Читать книгу "Злая судьба - Глен Кук"

Минутой позже Рагнарсон встретил Дала Хааса, и тот сообщил ему то же, что и сержант.

– Что ты думаешь о сержанте Гейлзе? – спросил король.

– Неотесанный болван, сир, но солдат, прекрасный.

– Меня интересует вовсе не это. Я хочу знать, насколько далеко он зашел в своем предательстве.

– Простите, сир, я не совсем понимаю…

– Оставим это. Скажи в кухне, чтобы прислали наверх обед. И кварту яблочного сока. Я умираю от жажды.

– Слушаюсь, сир! Моя помощь вам потребуется?

– Сегодня уже нет.

Браги двинулся по коридору, но, не пройдя и десяти шагов, остановился и посмотрел назад. С Далом происходит что-то непонятное… Видимо, потому, что он не допущен во внутренний круг приближенных. Это его огорчает. Но почему? У него при дворе не такое уж высокое положение. Может быть, настало время поручить парню более ответственную работу? Дал – уже вполне взрослый мужчина, а не только сын старинного друга, каким привык его видеть Браги. Кроме того, адъютант самого короля вправе рассчитывать на более высокое положение в обществе.

– Надо не забыть сказать об этом Майклу, – пробормотал Браги. – Мы могли бы послать парня в Итаскию проверить прошлое прихлебателей Ингер.

Когда Браги вошел в кабинет, Майкл совещался со своими ближайшими помощниками. Увидев короля, он всех их немедленно отпустил.

– Ты выглядишь ужасно, – сказал Рагнарсон. – Интересно, чем это ты занимался?

– Пил два дня, и Арал уговорил меня навестить злачные места нашей юности. Увы, оказалось, что я уже не тот юноша, каким был когда-то.

– Все мы уже не те.

– Вам известно, что Дантис стал большой шишкой в преступном мире?

– Само собой. Контрабанда. Различие между купцом и контрабандистом зависит лишь от точки зрения.

– Не только контрабанда. Речь теперь идет о широком спектре преступной деятельности. Обитатели улицы Арсен величают его «сэром». Ни вас, ни меня они такого обращения не удостоили бы.

– Любопытно!

– Во всяком случае, стоит иметь в виду.

– Не позволяй дружбе поставить тебя в двусмысленное положение.

– Не беспокойтесь. Арал озабочен этим гораздо больше, чем мы. Ему приходится буквально делить свою жизнь на две не связанных между собой части.

– Все вокруг говорят только о том, что ты хотел меня видеть.

– Да. Получил весьма интересное донесение из Себил-эль-Селиба.

– Вот как? Что же, выкладывай.

– Эль Мюрид отрекся, и его место заняла Ясмид. Ученик не перенес событий в Тройесе. Ясмид навела там шороху. Провела чистку рядов, реорганизовала армию, активизировала атаки на Роялистов, реформировала отряды Непобедимых, распустила Хариш и основала вместо него свой культ, именуемый «Аль Дава». Аль Дава означает «Призыв». «Призыв к оружию», как поясняет Дерел. Он утверждает, что Ясмид «заложила фундамент возрождению религиозного фундаментализма».

– Звучит совсем в его стиле, – заметил Браги. – Но вообще-то я думал, что фундаментализм из них уже давно выколотили.

– Пришло новое поколение, и им можно продавать старое снадобье, лишь время от времени меняя на нем ярлык. Похоже, что Аль Дава со временем заменит Непобедимых.

– Чем это грозит нам?

– У вас прекрасные связи с Ясмид. Гораздо крепче, чем с Мегелином, после того как в Аль-Ремише появился Норат. Дерел и я считаем, что связи эти следует лелеять и по возможности углублять.

– Хорошо, – после короткого раздумья сказал Рагнарсон. – Сообщи ей все, что нам известно о Норате и Мегелине. И о положении в Тройесе, конечно. Удалось ли нам внедрить там новых агентов?

– Арал нам поможет. Некоторые из моих людей сумели пережить мятеж, но я хочу их приберечь для другого, более важного для нас случая.

– Агенты в спячке?

– Да, и терять я их не желаю. Хаммад-аль-Накир теперь приобрел для нас первостепенное значение. Разве не так? Поскольку Шинсан не представляет для нас угрозы до тех пор, пока не разберется с Матаянгой.

– Ты стал работать гораздо лучше, Майкл, и я в результате почувствовал себя более уверенно. Попытайся передать все сведения через Хабибуллу. Ведь его в некотором роде можно считать другом Кавелина.

– Хорошо. Сир?..

– Что?

– Не важно.

– Так в чем же дело?

– Не имеет значения. Забудьте.

Матч с «Пантерами» не выходил из головы Рагнарсона с того момента, когда ему жульническим образом удалось добиться от судей согласия на его перенос.

– Скажи, что говорят о предстоящей встрече «Гвардейцев» с «Пантерами»?

Столь резкая смена темы явно поразила Требилкока, но он тем не менее ответил:

– Люди в ярости от переноса.

– Как делаются ставки?

– Какие ставки? Ставят на поражение «Гвардейцев» с разрывом не менее чем три шара.

– А на их победу?

Майкл посмотрел на монарха с ещё большим удивлением.

– Только в том случае, если дают не меньше чем десять к одному.

– Почему так?

– Поговаривают, что «Пантеры» что-то изобрели. Ходят слухи, что они подкупили кое-кого из ваших игроков.

– Арал занимается азартными играми? Контролирует букмекеров?

– Похоже на то.

– В таком случае надо сделать следующее. Я прикажу Дерелу выдать из казны сто тысяч. Передай их тайком Аралу, он раздаст их своим людям, и пусть те поставят их против нас. Пусть он гарантирует выплату. Я даю слово, что покрою все расходы в том случае, если мы проиграем. Одновременно я хочу, чтобы он подкатился ко всем владетелям, которых обуревает азарт, и выманил бы у них на ставки столько ноблов, сколько возможно.

– Вы уверены, что так надо? Наши финансы и без того в плачевном состоянии… Против вас поднимется весь Совет. Ваш выигрыш вовсе не обеспечен…

– Если Аралу потребуется больше средств, чтобы покрыть все ставки, дай мне знать. Если надо, то я даже готов влезть в долги.

– Но почему? Почему вы готовы рискнуть всем в какой-то нелепой игре?

– Мы обязательно выиграем, Майкл, и получим столько денег, что сможем рассчитаться с кое-какими долгами. Сейчас наш общий долг составляет двести тысяч ноблов. Если мы получим в среднем пять к одному от суммы в сто тысяч крон, то, даже выплатив пять процентов комиссионных Аралу, сможем погасить не меньше четверти всех наших долгов. Если же мы сможем заставить наших баронов раскошелиться как следует, а соотношение будет больше чем пять к одному, то мы не только заплатим все долги, но и лишим владетелей значительной части их состояния. А деньги, как известно, означают власть.