Читать книгу "Александр Македонский. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди"

— Государь, ты знаешь, что ничто меня не останавливало. Не было задания, которое я считал бы невыполнимым. Но ширина этой реки — пять стадиев, течение сильное, а дно — сплошной песок. Никакие столбы и сваи не закрепятся в нем, а без свай мост не построишь. Советую тебе поискать брод.

Вперед вышел Оксатр и на своем ломаном греческом заявил:

— Брод нет.

Александр молча стал расхаживать взад-вперед по берегу на глазах у всего войска и озадаченных товарищей. Потом его внимание привлекла деятельность нескольких крестьян, что работали в поле у реки. Они отделяли солому от мякины, подбрасывая ее вилами вверх. Солома падала неподалеку, а более легкая мякина с ветром улетала к краю гумна. Это было прекрасное зрелище — вихрь искрящихся золотом соломинок.

Увидев подошедшего к ним прекрасного юношу, крестьяне бросили работу и удивленно посмотрели на него, а он наклонился и взял горсть мякины.

Вернувшись к Диаду, втыкавшему в дно там и сям колышки и безутешно смотревшему, как их сносит течением, царь сказал:

— Я нашел способ.

— Способ переправиться? — удивился инженер, разведя руками.

Царь уронил из руки мякину:

— Вот так.

— С помощью мякины?

— Именно. Я видел такое на Истре. Там набивали мякиной бычьи шкуры, зашивали их и спускали на воду. Воздух между шелухой и остями делает бурдюки достаточно легкими, чтобы дать возможность переправиться.

— Но у нас не хватит шкур, чтобы переправить всех, — возразил инженер.

— Да, но у нас их хватит, чтобы построить понтон. Воспользуемся кожей шатров, что ты на это скажешь?

Диад изумленно покачал головой:

— Гениальная идея. А чтобы не промокали, можно смазать их салом.

Товарищей собрали на совет и распределили обязанности: Гефестиону поручили набрать мякины, Леоннату — стащить в кучу все имеющиеся шкуры и кожу от шатров, а также реквизировать их у местного населения. Для строительства настила предлагалось пустить в ход грузовые платформы стенобитных машин, а в качестве якорей воспользоваться камнями, привязанными к веревкам.

К позднему вечеру весь материал был готов, и Александр провел войску смотр, но, оказавшись перед ветеранами, испытавшими долгий переход через горы, царь посмотрел на них так, будто видел в первый раз, и почувствовал к ним сострадание. Многим было уже под шестьдесят, иным перевалило на седьмой десяток. Каждый нес на себе суровые отметины страшных тягот, битв, ран, лишений. Царь чувствовал, что они все равно пойдут за ним, но читал на их лицах испуг при виде этой огромной реки, которую придется форсировать на мешках с мякиной. Они испытывали страх перед бескрайним пространством пустынной равнины, расстилавшимся за водной преградой.

Александр позвал Кратера и велел сразу после захода солнца созвать всех ветеранов к его шатру, решив отпустить их домой. Кратер повиновался, и, когда пожилые солдаты собрались в центре лагеря, Александр взошел на возвышение и начал:

— Ветераны! Вы с честью послужили своему царю и войску, преодолевая все трудности и не жалея сил. Вы завоевали величайшую державу, какая когда-либо существовала в мире, и дожили до лет, когда человек имеет полное право насладиться отдыхом и привилегиями, заслуженными в честных боях. Я освобождаю вас от присяги и отсылаю по домам. Каждый из вас получит по двести серебряных статиров как мою личную награду. Кроме того, вам будет выплачено жалованье за все время до возвращения в Македонию. Передайте от меня привет родине и живите в довольстве все годы, что вам остались. Вы это заслужили.

Он замолк, ожидая овации, но по рядам пробежал невнятный ропот; потом вперед вышел один пожилой командир и сказал:

— Почему ты больше не хочешь вести нас за собой, государь?

— Как твое имя?

— Меня зовут Антенор.

— Ты не хочешь снова увидеться со своей семьей?

— Хочу.

— Не хочешь снова увидеть свой дом и прожить там остаток дней, выпивая и закусывая, окруженный заботой?

— Еще бы!

— Тогда уходите! Будьте довольны своей участью и оставьте трудности молодым, которые займут ваше место. Вы свою часть выполнили.

Солдат не двинулся.

— Что еще?

— Я думаю, что первый такой день будет очень хорош: я снова увижу жену, моих ребят, кое-кого из друзей, мой дом. Куплю новую одежду и вдоволь еды. Но меня пугает следующий день, государь. Понимаешь?

— Я понимаю тебя. Следующий день пугает всех. И меня тоже. Потому я и не могу остановиться… никогда. Я должен бежать, чтобы догнать его и перегнать.

Ветеран кивнул, хотя ничего не понял, и сказал:

— Ты прав, государь. Ты молод, а мы стары. Нам пора возвращаться по домам. Но хотя бы…

— Что?

— Я могу обнять тебя от имени всех товарищей?

Александр прижал его к себе, как старого друга, и только тогда разразилась овация, поскольку все ветераны, от первого до последнего, в этот момент ощутили себя так, будто царь взволнованно обнимает их всех, и из глаз хлынули слезы.

Этой ночью Каллисфен написал длинное письмо своему дяде Аристотелю и вручил его одному из отбывающих ветеранов, жившему неподалеку от Стагиры. В качестве оплаты он дал ему золотой статир — первый из тех, что Филипп отчеканил с профилем Александра. Ветераны отбыли на рассвете, их проводили с почестями, салютуя оружием, под громкие звуки трубы. Они ушли на запад вдоль линии гор, в направлении на Задракарту.

Еще не затихло эхо барабанов, четко отбивавших их шаг, как Диад поспешно приступил к наведению понтонного моста, и вскоре началась переправа: сначала гетайры, ведя за собой коней, а потом пехота.

Весь контингент был на другой стороне вскоре после полудня, после чего инженеры до поздней ночи принимали меры, чтобы вытащить материалы на северный берег реки. Пока солдаты ставили шатры, Оксатр со своими всадниками сделал широкий разведывательный круг, после чего вернулся к Александру и доложил, что нашел множество конских следов, видимо оставленных войском узурпатора Бесса.

Царь тут же собрал на совет товарищей, Клита Черного и некоторых командиров, особенно отличившихся в последних операциях. Пришел и Оксатр с несколькими персидскими командирами конницы, что вызвало ледяную реакцию со стороны Клита и его товарищей.

— Наши друзья персы доказали, что им нет цены, когда прочитали следы нашего врага, — начал царь. — Теперь мы выяснили, куда направился Бесс, и знаем, как действовать. Нужно поскорее поймать его, а не то мы не поймаем его никогда. Птолемей возьмет под свое командование «Острие», один отряд гетайров, два отряда легковооруженных штурмовиков и пустится в погоню со всей возможной и невозможной скоростью. Вместе с вами отправится и Оксатр со своими воинами.

Птолемей сделал легкий нетерпеливый жест, что не ускользнуло от Александра.