Читать книгу "Время собирать груши - Михаил Яковлевич Грушевский"

метод уважения к пробкам. То есть каждый из нас представляет, что из пункта А в пункт Б нужно ехать тридцать минут. Это когда все хорошо, допустим. А на телевидение, например, нельзя опаздывать. Это девушка может опоздать на свидание, хотя я смолоду недолюбливал таких девушек, которые нарочито опаздывали. Так вот, если ты едешь и это деловая встреча или в аэропорт и у тебя нет шансов опоздать, включается метод уважения к пробкам. Ты не закладываешь тридцать минут, а ты берешь нарочито такой размашистый запас по времени, и тогда дорога тебя за это награждает ускорением. Если ты учитываешь возможную пробку, вносишь такой коэффициент, то ты всегда будешь вовремя. Если приезжаю раньше, могу подождать. Мне морально проще подождать другого человека, нежели представлять себе, что другой человек меня ждет.

У меня была приятельница, подруга семьи. Замечательная, яркая, умная и очень симпатичная девушка, но она всегда опаздывала, часа на 2–3. И когда спустя час ожидания ей я отправлял сообщение: «А где же ты?» – она всегда отвечала: «Паркуюсь». И вот от слова «паркуюсь» проходило еще около часа. И я когда-то на ее дне рождения в тосте, расхваливая ее потрясающие достоинства, интеллект, красоту и вообще человеческие качества, сказал, что есть еще одна отличительная черта – Олеся всегда паркуется. И вдруг такая истерика за столом возникла, видимо, я был не единственной жертвой ее «парковок».

Отношение к Джазу

В машине у меня почти всегда работает радио «Джаз». Не могу сказать, что я великий знаток и величайший поклонник джаза, хотя, безусловно, я очень люблю именно эту музыку. Но моя любовь к джазу сфокусирована на огромной симпатии и дружеских отношениях с одним из представителей этого музыкального направления – Игорем Бутманом.

Мы с ним познакомились в конце 1980-х годов. Это сейчас Игорь Бутман сделал джаз снова популярным у нас в стране, а тогда, в 80-х, джаз не очень был в фаворе, и его представителей не часто ангажировали в концерты. Игорь даже утверждает, что именно юмористы, и я в том числе, практически кормили его. То есть концерт состоял из развлекательной юмористической программы, к этому добавляли джазовые номера, и он участвовал в этих программах, что давало ему возможность зарабатывать.

Я прекрасно помню, как мы познакомились, а потом у нас был довольно значительный перерыв, потому что он в 1987 году уехал в Америку, получил там дополнительное джазовое образование, можно сказать, покорил джазовую американскую среду и публику, а потом вернулся в Россию, где буквально за несколько лет сделал джаз культовым направлением музыки. И наша российская элита, оказывается, всегда обожала джаз, и широкая публика тоже.

Свое 60-летие Игорь отмечал грандиозным концертом в Кремле, и я был зрителем на этом концерте. Был я и в Большом театре, где Игорь организовал совершенно фантастический вечер «Сто лет джаза». Корифеи джаза, такие как Игорь Бриль, Алексей Козлов, прямо выдающиеся люди, выходили на сцену, и все, конечно, держалось на Игоре Бутмане, на его харизме и, между прочим, на его конферансе, помимо всего прочего. Это для меня, конечно, является огромным раздражителем, я ему говорю: «Иногда, Игорь, хочется тебя убить. Ладно, ты выдающийся джазовый музыкант, но на фига тебе такое чувство юмора? Имей совесть, я же не беру саксофон, я же твой хлеб не отнимаю, чего же ты меня перешучиваешь?»

Шутки шутками, но это правда, у Игоря великолепнейшее чувство юмора, он и прекрасный ценитель юмора как слушатель, а также замечательный юморист.

В общем, мы с ним спелись и сыгрались. Мне, по крайней мере, так кажется. И Игорь утверждает, что настанет момент, и мы осуществим задумку Игоря: он говорит, что у него есть идея про то ли юмор в джазе, то ли про джаз в юморе… Надеюсь, к моему 90-летию непременно что-то похожее у нас появится.

Но если серьезно, то это и не удивительно, ведь джаз – это самое импровизационное из всех форматов музыки, и именно такой человек, как Бутман, просто не может не обладать прекраснейшим чувством юмора. Если бы в какой-то момент он решил оставить джазовую карьеру, я уверяю, что он мог бы стать прекрасным, например, стендапером.

Когда я первый раз увидел Михаила Грушевского, он копировал голоса многих людей, хотя ни на одного из тех людей, которых он копировал, он не похож. Поэтому у него уникальный талант. Как музыкант я понимаю, что у него блестящий слух, потому что если человек может воспринять, а потом еще и воспроизвести, значит, его координация уха и голоса просто великолепна. У меня, допустим, так не получится. Он не похож на всех, потому что он очень добрый, очень искренний человек. Человек, который любит людей, влюбляется в талантливых людей, красивых людей и не стесняется это показать.

ИГОРЬ БУТМАН, музыкант, саксофонист, народный артист РФ

У меня своя цензура

Создание семьи стало началом нового интересного отрезка в моей жизни, не только на личном фронте, но и в профессиональном плане тоже. Поэтому все, что было мною достигнуто раньше, можно не оценивать вообще. Я уверен, что следует ждать новых достижений, а не оглядываться назад, прикидывая, насколько хороши были старые…

Часто обыватели говорят: что-то мы вас сейчас редко видим на ТВ. А я спрашиваю: «А какие передачи вы смотрите?» И мне отвечают: «Мы вообще не смотрим телевизор». Да, сейчас я не мелькаю в каких-то традиционных юмористических программах. Но меня часто приглашают в развлекательные и спортивные передачи.

Например, я подхожу под номинацию спортивного эксперта. Именно в этом качестве меня постоянно приглашают на «Матч!» И на политических ток-шоу регулярно появляюсь. Иногда график съемок нагруженный, иногда нет. Но для меня лучше так, чем участвовать в посредственных передачах, пусть даже профильных – юмористических.

К сожалению, там юмор не того пошиба, а у меня имеется свой критерий качества, своя внутренняя цензура. Запретные для меня темы – это те, что лежат за пределами морально-нравственной плоскости.

Во-первых, как я уже говорил, на афишах моих выступлений стоит пометка «12+». Это мы пишем на афишах не для того, чтобы привлечь тинейджеров, а для того, чтобы показать: если люди пришли на концерт с детьми, то им не будет стыдно за то, что произойдет на сцене. То есть у меня никогда не будет номеров с вульгарным, пошлым контентом. Никогда не было и не будет мата.

Во-вторых, я не позволяю себе шутить, грубо обыгрывая национальные особенности. Есть