Читать книгу "Дикий Талант - Виталий Обедин"

Сморщенные губы нехотя разомкнулись — в моей голове зазвучал голос. Он сказал:

— Тхупе.

Я подумал, что ослышался.

— В-выпить чт-то?

— Аре сэдих, ихеки. «Эликсир, тупица».

Да и мне, впрочем, тоже. Прежде чем ответить Кегниту, я помолчал. Иногда лучший способ солгать — это сказать правду. Что-то вроде: а на вкус это пойло — полное дерьмо…

Но ведь действительно помогло?

Заказать, что ли, плащ с вышивкой: «Излечен знахарскими средствами»?

— Меня подлечили, лейтенант, — сказал я. — Та еще отрава, до сих пор подташнивает. Где мое вино…ах да! Я вспомнил. — Я же его выкинул…

Кегнит остро взглянул на меня. Что интересно, сегодня он совершенно не напоминает толстую ленивую белку. Собранный, жесткий. Ну, кто бы сомневался.

— Сами дойдете до дома, Генри?

— Хотите составить мне компанию? Отлично! У меня как раз найдется пара бутылок…

Кегнит вдруг улыбнулся. Настороженность исчезла, словно ее и не было.

— В другой раз, мессир граф. — Он приложил пальцы к шляпе в ироничном салюте. — В другой раз. Надо идти, служба… сами понимаете. Простите за вторжение. И потише здесь, хорошо?

Поход героев, так это теперь называют. Словно в насмешку. Речная галера, полсотни солдат, семь знаменитых рыцарей и один никому не известный молодой аристократ, затесавшийся в эту компанию хитростью. Ришье Лисий Хвост. Восьмой рыцарь.

Пятая нога — неожиданно ставшая известней, чем собака в целом.

После того как Кегнит с дозором ушли, я еще долго сидел в саду. Тихо. Спокойно. Цикады эти певучие. Небо такое, словно плеснули звездами, как из ведра. Потом вернулся в дом, приказал слуге принести огня и горячего вина. Сел в гостиной со свечами и стал пить вино, глядя, как оконные стекла становятся сначала густо-синими, потом светлеют, светлеют, пока не приобретают едва заметный розовый оттенок, за которым — влажная зелень. Утро, часы в гостиной отбили четыре. Скоро рассвет.

Веки песком присыпаны. Дремотная тяжесть в теле, но сна — ни в одном глазу. Несколько раз за ночь спускался Корт, проверял караулы. То есть убеждался, что я не сплю (из парадной доносилось негромкое похрапывание слуг; не все волонтеры Молнии оказались столь же исполнительны), предлагал сменить (я качал головой: не надо) и уходил наверх — досыпать. Вот у него проблем со сном не было. В любое время, в любом месте.

Настоящий солдат.

Как и те, что отправились в Поход героев.

С тех пор я чувствую себя мошенником, присвоившим чужую славу. Они — умные, храбрые, везучие и опытные, настоящие воины — погибли. А я, «мерзкий аристократ», — выжил. Стал знаменитостью. И мне частенько кажется, что меня сейчас разоблачат. Какой-нибудь мальчишка ткнет на улице в меня пальцем и закричит: «А герой-то ненастоящий!»

Такая вот странная слава.

Иди, Ришье. Иди и сделай, что сможешь.

Я пошел и сделал. Ты доволен, Вальдар?! Я чуть было не надорвался, убивая этого вашего Мертвого Герцога.

Трудно становиься героем, когда привык быть Выродком.

Потом пришла Ива и стала гладить меня по голове. Запускала пальцы в волосы и прижимала мою голову к своему животу. Тепло и спокойно.

— Бедненький, — шептала Ива при этом. — Бедненький…

— Кто?

Я открыл глаза, посмотрел на нее снизу вверх. Задремал, оказывается. Уже совсем светло, ее белая ночная рубашка кажется почти прозрачной. Я протянул руки и обнял Иву за бедра. Приятно.

— Не помешаю? — сказали сзади. Женский голос. Глубокий, чуть хрипловатый, словно после бурной ночи.

Ива вздрогнула. Попыталась отстраниться — я удержал.

Потом медленно-медленно отпустил Иву и посмотрел на сестру…

Начинается.

Лота была в зеленом платье. Бледная, измученная, с темными кругами под глазами — и от этого еще более красивая. За ночь она приняла какое-то решение. Это сразу чувствовалось. Во рту у меня пересохло. Дурацкий, мерзкий привкус. Называется: отсутствие выбора. Зная характер сестры, я не сомневался, что решение будет категоричным, резким и «навсегда-навсегда», как Лота любит.

— Нет, — ответил я, — не помешала. — Молчание. — Что-то я проголодался… Ива, ты не принесешь мне что-нибудь перекусить?

Ива присела: «да, милорд» и так, не поднимая глаз, проскользнула мимо Лоты. Мы остались наедине.

— Присядешь?

Она покачала головой. Затем прошла мимо меня к камину, шурша платьем. Шорох ткани. Остановилась там, спиной ко мне. Я смотрел на ее затылок, открытую шею; белизна кожи подчеркнута цветом и блестящей фактурой ткани.

Мне вдруг вспомнилось, что зеленый считается цветом измены и предательства.

И еще — ненависти.

Я положил ладони на столешницу, подождал. Молчание затянулось. Я прочистил горло.

— Ты пришла говорить? Ну так говори, я слушаю. — Голос от недосыпа звучал низко, с клекотом. — Лота!

— Завтра мы выезжаем из Наола, — сказала Лота, не глядя на меня. — Вернее, уже сегодня до полудня. На сборы у тебя два часа.

Я сжал зубы. Ничего себе! За меня что, уже все решили? 1 — Какого черта? — спросил я прямо. Лота повернулась, посмотрела на меня в упор:

— Знаешь, когда ты заикался, это было… почти мило. По крайней мере ты был не таким грубым. Так ты едешь?

— Я еще не согласился.

— А я этого и не прошу, — парировала Лота холодно. — Хочешь, оставайся с нами. Не хочешь — доброго пути. Выбор за тобой, Ришье. Слотеры заждались уже, наверное, — добавила Лота через паузу.

— Что? — Я вскинул голову.

— Слотеры. Заждались, — повторила она раздельно. — Они знают, что ты убил Бренна. Теперь понятно?

Еще бы не понять. Бренн Слотер — красавец, блестящий аристократ, умница, любимец женщин, надежда Слотеров и прочее, прочее, прочее. Как за такого не мстить? Я бы тоже мстил, будь Бренн моим родственником. Слотеры устроят мне персональный ад, если я попадусь им в руки. Джайракс, Демон-хранитель Слотеров, об этом позаботится.

Значит, так мы теперь договариваемся, сестрица?! А я помчался по первому зову как мальчишка. Идиот.

— Забавно, — сказал я, — О-очень забавно. Что происхо дит, Лота? Ты загоняешь меня в угол? Красота какая. Проклятье, так и знал, что не нужно было приезжать. Спасибо, Лота, я очень рад за тебя и Слотеров. Кстати… кто тебе сказал про Бренна? Лота помедлила.

— Мокрая Рука.

Я поднял брови. Это уже становится интересным.

— И ты поверила Элжерону? Пауза.

— Да.

— Понятно. — Я дернул щекой. — И ты думаешь, что, узнав об этом, я горько зарыдаю и сделаю все, что Элжерон захочет?!