Читать книгу "Пираты Тагоры - Максим Хорсун"

А потом Жнецы подобрались к вертолету с другой стороны. Завалили канаву землей и ветвями, кинулись прямо на автоматный огонь. И снова из-за их спин вынырнул лагерный охранник в прожженном кислотой комбезе. Он вставил дуло тяжелого огнемета в кабину через разбитое ветровое стекло и нажал на гашетку.

Эспада почувствовал, как в спину его дохнуло жаром. Но он не мог обернуться: Жнецы напирали, а в автомате оставалось так мало патронов. Пулеметы вмиг умолкли. Стрелки выпрыгнули из кабины и с воплями пронеслись мимо Эспады. Они горели, они были уже мертвы, хоть еще и не сознавали этого. Жнецы встретили слепо бегущих вперед солдат ударами своих страшных крючьев.

Огнеметчик обогнул вертолет и оказался носом к носу с Эспадой. Сверкнуло лезвие боевого ножа, и в следующий же миг Эспада выдернул из слабеющих рук охранника его оружие. Ударил струей пламени по подступающим Жнецам. Сорвал со спины мертвеца баллон и попятился, поливая огнем направо и налево. Внутренности биомехов закипали внутри хитиновых панцирей.

Однако огнеметное топливо кончилось, и Эспада отбросил бесполезную железяку с раскаленным стволом, выхватил из кобуры «кобольд».

Жнецы шли на него стеной. В их безликих головах отражалось пламя, охватившее поле боя. Эспада пятился, двумя руками сжимая пистолет. Хвост вертолета исчезал в серебристом тумане. Еще одно проявление кризис-зоны – холодная пелена посреди тропического дня, непроглядная завеса, из-за которой бормотали нечеткие голоса. Какой-то час назад Эспада приказывал своим солдатам не соваться в эту мглу. Но теперь… все равно, отступать ему больше некуда.

Ледяной туман отделил его от Жнецов. Перед глазами замельтешили серебристые искорки.

Эспада не терял сознания, но почему-то очутился на земле.

И не на земле, а на полу. Пол был мягким и выгибался под весом тела, как татами в спортивном зале.

Эспада поднялся на ноги и огляделся.

Не было больше джунглей, не было пылающего вертолета и обезображенных тел солдат. Откуда-то сверху лился мягкий желтый свет, напоминающий о солнце. Эспада стоял на мягком пандусе, который вел вокруг колонны метров десяти в диаметре. Колонна тоже светилась, но иначе – холодным бело-голубым светом. Состояла она из необозримого множества вытянутых ячеек, в каждой из которых Эспада увидел по Жнецу. Хитин на этих биороботах еще не затвердел, и вся нечеловеческая анатомия была выставлена напоказ.

«Нуль-Т, – подумал Эспада. – Черт возьми, да я внутри Машины!»

Он прислушался. Голос, который ранее доносился из тумана, здесь слышался отчетливо. Язык был совершенно непонятен. Эспада решил, что это работает система оповещения. Иногда по татами проходила дрожь: очевидно, так Машина отзывалась на врезающиеся в нее снаряды и ракеты. Лишь дрожь и все. Ни пожаров, ни разрушений, ни даже сирен тревоги. Тишь да гладь внутри, созревают в похожих на ячейки автоклавах новые батальоны.

Конечно, в дело еще не вступили бомбовозы, но пока Машина держалась стойко. Эспада понял, что Жнецы скорее доберутся до артиллерийских батарей, чем снаряды одолеют металлический панцирь и разрушат внутренность Машины. Он пошел по пандусу вверх. Обогнув колонну, Эспада увидел, что рядом находится еще одно такое же сооружение, обвитое пандусом. Внутри Машины зрела нешуточная армия биомеханизмов для агрессивной колонизации.

Пандус закончился. Эспада оказался в зале, похожем на перевернутую воронку. Создания, напоминающие мелких крабов, прыснули при его появлении в разные стороны и скрылись в ячейках мягкой, будто войлочной, стены.

Эспада увидел ряд ложементов. Для человека среднего роста они были малы. Но крупный Боос Туску по прозвищу Хлыщ каким-то образом втиснулся в один из них. Эспада располагал сведениями о начальнике спецлагеря 1081 только по некоторым документам и фото, но он сразу же узнал Хлыща.

Рубашка на Боосе Туску была распахнута. Тагорянин давно внедрился в его тело – в обширной, затянутой слизью ране на животе Хлыща виднелась только чешуйчатая спина разумного насекомого.

Боос Туску смотрел невидящим взглядом перед собой. Жилы на его висках заметно пульсировали. Эспада проследил за взглядом бывшего начальника лагеря.

Тот глядел на устройство, которое можно было принять за разобранный пульт управления. Какое-то нагромождение приборов… Провода и платы, торчащие наружу, хаотичное перемигивание огней… Эспада мотнул головой. Тут была нужна армия инженеров, чтобы разобраться.

Армия Жнецов была за плечами, а вот армии инженеров, увы, не ожидалось.

Над одним из приборов висел с десяток голографических шариков. Эспада присмотрелся: это были глобусы разных планет!

Он сразу узнал Саракш, потом – Землю, Пандору, Тагору, Саулу, Ковчег, Владиславу, Ружену. Другие показались ему незнакомыми.

Эспада снова поглядел на Хлыща Туску. Тот что-то прошамкал слюнявыми губами.

– Зачем вы это сделали? – спросил он бывшего начальника лагеря на русском языке.

– Великая… Тагора… – пробулькал на том же языке Туску.

– Как все это остановить? – Эспада развел руками. – Мы должны все это прекратить!

– Великая… Тагора… – повторил Туску и как будто уснул.

На обслюнявленном лице появилась блаженная улыбка. Тагорянин выпустил из его раны усы, зашевелил ими. Эспада, поборов отвращение, поднял «кобольд». Выстрелил сначала в тагорянина, а потом – в сердце Туску.

Он протянул руку к голограммам скорее по наитию, чем твердо осознавая, что нужно делать. Глобус Саракша послушно поплыл в раскрытую ладонь. Он отмахнулся от Саракша, протянул руку к Земле, но тут же одернул себя. Еще не хватало накликать на родной мир какой-нибудь беды. Потянулся к Ружене…

Машина содрогнулась так, что Эспада снова оказался на полу.

«А вот это уже – бомбовозы», – подумал он, глядя, как голограмма планеты, названной в честь знаменитой когда-то актрисы, становится больше, жемчужным сиянием озаряя зал управления.

«Герой революции» лежал кверху килем. Чернел ряд пробоин, проделанных в его брюхе живыми торпедами – электрическими кальмарами. Вокруг него на волнах болталась темная масса разновеликих обломков, а также – мертвых и пока еще живых моряков. Несколько перегруженных вельботов и шлюпок со всех весел стремились отойти подальше от гибнущего корабля. Мелкие вспомогательные суда виднелись на горизонте, но их капитаны не спешили идти на выручку команде «Героя революции». Конечно, берег у тех под носом, можно и вплавь добраться, а в бухте все еще шныряют эти подводные твари.

Янтарные Орлы, выпустив в Машину все ракеты, теперь рыскали над морем. Их стрелки охотились на последних кальмаров.

Птицелов болтался на воде среди трупов и мусора – спасательный жилет не позволял уйти на дно. Здоровой рукой он цеплялся за обломок такелажа, а раненой пытался грести, но ничего не выходило.

Когда небо неожиданно окрасилось лиловым цветом, Птицелов понял, что надо посмотреть в сторону Машины. И он успел заметить, как ее обволакивает световой конус, вершина которого прикасалась к Мировому Свету.