Читать книгу "Готовь завещание летом - Дарья Калинина"

– Как вы догадались, что он придет?

– Мы не были уверены, – отвечали подруги. – И конечно, мы не ожидали, что он явится с бензином.

– Не беда, ведь все вышло удачно. Но как вы поняли, что это он?

– Само собой в головах сложилось. Когда Коля так плотно сдружился с Татьяной, мы стали бывать у нее дома, общаться с Олегом. Мы видели, что он просто зациклен на своем Забияке. И когда те люди в деревне сказали, что хозяин рыжего коня не хотел слышать никакой критики в адрес своего питомца, то мы сразу же подумали, как это похоже на Олега.

– А потом препятствия для конкура, которые мы видели в деревне. Человек, который их соорудил, явно тренировал своего скакуна для выступлений.

– И еще мы вспомнили, как смутился Олег, когда понял, что Василий Петрович явился для того, чтобы предупредить его об опасности появления конокрадов.

– Еще бы ему было не смутиться! – взорвался Василий Петрович. – Ведь конокрадом был он сам! Убить его за это мало!

Но подруги считали, что судить слишком строго Олега все же не стоит.

– Он всего лишь нашел Жеребчика в лесу. Спас его. Ну, а что он не вернул его, как только понял, кому принадлежит конь, это Олега, конечно, не красит.

– Убить его мало! – повторил Василий Петрович, правда уже без прежнего запала.

– И когда мы вернулись сегодня в город, – продолжала рассказывать Инга, – то пошли к Олегу, якобы для того, чтобы проведать Колю.

– А на самом деле, чтобы сказать Олегу: его план провалился. Жеребчик будет выступать на скачках, как бы он ни стремился этого избежать.

Но Василий Петрович все равно терзался догадками:

– Зачем Олегу понадобилась вся эта карусель с поджогом? Вышел бы Жеребчик на поле или же нет, его Забияке главный приз все равно нипочем не взять.

– Теперь-то уж точно не взять. Лошадь без жокея на скачки не допускается. А Забияка никого другого, кроме Олега, к себе просто не подпустит.

На следующий день в воскресенье в назначенный час состоялись скачки на приз город. Жеребчик с легкостью обошел всех своих соперников, следом за ним к финишу пришел представитель «Боливара», и, отстав всего на полкорпуса от него, третьим финишировал Буран. В забеге среди кобыл Торпеда уверенно пришла второй, оставив далеко позади себя всех прочих конкуренток и пропустив вперед лишь одну Звезду Востока.

– Таким образом, представители новой, так называемой Дубовской породы завоевали первое, второе и третьи места в наших состязаниях, – громогласно объявил диктор итоги скачек. – Поздравляем!

Эта новость прозвучала через громкоговоритель, а через несколько минут с легкой руки борзописцев распространилась уже во все уголки страны.

Василий Петрович сиял. Он и его лошади были героями дня и сами это отлично сознавали. Без всяких сомнений, это был их день. И они гордились собой до невозможности. К ним подходили, поздравляли, оставляли свои координаты и клялись всячески помогать. Разумеется, Василий Петрович знал цену всех этих обещаний, но все же несколько человек из мира спорта пообещали замолвить словечко за его лошадей перед именитыми мировыми лошадниками.

И тут Василий Петрович неожиданно всех удивил.

– Нет, еще рано, – произнес он. – Мои лошадки, безусловно, хороши, но надо еще кое-что подправить в них. Они чересчур пугливы, не умеют постоять за себя в момент опасности. А это нехорошо. Настоящим Дубовским лошадям будет и сам черт не страшен.

После торжественной церемонии награждения победителей, распития шампанского, букетов и поздравлений Василий Петрович вернулся к своим друзьям, нетерпеливо ожидающим его возле трибун.

– Ну что там Олег? – спросил он у Толи, который успел лишь к самому последнему забегу, потому что утро провел в отделении. – Молчит?

– Заговорил.

– Серьезно? И что говорит?

– Много всякого… Все больше кается.

– Кается?

– Оказывается, он человек очень азартный. Его почему из жокеев поперли, потому что подловили на грязной игре. Как только поняли, что от него одни проблемы, так и турнули.

– И в чем именно его обвинили?

– Говорили, он то лошадей придерживает, то других подговаривает, чтобы кого-то зажать, к финишу первым не пустить. Потом Олег и сам повадился делать ставки. Для этой цели денег занял у серьезных людей, отдать не смог. Ведь зарабатывать, как прежде, придерживая лошадей, он уже не мог, работы он лишился. А долг рос как снежный ком. В конце концов, те люди, которым он был должен, Олегу пригрозили: если не найдет денег и не отдаст им, то они его убьют, чтобы другим неповадно было так с ними поступать.

– Страсти-то какие! – поразилась от души Инга. – А я-то все думала, что не так с этим типом? Зацикленный просто какой-то.

– Так и есть, – кивнул Толя. – Олег не совсем здоровый психически человек, как вообще всякий попавший в ту или иную зависимость субъект. Ведь почему зависимость так называется? Да потому, что человек уже сам себе и не принадлежит. Он начинает делать ошибки одну за одной, рвет все прежние связи, ворует у близких, лишь бы получить вожделенную дозу, не важно чего, героина или адреналина. Олег как раз из таких. Но все же кое-какой здравый смысл у него сохранился. И умирать он тоже не хотел.

– Этого никто не хочет.

– Он много думал, и у него появились мыслишки, как ему можно выкрутиться из ситуации. Но на осуществление его плана требовалось время. И однажды он просто взял и исчез из поля зрения своих кредиторов. Они кинулись его искать, но преуспели лишь в том, что узнали: напоследок он занял у какой-то своей очередной сердобольной знакомой пятьдесят тысяч якобы на похороны горячо любимой мамы, и исчез вместе с деньгами в неизвестном направлении. Его искали, но все без толку.

– Догадываюсь, куда он потратил эти пятьдесят тысяч. На эти деньги он купил Забияку!

– Совершенно верно. За коня он отдал тридцатку, и двадцать у него еще осталось. Конь, по словам Олега, сам по себе стоит куда дороже. В его родословной одни сплошные чемпионы. И сам он показывал отличную резвость, но… но только когда хотел. На тренировке, например, мог идти с отличной скоростью. А на следующий день на что-то обижался и мог на середине гонки свечку дать, всадника с себя сбросить или просто не слушался хлыста и бежал вполсилы. Конь всегда был с характером. Мог устроить любую пакость жокею, который ему не нравился. Хозяев, которые, надо признать, у Забияки менялись очень часто, признавать не желал. В результате больших призов ни разу не взял, хотя участвовал во многих скачках. Тогда приняли решение использовать его в качестве производителя. Кровь-то у него отличная. Но и тут произошла неувязка. Конюхов он не слушался, нападал на каждого, кто ему не нравился. Разумеется, его многократно били, могли и совсем забить насмерть, но тут Забияке повезло. Завод, где он жил, принял решение избавиться от некоторых неперспективных лошадей. И его еще в относительно хорошем здравии отправили прямиком на бойню.