, что делать.

Нет, у него были женщины. Некоторые приходили к нему сами, некоторых он брал силой. За свою жизнь Жора успел насмотреться на задранные бабьи подолы. Но в этот раз… было что-то очень-очень особое. Дурное! Жора страстно, до зубовной дрожи, до спазмов внизу живота хотел эту чертову медсестричку! От одной мысли о ее теле рот наполнялся вязкой слюной, в паху тяжелело, а ноги делались ватными. Это невероятное, сумасшедшее наваждение перебивало все. Страх смерти, жажду наживы, власти! Только бы дотянуться, сжать, сорвать ненужные тряпки, кинуть в траву…

– Баба ведь! – завыл Жора. – Баба! Чего ты ухватился за нее?! – Он в отчаянии обхватил голову руками. – Помну сучку – и к немцам… И к немцам…

Бывший полицай собрался, нашел винтовку, загребая землю ногами, поднялся повыше, выглянул.

Прямо в лицо ему смотрели мертвые глаза пулеметчика.

Жора вздрогнул, подтянулся непослушными руками. Впереди взрывом вывернуло целый пласт земли, за этой горкой можно было спрятаться. Что Жора и сделал. Где-то слева дымились танки. Штук пять точно. Однако основная масса двигалась вперед, тесня партизан к лесу, загоняя назад. А следом за танками шла гроза. Воздух уже наполнился тяжелой, густой влагой. Небеса рычали, то и дело проскакивала молния. Стало темно.

Жора прищурился. Ему показалось, что вслед за танками идут по полю люди в черной диковинной форме. Шпарят в рост, не прячась от огрызающихся партизан.

Морок, что ли?

Сверкнула молния…

Нет. Показалось.

Жора пригнулся и, закинув винтовку за спину, кинулся, петляя заячьими зигзагами, к спасительному лесу.

Попытка прорыва линии фронта, предпринятая сводной партизанской дивизией генерала Болдина 5 июля 1941 года, почти удалась. Однако немецкое командование успело перебросить в район боевых действий 80 танков и некоторые элитные части.

Опрокинутые отряды партизан были вынуждены отходить в лес малыми группами.

58

В лазарет несли и несли раненых. Наскоро перебинтованных, стонущих, умирающих. И каждое мгновение было наполнено чужой болью, страхом.

Приносили тяжелых, легкие шли сами. Лиза металась между ними, от одного к другому. Крики, стоны, кровь, грязь.

В какой-то момент она вдруг сообразила, что бинтует голову мертвеца. Не выдержал…

– Колька! – крикнула Лиза. – Эти бинты в стирку! Скажи ребятам, чтобы унесли…

На миг она задержалась, глядя в лицо умершему. Потом закрыла ему глаза. К ней уже спешили двое красноармейцев, спешно мобилизованных в санитары.

– Сестричка! – уже хрипел кто-то рядом. Раненые были похожи на детей, такие же беззащитные, требовательные…

Колька только успевал носиться туда-сюда. Вода, бинты, костер, нагреть, постирать, принести. И так без конца, по кругу.

В эти жуткие часы Лиза поняла смысл фразы: «Ротация очереди на оказание медицинской помощи». Ей приходилось оценивать степень тяжести раненого и ставить в его воображаемой карточке пометку. Срочно. Вторая очередь. Третья.

К срочникам относились бойцы, которых можно было спасти, если произвести операцию сразу. Во вторую очередь шли те, кто мог подождать, кого могли перевязать санитары. Таких было большинство. Легкие ранения. Простреленные конечности. Все те, кому нужна перевязка, стрептоцид и стакан спирта для обезболивания.

Лица солдатиков, которые оставались в третьей очереди, Лиза запомнила навсегда. Потому что помочь им было невозможно. Только растянуть муки перевязками и операциями, при этом отнимая драгоценное время у других, тех, кого можно было еще спасти. Циничная и страшная логика полевой медицины.

Вспоротые животы, тяжелые черепно-мозговые травмы, оторванные конечности… Таким Лиза колола трофейное обезболивающее и кивала санитарам. Те понимали сразу и уносили умирающего подальше. К другим «третьим».

К вечеру, когда поток раненых начал иссякать, когда наметился какой-то просвет, пришло известие: «Завтра снимаемся с места». Болдин, справедливо опасаясь карательного рейда со стороны фашистов, приказал переносить лагерь.

Лиза бросилась к генералу. Тот, с забинтованной рукой, хмуро сидел в штабе, разглядывая карту. Вокруг столпились офицеры.

Лиза влетела в палатку. Остановилась.

– Что тебе, Лизонька? – спросил Болдин, не отрываясь от карты.

– Мне сказали… – От быстрого бега она запыхалась. – У меня раненые. Тяжелые. Лежачие. Их… их нести нельзя. Помрут. Как есть помрут! Товарищ генерал, разрешите, я останусь с ними, разрешите, я… потом, когда станет полегче…

– Отставить, – тихо, но внушительно ответил генерал. – Сколько вам нужно дней?

– Н-неделю… – Лиза беспокойными пальцами теребила косу. Все взгляды были устремлены на нее.

Болдин тяжело вздохнул.

– Нет у нас недели. Но несколько дней я вам обещаю. Бойцы разошлись мелкими группами, еще не все сошлись в точке сбора. За это время вы должны сделать все возможное и даже больше, чтобы раненых можно было нести. Пусть мы пойдем медленно, но двигаться надо. Иначе невозможно. Если потребуются какие-то дополнительные средства, руки или медикаменты, скажите мне. Вам понятно?

– Так точно…

– Хорошо. Идите. Не теряйте времени.

Лиза развернулась, вышла из палатки. А Болдин покосился на стоявшего около стола лейтенанта:

– Вы уверены, что видели именно этот значок? – Генерал ткнул пальцем в нарисованную на карте закорючку.

– Так точно, товарищ генерал!

– И что вы говорите, шли в рост? От пуль не прятались? И к ранениям оказались нечувствительны?

– Так точно.

– Дурно. Очень дурно, товарищи.

– Может, померещилось? – предположил майор Верховцев.

Болдин снова покосился на лейтенанта.

– Может, и померещилось.

– Да я… – Лейтенант было дернулся, но генерал махнул ему рукой.

– Но что, если не померещилось, а? – Он встал, попытался забинтованной рукой поправить волосы. Поморщился. – Удвойте посты. Я знаю, что люди устали, что вымотались. Меняйте чаще. И разошлите разведгруппы. Если в лес войдут каратели, я должен знать заранее.