Читать книгу "Дело Варнавинского маньяка - Николай Свечин"

— Здесь есть лицо, тебе не знакомое, но оно тоже участвует в розыске.

— Господин Лыков нам очень даже знаком, — возразил старик, бросая на сыщика быстрый зоркий взгляд. — Богобоязненный. Хочет в Нефедьевке каменный храм строить. Хорошее дело!

— Это правда, Алексей Николаевич? — обратился к сыщику штабс-ротмистр.

— Да, собираюсь. Только я об этом никому, кроме семьи, не рассказывал!

Бекорюков довольно хохотнул:

— А что я вам говорил про короля Пето?

И повернул к старику сразу посерьезневшее лицо:

— Помоги нам, Варлам Нифонтович! Не желаем мы больше этого зверя терпеть.

— А… чем помочь-то? Мы люди маненькие…

— Иван Иваныч Щукин полагает, что убийца — беглый арестант, уголовный в розыске или дезертир. Возможно, он прячется в здешних лесах. Например, у старообрядцев. Таких в округе немало по зимам случается, но они все на лето уходят на заработки. А этот не уходит. А теперь скажи мне: есть в моем уезде такой человек? Ты же все про всех знаешь. Только честно скажи.

Король нищих задумался. Взгляд у старика стал ясный и мудрый — он действительно желал помочь властям…

— За последние дни мы захватили двоих таких подозрительных людей. Один…

— Мишка, что на безымянном озере скрывался, поблиз Быструхи. Второй в Шуде, у Базилевского.

— Точно. Но это не они.

— Мишка очень даже подходит. Черной души человек.

— Это так. Но, когда совершились первые два убийства, он еще жил в Кинешме. Тут кто-то другой. Подумай, дедушка. Перебери всех.

Старик закрыл выцветшие глаза. В кабинете стало тихо. Поливанов начал было звякать ложечкой в стакане, но исправник сделал ему предостерегающий жест.

Молчание продолжалось минуту, после чего «король Пето» словно проснулся:

— Есть другой человек. Похожий, как описывал твое благородие.

— Где?

— Сидит он на Медвежьей Ноздре.

— Рукой подать отсюдова! — оживился Щукин. — По прямой не более десяти верст, по дороге пятнадцать.

— Покажи на карте.

Щукин подошел к стене, где висела карта уезда, и ткнул в поворот реки повыше Варнавина:

— Вот здесь. Ветлуга тут изгибается, образует широкий плес. Посреди плеса остров.

— Так, так, — согласно закивал старик.

— Ловко! Мы его в Урене ищем, а он в десяти верстах от Варнавина, — расстроился штабс-ротмистр. — Варлам Нифонтович, валяй дальше рассказывай. Кто он такой? Почему ты на него подумал?

— О первых, он тама уже три года. Неспроста! На лето далеко не уходит, все по уезду вертится. Это о вторых. А о третьих, поганых привычек. Срамно даже говорить.

— Что за привычки? Не тяни, божий одуванчик!

— Он первое время у беспоповцев жил, в Кирилловском ските. Выгнали. По деревням пытался — выгнали.

— За что?

— К отрокам приставал.

— Он, стервец! — вскочил со стула исправник. — Голову на отсечение, что он!

— Похоже, нашли, — согласился с ним Лыков.

— Ну-ка, дед, расскажи подробнее, где этот ферт обретается, — подсел к старику Щукин.

— Почитай, прямо под Ноздрей. Болотце там есть малое и три озерка. Он при озерках теих и поселился. Дороги туда ниоткель нету. Одна есть убогая тропа от Глухой деревни к выселку Камешник. Малоезженая. Вот с нее справнее всего подобраться. Однако ты, Ванятка, сторожись: у антихриста леворверт имеется.

— А имя у него есть? — полюбопытствовал исправник.

— На Вовку отзывается. Беглый, откуда-то с Москвы. Душегуб, стало быть.

— А что, в Москве все душегубы? — съязвил поручик.

— Через одного. В наших тихих местах их не надо бы…

— А в Варнавине он часто бывает, Вовка этот?

— По надобностям. На базар когда али в лавку. Помнетя-сь, ваше благородие, о прошлом годе на Савватия-Пчельника[98]у купца Селиванова приказчика зарезали? И кассу забрали.

— Ну?

— Вовкина работа.

— Та-а-к… — прорычал штабс-ротмистр. — Вот и объяснение! Поди, сынок в том деле наводчиком был, на отцовскую кассу громилу навел, а барыш на пару делили. Понятно теперь, почему именно он господину Титусу записки писал. Эх, Ваня, Ваня, гнилой ты человек… Но Вовка каков! Столько крови на себя взял! Довольно ему гулять. Щукин, едем на Медвежью Ноздрю немедля. Аж руки чешутся!

— Я с вами, — вставил Лыков.

— Буду только рад. А тебе, Варлам Нифонтович, упрек от меня. Почему раньше молчал про такие дела?

— Дык… вы и не спрашивали… — сделал глупое лицо старик.

— Ладно, дед, иди. И смотри у меня там! — неопределенно погрозил Бекорюков. Как только дверь за «королем Пето» закрылась, исправник вскочил:

— Сам этого мерзавца возьму! Как медведя в берлоге! Обязательно чтоб живым — а то вдруг снова не он? Нет, тут нужна полная уверенность!

Лыков, с одной стороны, был согласен, с другой — у него перед глазами стояло застывшее лицо матери убитого ребенка. Надо ли такую мразь живьем брать?

Вскоре знакомая пролетка летела в Кирюшино. Паром перевез полицейских на левый берег Ветлуги. Сначала ехали знакомым трактом на Урень, но через версту Щукин повернул налево. Дорога оказалась действительно малоезжая. Не зря на Руси пути сообщения именуют путями разобщения… Экипаж то вяз в песке, то проваливался в яму, то подпрыгивал на корнях огромных сосен. Лица у ездоков были сосредоточены. Неужели скоро конец многодневному розыску? Быстрее бы уж…

Проехав деревеньку Глухую и полдюжины мостов, Щукин сошел, наконец, с дороги и привязал лошадь к сосне. Поглядел на небо, подумал и сказал:

— Точно определить не можно, но где-то близко. Еще верст пять пешком придется.

И первым шагнул в лес. Алексей шел за ним, исправник замыкал колонну. Идти было трудно: валежник и густой подлесок сковывали движение. Вскоре выяснилось, что Бекорюков производит слишком много шума. Кое-как трое полицейских пробрались сквозь чащу. Лес стал редеть, впереди появились просветы.

— Стойте покуда здесь, а я схожу разведаю, — шепотом скомандовал Щукин. Сделал несколько шагов и пропал из виду. Штабс-ротмистр тяжело дышал и отирал пот с лица. Зачем-то он не отстегнул шашку, и теперь она очень мешала ему при ходьбе.

— Я… — начал что-то говорить исправник, но Лыков приложил палец к губам. Зря они вообще взяли с собой этого кабинетного деятеля — справились бы вдвоем, подумал он. Тут словно из-под земли появился сыскной надзиратель и призывно махнул рукой.

Колонна продвинулась еще саженей на сто и неожиданно оказалась на опушке. Ай да Щукин! Каким-то звериным нюхом он вывел отряд точно к озерам. За ними невдалеке виднелась Ветлуга.