Читать книгу "Спаси меня - Гийом Мюссо"

С этим Рутелли так и не смог смириться.

— Я должен был пойти с тобой в тот вечер. Я должен был защищать тебя, никогда не оставлять одну!

— Нет, Марк! Нет. Тебе не в чем себя упрекнуть. Все так, как оно есть. Это жизнь.

Но Рутелли не сдавался.

— Все могло быть совсем иначе!

Они оба замолчали. Наконец Грейс провела рукой по его волосам.

— Хватит носить по мне траур, — прошептала она.

Рутелли молча кивнул.

— Сделай это для меня. Пора разрушить стену одиночества, которую ты воздвиг вокруг себя.

— Грейс, если бы ты знала, как я по тебе скучаю.

Его голос сорвался, и он отвернулся, чтобы она не видела, как он плачет.

— Я тоже, — ответила она и потянулась к нему.

Они забыли обо всем и поцеловались, в первый раз за этот вечер.

В Бенсонхерст они вернулись после полуночи. Остановив машину у своего дома, Рутелли подумал, что настала пора прощаться. Его сердце сжалось.

— Я хочу, чтобы ты знала…

Но Грейс тихо прервала его:

— Я знаю. Я все знаю.

Она боролась с волнением. И весело сказала:

— Ты что, не пригласишь меня пропустить последний стаканчик? Я думала, ты знаешь, как себя вести с женщинами…

Оба испытывали легкую неловкость, поднимаясь по лестнице, но, когда они оказались в квартире, смущение исчезло, и они бросились друг другу в объятия. Они знали, что это их ночь. И что она последняя.

Они не потратили даром ни одной минуты. Время исчезло. Остались только два безумно влюбленных человека, для которых не существовало больше ничего в мире.

Рутелли проснулся на рассвете. Его разбудило пение птиц. Квартира была залита бледным утренним светом. Он медленно повернул голову. Чуда не случилось. Грейс не было, и он знал, что она не вернется. Он встал и подошел к окну. Он долго думал обо всем, что рассказала ему Грейс, и вдруг понял, что должен сделать. Он еще раз все взвесил и принял решение.

30

Я позволю страху пройти сквозь мою душу, и когда он уйдет, ничего больше не останется.

Ничего, кроме меня.

Фрэнк Герберт[41]

— Любимый, мне пора.

Сэм проснулся и подскочил. Жюльет, свежая и сияющая, поцеловала его в шею и поставила поднос с завтраком на кровать.

— Куда ты? — удивленно спросил он, глядя, как она собирается.

— Коллин переезжает, я должна ей помочь.

Сэм выскочил из постели, расстроенный, что не встал раньше. Как он вообще умудрился уснуть?

— Но… — пробормотал он. — Но я думал, что мы проведем утро вместе…

— Я вернусь через четыре часа, мы можем вместе пообедать.

«К тому времени я буду уже мертв!..»

Жюльет протянула ему бейгл, намазанный джемом. Он не мог отвести от нее глаз. Она смотрела на него, улыбаясь, наслаждаясь его вниманием. На губах у нее остался след от йогурта, солнце сияло в волосах. Под окном раздался гудок машины.

— Это Коллин, — сказала Жюльет, посмотрев в окно. — Я попросила ее заехать за мной.

Она застегнула пальто, схватила свой пестрый шарф.

— Подожди! — воскликнул Сэм.

Он догнал ее около двери, взял за руку. Она поцеловала его и прижалась к нему, он вдыхал ее запах, цветочный и абрикосовый аромат.

— Дорогой, меня не будет всего несколько часов, — засмеялась она.

«А меня не будет уже никогда».

Сейчас, в эту минуту, он терял ее. Он больше никогда не увидит ее. Он не думал, что это произойдет вот так. Каким она запомнит его? Они так мало времени провели вместе. Ему столько еще хотелось ей сказать. Ему бы хотелось, чтобы она лучше узнала его. Ему бы хотелось…

Но может быть, ей будет не так больно? И он отпустил ее руку.

Жюльет спустилась по лестнице. Сэм проводил ее и видел, как она села в старенький «Шевроле» Коллин. Машина тронулась, завернула за угол. Перед этим Жюльет обернулась и помахала ему телефоном. Он разобрал по ее губам: «Я позвоню» и «Я тебя люблю».

* * *

Сэм поехал в больницу, чтобы пройти обследование для страховой компании. Накануне он договорился с коллегами, и все заняло меньше часа. Сэм отправил результаты в страховую компанию, испытывая мрачное удовольствие от того, что умрет абсолютно здоровым.

Если бы это зависело от него, он провел бы последние часы своей жизни за работой. С тех пор как он проснулся, тревога не покидала его. Он боялся оставаться один. Но Джанис Фримен, которая была не в курсе событий, произошедших в его жизни, решительно выставила его из больницы и велела как следует воспользоваться вынужденным отдыхом.

Город был завален снегом, который сверкал в солнечных лучах. Сэм шел по улице и был рад тому, что вокруг так много людей. Он чувствовал себя как капля внутри волны. Человек в толпе. Анонимное братство с себе подобными согревало его, страх ощущался не так остро.

Он быстро шагал, чтобы согреться, наслаждаясь скрипом снега под ногами. Зашел в кафе «Портобелло» и заказал капучино.

Прежде чем он уйдет, нужно сделать еще несколько важных дел. Он набрал номер «Баттерфляй центра» в Хартфорде. Этот центр занимался реабилитацией подростков-наркоманов. К ним записывались за несколько месяцев вперед, а курс лечения стоил десять тысяч долларов. Как Сэм и предполагал, свободных мест не было на год вперед, но он сумел договориться, чтобы Джоди туда приняли, рассказал, какое потрясение ей недавно пришлось пережить, и убедил врачей, что ей требуется немедленная помощь. Через двадцать минут он получил положительный ответ при условии, что оплата за весь курс поступит на счет центра в течение дня. Сэм позвонил в банк, чтобы узнать, сколько денег у него на счету. Работа в государственной больнице приносила гроши по сравнению с тем, что он мог бы получать, если бы работал в частной клинике. Он только недавно закрыл кредит, который брал на обучение.

— У вас осталось одиннадцать тысяч триста двадцать долларов, — сообщили ему в банке.

Сэм тут же распорядился перевести эту сумму на счет «Баттерфляй центра» и сообщил туда, что лечение Джоди оплачено.

«Это последнее, что я сделал как врач…» — подумал он, и его сердце сжалось.

Чтобы не думать о том, что его ждет, он поднял голову и огляделся. Сегодня ему не надоедало разглядывать людей, которые его окружали. Ему хотелось поговорить с каждым из них. Любая мелочь, казалось, обладала особым смыслом и красотой: солнечные лучи, которые проникали сквозь стекло, смех за столиками, запах кофе и выпечки… Почему нужно было ждать, когда смерть постучит в дверь, чтобы оценить вкус жизни?