Читать книгу "Хрустальный лабиринт - Марианна Алферова"

В конце практики мне предстояло лететь на «Елене Прекрасной». О таком полете любой практикант мог только мечтать. В училище мне все завидовали. По-хорошему. Поздравляли. Наверное, и у вас случалось такое: только вообразишь, что вот он, час твоего прилива, а тебе кто-нибудь выскакивает наперерез и седлает идущую к берегу волну, а ты захлебываешься в пене. В этот раз прилив оседлал перед моим носом Эрп. Я лишь шагнула на борт корабля, а он уже выскочил наперерез. Месяцем раньше явился, а кажется — всегда тут был. И к тому же пилот, а я была всего лишь практикантом. Легко и ловко, почти без усилий, он оттеснял меня всюду не только во время работы, но и на досуге, и в кают-компании. Где бы я ни встала, он всегда вставал впереди, и я видела только его спину. А другие видели — его. Не знаю, как у него это получилось, но вскоре я стала чувствовать себя чужой на корабле, несмотря на то, что все были вежливы со мной и как будто доброжелательны. На меня никто не обращал внимания, я всем мешала, ученые держались своим замкнутым кружком, экипажу не было до меня дела, я общалась лишь с компом, собирая информацию о близлежащих обитаемых планетах.

Помню, как-то я сказала:

— Когда я стану пилотом…

Эрп рассмеялся, не дав мне закончить фразы:

— Ты? Да я, скорее, стану президентом Лиги Миров, чем ты сядешь в кресло пилота.

Но это так, к слову. Теперь, вспоминая те дни, я понимаю, что надо было наплевать на поведение Эрпа и не замечать его стараний. Ведь это огромное счастье — попасть на такой корабль, пройти по коридору, постоять на пороге научного центра, и быть на несколько минут допущенной в рубку, чтобы пройти идентификацию и подать команду живущему где-то под трехслойной броней неистребимому мозгу корабля. Все эти годы меня порой и спасала только эта мысль: корабль помнит меня… И я когда-нибудь сяду в кресло пилота.

Что за авария приключилась с кораблем, не знаю, Но внезапно вспыхнули синие лампы тревоги, взвыли сирены, и «Елена» всем велела забраться в защитные капсулы. Кажется, был взрыв. Корабль дрожал, все в нем трещало — переборки, корпус… Стены пульсировали, как живые, будто волна за волной катилась по сверхпрочным материалам. Но они тут же восстанавливались, затягивались трещины, по шпангоутам стекали струйки катализаторной жидкости. Помню — я окаменела. Лежала в капсуле и смотрела на пульсирующие стены и капли влаги на переборках — будто пот выступал на теле корабля от запредельных усилий. Я ни о чем не думала в тот момент — не могла. Я как будто была в одном времени, а корабль — в другом. И мы относительно друг друга перемещались…

Перегрузки были страшные. Кто не успел забраться в компенсационную камеру, погиб. Но даже в камере мне казалось, что желудок ворочается в горле. Все тело сделалась неподъемным, шея одеревенела. Будто невидимая рука давила и давила все сильнее. Если бы я могла кричать, я бы визжала от ужаса. Но я рта не могла открыть. А потом удар… И все прекратилось. Прошло несколько минут… Мне показалось, что в живых осталась я одна на незнакомой планете… представила… выхожу и…

И тут раздался голос капитана Эклскона: «Всем собраться в спасательном отсеке!» Я выбралась из защитной капсулы. Столкнулась с Валентиной. Она специалист по космическому излучению, член научной группы. Мы иногда беседовали. Она чуть-чуть свысока на меня смотрела, как будто ей известно нечто такое, что мне, глупышке, никогда не понять. А тут мы разрыдались и обнялись, будто всю жизнь были самыми близкими подругами.

— Как я рада, что ты жива… Так рада… — повторяла Валентина. — Знаешь, я первым делом подумала о тебе. Ты — еще ребенок… Семнадцать лет… У тебя вся жизнь впереди!

Экипаж собрался в спасательном отсеке. Все, кто остался в живых… нас было тридцать два человека. Восемь женщин… вместе со мной…

Капитан держался великолепно. Как будто он не катастрофу пережил, а прошелся по палубе и узнал от бортового компа, что на обшивке пара вмятин от метеоритов.

— Думаю, вы убедились, что корабли класса «Вечный бой» недурно сработаны, — сказал капитан с улыбкой. — К сожалению, нам придется его оставить. Таковы инструкции. Поскольку мы совершили посадку на цивилизованной планете, входящей в состав Лиги Миров, пребывание экипажа более получаса на корабле такого класса недопустимо.

— Как здорово! — кричала я Валентине. Говорить спокойно не могла. — Сколько можно всего рассказать… И какой замечательный отчет…

Но какой к черту отчет! В суматохе я потеряла свой миникомп. Напрасно искала… И, не найдя, разрыдалась. Эрп, глядя на мои слезы, презрительно усмехнулся… Тем временем аварийный отсек уже оторвался от корабля… И тут в иллюминаторы все увидели плотную синеву. И яркие желтые черточки и… Синева светлела. Небо…

И вдруг кто-то крикнул:

— Море! Мы упали на дно моря.

Подъем был довольно быстрый. Вот уже спасательный отсек вынырнул из воды, как пробка, и закачался на волнах.

— Компьютер сообщает, что к востоку от спасательного блока суша, — любезно проинформировал нас капитан.

— Как называется планета? — вдруг спросил кто-то.

Мы только сейчас сообразили, что даже не знаем, где опустились.

— Эгейское море, — сказала Валентина. — Ты что-нибудь знаешь о здешнем климате? — обратилась она ко мне. — Ты ведь изучала обитаемые планеты.

Ну да! Я изучала, но все данные внезапно вылетели из головы напрочь. Я чувствовала себя полной идиоткой.

— Название хорошее, — промямлила я. — Думаю, здесь должен быть теплый климат и можно вволю плескаться в волнах.

— В такие минуты надо заниматься самоорганизацией и медитацией, — снисходительно заметил Эрп.

Вскоре ночь спустилась на планету, но двигатели отсека исправно работали, к утру мы были на суше. Твердь! Обожаю это слово, хотя на Эгеиде оно звучит как ругательство. Островок в теплом Океане, песок на берегу яркий, золотой, изумрудные волны лизали берег. Будто ласкались. А на макушке зеленая шапка леса. Краски столь яркие, что порой невозможно смотреть. Приборы давно сделали анализ воздуха и воды, и мы знали, что можем выйти наружу, не надевая скафандров.

Все выбежали на берег и принялись кататься по песку. Многие разделись и полезли в Океан купаться.

Я подошла к капитану и попросила:

— Поручите мне составить отчет об аварии корабля. Я смогу…

Почему-то была уверена, что он согласится.

— Я с удовольствием, Кира, — улыбнулся Эклскон. — Но пилот Эрп уже получил это задание. Ты можешь ему помочь.

Я отошла в сторону и уселась на песок.

— Эй, Кирюха! Ты, я вижу, здорово перетрухнула! — смеясь, Эрп подошел ко мне. — Не волнуйся, капитан уже послал просьбу о помощи к местным властям. Через пару часов нашей свободе придет конец. И долой скафандр. Или вид без скафандра ужасен? Ничего, мы скромно закроем глазки.

— Отвяжись.

— Тогда иди и пиши отчет по практике, а то получишь неуд! — Эрп побежал купаться.