Читать книгу "Зови меня ястребом - Константин Щипачев"

Однако, не смотря на свою уверенность, в Самару он заезжать не стал — рванул от Чапаевска по окружной, пока не миновал нужную развязку и не оказался на трассе «М-5». В Уфу приехал к полудню следующего дня. По той же трассе, по которой пилил от Самары, пересек весь город и оказался в старой его части, сплошь застроенной раритетными домами высотой от двух до девяти этажей. Покружив по утопающим в зелени проулкам и поболтав с говорливыми старушками, отыскал улицу Суворова. Ровно в час дня он остановил машину у дома под номером «88», и под грохот проезжавшего неподалеку поезда вошел во второй подъезд.

Третий этаж. Вот и нужная квартира с выцветшими «двойкой» и «девяткой» на светлом пластмассовом ромбе.

— Кто там? — вопрос через дверь.

«Странно — шагов вообще не было слышно. Осторожничает старый разведчик…»

— Откройте, пожалуйста. Мне нужен Ахметов Фарид Салихович. Я приехал издалека и очень хочу с ним поговорить.

— Тут нет никакого Ахметова, — фыркнул хозяин. — Кто вы?

— Это не имеет значения. Но мне очень нужно с ним встретиться.

— От же шайтан!.. Езжайте туда, откуда приехали. Ахметовы здесь не живут.

«Вот те раз! Этого только не хватало! Хотя… Суходольский предупреждал о сложности характеров старшего поколения. Придется идти другим путем».

Он снова вдавил кнопку звонка. И снова голос раздается неожиданно рядом:

— Я сейчас возьму палку или вызову милицию…

— Напрасно. Вы и есть Ахметов Фарид Салихович. Мы могли бы с вами просто посидеть и поговорить. Я ведь знаю все о последней операции группы «Варяг».

Минутная пауза и вопрос надломленным старческим тенорком:

— Что вы знаете?

— Почти все. И о вас, и о белом генерале Дьяконове, и о погибших ребятах. И даже о предателе Антипенко…

Замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась. На пороге появился сухощавый седобородый старик среднего роста; сморщенная ладонь с трудом нашла и оперлась о ручку, придирчивый взгляд подслеповатых глаз осмотрел незваного гостя.

— Кто вы? — уже мягче повторил он.

— Поверьте: я ваш друг. Меня зовут Константин, и приехал я к вам из Саратова по просьбе известного психолога Марка Антоновича Суходольского.

— Проходите, — посторонился дед.

Опираясь на палочку, он провел гостя в единственную комнату, усадил в скрипучее кресло, одиноко стоящее возле окна; сам тяжело опустился на край дивана. Сейчас, по прошествии стольких лет, он совершенно не был похож на командира группы глубинной разведки, на бравого и неунывающего старлея Ахметова. «Сколько же ему стукнуло? — осторожно рассматривал хозяина крохотной, насквозь пропахшей лекарствами квартирки Яровой, — восемьдесят пять? Девяносто?..»

Сгорбленный, тощий ветеран с испещренным мелкими морщинами восточным лицом вздохнул:

— Так что же вы хотели, молодой человек?

И Косте пришлось рассказывать о цели своего визита, стараясь не пускаться в пространные объяснения и в то же время не упустить весомых деталей…

— У меня созрело несколько вопросов. Пока я слушал… — медленно проговорил дед, потирая пальцами отполированную ручку палочки, на которую опирался даже в сидячем положении. — Первый: почему я должен вам верить? И вправду — почему?

— Если бы я работал на спецслужбы, — недоуменно пожал плечами Костя, — все равно какие: западные или наши, то действовал бы по-другому.

— Как?

— Хотите честный ответ?

— Да. И можете не обращать внимания на мой возраст.

— Пожалуйста. Нашел бы ваших близких родственников и использовал бы элементарный шантаж. К слову, мы на самом деле разыскали в Москве Ахметова Магомеда Салиховича — он-то и поведал о месте вашего проживания.

— Брат в порядке? — насторожился старик.

— Да. Только мы посоветовали ему временно уехать — за нами по пятам ходят ребята из ЦРУ. Кажется, Магомед Салихович собирался на месяц перебраться в Клин к вашему дяде. При желании можете ему позвонить.

Ветеран войны кивнул. А Константин вернулся к начатой теме:

— Имеется в арсеналах спецслужб и другой метод: поместили бы вас в клинику, где под присмотром специалистов напичкали психотропными препаратами — сейчас это очень модно.

— Хм… И что же, эти препараты помогают развязать язык?

— Помогают.

— Хм… — повторил старик, качая головой. И неожиданно улыбнулся: — Отстал я от жизни. Отстал…

— Кажется, вы хотели еще о чем-то спросить.

— Да, у меня имеется еще один вопрос. Почему, ваш друг Суходольский решил, что та папка с документами сохранилась? Неужели он полагает, что я не уничтожил ее?! Вы знаете, сколь долгим и сложным был мой путь на Родину после провала операции под Мюнстером?

— Нам с Суходольским это известно. Без детальных подробностей, но известно. Знаем и то, каким вы были талантливым и умным разведчиком. Вы не могли ее уничтожить — она оставалась единственным доказательством того, что не все секретные материалы «Зоны SS12-01» попали в руки американцев.

Ахметов помолчал, печально созерцая солнечную рябь на облезлом подоконнике.

— Вы правы, — наконец, прошептал он. — Из-за этой проклятой папки мне пришлось взять другую фамилию и вообще стать другим человеком…

— Я понимаю. Нам рассказал об этом Магомед Салихович.

— Как, говоришь, тебя зовут?

— Константин, — с готовностью повторил молодой человек, искренне обрадовавшись фамильярному «ты». Знать собеседник оттаял, поверил.

— Ты прав, Константин — папку с грифом «Совершенно секретно» я сохранил. Она была моей крохотной надеждой. Весь долгий путь, который я проделал, возвращаясь домой, она помогала мне верить в благое завершение той эпопеи…

Настал черед старого фронтовика вспоминать, рассказывать. И неожиданно умолкать, глотая горькие слезы обиды.

Он поведал, как тайком пробирался на восток по северу агонизирующей Германии. Как с медленной осторожностью передвигался ночами, а днями хоронился в голых лесах или холодных оврагах. Как голодал и дважды отстреливался от немецких патрулей. Как однажды чудом ушел вплавь от преследования по бурлящей ледяными жгутами реке, а потом, напившись водки, чтоб не околеть на ветру, повстречал у моста молоденькую немку. Думал, все, кранты… Уж и сил бежать не было, и патронов почти не оставалось. А она не закричала, не выдала. Видать, многим под конец войны осточертел этот нацизм. Так и выхаживала, откармливала пару дней в игрушечном домишке на окраине симпатичного села. А когда с востока опять послышалась канонада — дала справную одежонку и даже пару подсумков с патронами из амбара приволокла. Попрощались…

Старик Ахметов дотянулся до платка, что комком возвышался над пузырьками и коробками со снадобьем; высморкался, вытер слезы, отдышался. Успокоившись, продолжал: