Читать книгу "Принц хаоса - Роджер Желязны"

— Это было заклинание рабства, — сказал я. —Оно заставило бы меня принять трон и слепо выполнять ваши приказы.

Мандор облизнул губы. Я впервые увидел, как он выдает своюнервозность, и сразу насторожился. Чуть позже я сообразил, что и внешнеесмятение может быть вполне рассчитанным ходом. Это побудило меня немедленнопринять меры предосторожности.

И конечно же, атака пришла от Дары.

Надо мной пронеслась раскаленная волна. Я сразу переключилвнимание, стараясь воздвигнуть барьер. Собственно, атака не была направленапротив меня лично, а скорее выражала усмиряющее сдерживание.

Оскалив зубы, я боролся, чтобы сдержать натиск.

— Мать… — зарычал я.

— Нужно восстановить императивы, — решительнозаявила она скорее Мандору, чем мне.

— Зачем? — спросил я. — Вы получили то, чтохотите.

— Трон — это еще не все, — ответила она. — Ятеперь не доверяю тебе, а доверие совершенно необходимо.

— Ты никогда не доверяла мне, — возразил я,освобождаясь от остатков ее заклинания.

— Неправда. И вообще это вопрос технический, а неличный.

— Какой бы ни был, — сказал я. — Я на вашиштучки не поддамся.

Мандор набросил на меня парализующее заклятие, а я оттолкнулего, готовый теперь ко всему. В это время Дара обрушила на меня тщательноподготовленное действо, в котором я узнал Шторм Смятения. Я не пыталсясостязаться с ними обоими, отвечая заклинанием на заклинание. Хороший колдунобычно держит наготове с полдюжины мощных заклинаний, которых при правильномприменении хватает, чтобы совладать с большинством ситуаций. В колдовскомпоединке сама стратегия использования чар — основная часть игры. Если обапротивника устоят до полного истощения заклятий, им приходится опускаться доперебрасывания сырыми энергиями. И тогда преимущество обычно имеет тот, ктоконтролирует большее количество сил.

Я поднял зонтик против Штурма Замешательства, парировалАстральную Дубину Мандора, остался цел, пройдя через мамин Раскол Духа,сохранил ощущения в Мандоровом Колодце Мрака. Мои старые заклятья давно протухли,а новых я не создавал с тех пор. как стал полагаться на спикарт. Я опустился доопоры на сырые силы. К счастью, спикарт давал мне возможность контролироватьпочти неиссякаемый их источник. От меня требовалось лишь упростить обстановку,заставив противников израсходовать все свои заклинания. Я их измотаю, иссушу.

Мандору удалось подкрасться сзади, слегка пройдясь по мнеЭлектрическим Дикобразом. Тем не менее я обрушил на него силовую стену ишвырнул его в сеть крутящихся дисков, вспыхивающих во всех направлениях Дараобернулась жидким пламенем, извивающимся, бушующим, выписывающим круги ивосьмерки; приближаясь и отступая, она закидывала меня пузырями то эйфория, тоболи. Я старался отбросить их ураганом, вдребезги разбивая огромную фарфоровуюличину, с корнем выдирая башни, фамильные замки с их подземельями, испепеляявсе формы и очертания. Мандор обернулся песком, просочился сквозь структуру, покоторой рассыпался, и желтым ковром пополз ко мне.

Я отклонял воздействия и продолжал свои энергетическиеудары. Ковер я швырнул в пламя, а навстречу обрушил фонтан. Смахнув с лица иодежды маленькие огоньки, я направил сознание в онемевшие части левого плеча иноги. Я рассыпался на кусочки и вновь соединился, как только одолелРасплетающее заклинание Дары. Я проколол Алмазный Пузырь Мандора и переварилУзы Освобождения. Три раза я сбрасывал человечье обличье ради более подходящих,но всегда возвращал прежнюю форму. Такого испытания у меня не было с выпускногоэкзамена у Сухая.

Но окончательно преимущество, несомненно, было за мной.Единственное реальное преимущество моих противников — внезапность — сейчас ужебыло потеряно. Я открыл все каналы спикарта, что способно было устрашить дажеОбраз, хотя это, как я позже сообразил, могло бы оглушить и меня самого. Япоймал Мандора в пучок сил, ободрав его до скелета и мгновенно выстроив заново.Пригвоздить Дару оказалось труднее. Когда я ударил из всех каналов, онапоразила меня заклятием Ослепляющего Блеска, что держала в резерве, и лишьблагодаря этому спаслась от моего намерения обратить ее в статую. Пришлосьоставить Дару в смертном облике, ограничившись заторможенностью движений.

Я помотал головой и протер затуманенные глаза.

— Мои поздравления, — произносила она секунд,наверное, десять. — Ты лучше, чем я думала.

— Причем я еще не закончил, — ответил я, глубокодыша. — Пора применить к вам ваши же методы.

Я приступил к работе, позволяющей мне взять их под свойконтроль. И тут заметил слабую, замедленную улыбку Дары.

— Я думала… мы сумеем… справиться… с тобой… сами, —произнесла она, в то время как перед ней начал мерцать воздух. — Я…ошибалась.

Перед ней обрел форму Знак Логруса. И сразу Дара оживилась.Затем я ощутил на себе ужасный и пристальный взгляд. Когда Знак обратился комне, эта имитация голоса растерзала мне нервы.

— Я призван сломить твое упорство, о человек, которыйстанет королем.

Снизу донесся грохот обрушившегося зеркального дома. Япосмотрел туда; Дара и Мандор, только что с трудом вставший на ноги, тоже.Зеркальные панели воспарили в воздухе и поплыли к нам. Они быстро развернулисьв боевом порядке, многократно отражая нашу битву под бесчисленными углами.Перспектива была ошеломляющей, ибо само пространство казалось каким-тоискривленным и закругленным; в каждом отражении нас окружало кольцо света, хотяя не смог обнаружить его источника.

— Я с Мерлином! — донесся откуда-то голосПризрачного Колеса.

— Конструкция! — воскликнул Знак Логруса. —Ты тот, кто помешал мне в Амбере!

— Образу я тоже слегка помешал, — заметилПризрак. — Это восстановило равновесие.

— Чего ты хочешь сейчас?

— Руки прочь от Мерлина, — сказал Призрак. —Он вершит здесь суд по праву короля. Никаких оков на нем!

Закружились огни. Я направил импульс в спикарт, открывая всеканалы в надежде связаться с Призраком и дать ему доступ к энергии. Однакосвязь установить не удалось.

— Не нужно, папа, — заявил Призрак. — У менясамого есть доступ к источникам в Тенях.

— Что ты желаешь для себя, конструкция? —осведомился Знак.

— Защитить того, кто заботился обо мне.

— Могу предложить тебе вселенское величие.

— Ты уже предлагал. И я тогда отказался, помнишь?

— Помню. И буду помнить всегда.