Читать книгу "Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - Джеффри Арчер"

— А Стивен правильно ответил на все сорок.

— Ещё бы! — фыркнул Жан-Пьер. Робин выглядел немного сконфуженным.

— Второго сентября вы должны так же отлично знать свои роли, как он. Понятно?

Оба согласно кивнули.

— А вы смотрели «Афёру»? — спросил Робин.

— Нет, — ответил Стивен. — Я редко хожу в кино.

— Они не в нашей лиге. Провели одну крупную операцию и теперь задрали нос.

— Робин, пойди поспи.

Обед, фильм и задачки Джеймса заняли большую часть шестичасового перелёта. В последний час полёта все дремали, пока громкий голос командира лайнера не разбудил их:

— Говорит капитан. Мы приближаемся к международному аэропорту Логан с задержкой на двадцать минут. Приземление состоится примерно через десять минут. Надеемся, что полет вам понравился и вы опять полетите с компанией Британские авиалинии.

На таможенный досмотр ушло немного больше времени, чем обычно: компаньоны привезли с собой свадебные подарки и не хотели, чтобы Джеймс их увидел. Оказалось непросто объяснить таможеннику, почему на оборотной стороне одних из двух штук часов «Пьяжэ» было выгравировано: «Часть незаконных прибылей компании „Проспекта ойл”» — от троих, кто уже сыграл свою игру».

Когда в конце концов таможенник отвязался от них, компаньоны увидели у входа огромный «кадиллак», готовый отвезти их в отель, а рядом — Энн.

— Теперь я понимаю, почему тебе было некогда заниматься своим планом. Поздравляю, Джеймс, ты полностью прощён, — сказал Жан-Пьер, крепко обнимая Энн, как это могут делать только французы.

Робин представился и робко поцеловал её в щеку. Стивен довольно официально пожал ей руку. Все суетливо расселись в машине, Жан-Пьер, естественно, возле Энн.

— Мисс Саммертон, — заикаясь, обратился к ней Стивен.

— Пожалуйста, зовите меня Энн.

— Приём состоится в отеле?

— Нет, — ответила Энн, — в доме моих родителей, после венчания вас туда отвезёт шофёр. Ваша единственная обязанность — проследить, чтобы к половине четвёртого Джеймс был в церкви. Больше ни о чём не беспокойтесь. Да, Джеймс, пока я не забыла: твои папа и мама вчера прилетели, все нормально, сейчас они находятся у моих родителей. Знаешь, будет лучше, если этот вечер ты проведёшь в отеле: моя мама и так уже кудахчет без остановки.

— Как скажешь, любимая.

— Кстати, Энн, если вы сегодня ночью передумаете выходить замуж за него, — сказал Жан-Пьер, — то имейте в виду, я в вашем распоряжении. Может, у меня и не такая благородная кровь, зато есть пара достоинств, которыми славимся мы, французы.

— Вы немного опоздали, Жан-Пьер, — улыбнулась Энн, — и в любом случае я не люблю бородатых.

— Но я… — начал было Жан-Пьер, но остальные с таким видом воззрились на него, что он замолчал.

В отеле компаньоны разошлись по своим номерам — распаковывать вещи. Энн и Джеймс остались одни.

— Дорогой, они знают?

— Не имеют ни малейшего представления, — ответил Джеймс. — Завтра их ожидает величайший сюрприз.

— А как твой план? Готов?

— Придёт время — и все увидишь.

— Хорошо, только учти, у меня тоже есть свой план, — сказала Энн. — На какой день ты назначил операцию?

— На тринадцатое сентября.

— Значит, я выиграла. У меня — на завтра.

— Что такое? Ты же собиралась не…

— Не волнуйся. Просто думай о свадьбе… со мной.

— Может, сходим куда-нибудь?

— Нет! Ты ужасный человек. Потерпи до завтра.

— Но я так тебя люблю.

— Глупенький, ложись спать. Я тоже люблю тебя, но сейчас мне пора домой — присмотреть за последними приготовлениями.

Джеймс поднялся на лифте на восьмой этаж и присоединился к остальным выпить чашечку кофе.

— Как насчёт партии в блэкджек?

— Не с тобой, грабитель, — ответил Робин. — Тебя натаскивал самый знаменитый шулер на свете.

Настроение у Команды было великолепное, и все с нетерпением ожидали свадьбы. Несмотря на разницу во времени, друзья разошлись по номерам далеко за полночь. И Джеймс ещё долго не мог заснуть, ворочаясь в постели и снова и снова задавая себе один и тот же вопрос:

— Интересно, что же она придумала на этот раз?

20

В августе Бостон так же красив, как и другие города в Штатах. Команда с наслаждением поглощала в номере Джеймса обильный завтрак.

— По-моему, он совсем не подходит на роль жениха, — сказал Жан-Пьер. — Стивен, ты капитан Команды. Я добровольно соглашаюсь занять его место.

— Это обойдётся тебе в 250 000 долларов, — ответил Стивен.

— Согласен, — сказал Жан-Пьер.

— Но у тебя нет 250 000, — возразил Стивен. — У тебя только 187 474 доллара 69 центов, что составляет четверть возвращённой суммы, поэтому Джеймс остаётся женихом.

— Это англосаксонский заговор! — возмутился Жан-Пьер. — Но когда Джеймс успешно завершит свою операцию и мы получим всю сумму, я вернусь к этому вопросу.

Они ещё долго сидели, смеясь, за тостами и кофе. Стивен с любовью смотрел на них, сожалея, что, когда — и если, строго поправил он себя — Джеймс успешно проведёт операцию, они редко будут видеться. Если бы у Харви Меткафа была такая Команда, играющая за него, а не против, он наверняка стал бы самым богатым человеком на свете.

— Что-то ты сегодня замечтался, Стивен.

— Невольно вышло. Я всё время помню, что Энн назначила меня ответственным лицом.

— Ну вот, началось! — жалобно простонал Жан-Пьер. — И когда нам к тебе на доклад, профессор?

— Через час, при полном параде. Осмотрим Джеймса и отвезём его в церковь. Жан-Пьер, купи четыре гвоздики — три красные и одну белую. Робин, ты отвечаешь за такси, а я займусь Джеймсом.

Робин и Жан-Пьер направились к двери номера, страстно, невпопад распевая «Марсельезу». Джеймс и Стивен смотрели, как они уходят.

— Джеймс, как настроение?

— Великолепное. Единственное, о чём я сейчас жалею, — что не разделался со своим планом раньше.

— Это не имеет значения. Тринадцатое сентября уже не за горами. Во всяком случае этот перерыв для нас не помеха.

— Мы бы никогда не справились со своими операциями без тебя. Ведь ты это и сам знаешь, Стивен? Мы бы все сидели без гроша, а я бы не встретил Энн. Мы все у тебя в огромном долгу.

Стивен неотрывно смотрел в окно, не в силах сказать ни слова.

— Три красные и одна белая, — доложил Жан-Пьер, — как велено. Полагаю, белая — для меня.

— Приколи её Джеймсу. Да не за ухо, Жан-Пьер.