Читать книгу "Антипара - Полли Нария"

уже все мне сообщил, но без подробностей.

— Сварог? — ректор был готов лишиться дара речи.

— Ну, если быть точнее, то Рарог. Но не уверена, что есть большая разница, — пожала девушка плечами, от волнения теребя пальцами кончики рыжих волос. — Другое дело, что любовь матери мне не так важна, как… — тут она осеклась.

Но Говен и так все понял, потому что на мгновение замер, а потом, не поворачивая головы, обратился ко мне.

— Ты был в Нави. Ты видел Морри. Как подробно она рассказала тебе о ритуале, который мы провели с Чернобогом?

— Она не успела. Лишь сказала, что вы заплатили любовью за спасение дочери…

И тут я осознал смысл этих слов.

— Неужели эти слова имели прямое значение?

Но мой вопрос не имел никакого смысла, потому что дочь и отец неотрывно смотрели друг на друга, наконец открывая тайны прошлого, совершенно не слыша моих рассуждений.

— У нас не было выбора. Здесь бы ты рано или поздно стала проявлять свою суть, и тебе бы не дали жизни, но и в Навь Морена не хотела тебя забирать, считая тебя слишком светлой для этого черного мира. Мы обратились к Чернобогу. И он откликнулся нам, но выдвинул условия — Морена станет его женой на веки вечные.

— Ох…

— Она согласилась. И в тот день я потерял любовь всей своей жизни.

— Но у тебя же все еще была я.

— Тебя я тоже потерял… Ритуал требовал чувств, эмоций, он взывал к самому дорогому, что жило во мне. В моей к тебе любви. Когда Чернобог завязал последний узел на твоей нити, я уже ничего не чувствовал… Но сейчас…

Мужчина схватился за свою грудь.

— Рарог создал мне новую нить, отец, — прошептала Вели. — И, видимо, влияние ритуала больше над тобой не властно.

И тут ректор академии, один из влиятельнейших людей Бедруса, застонал и, рухнув на колени, уткнулся лицом в живот собственной дочери. Он не плакал и не кричал, но плечи его беззвучно тряслись.

— Я чувствую… Чувствую.

Глава 78

Богдан

Не знаю, как Вели и Говен справились со своими эмоциями в столько короткий срок, но стоило Чеславу вернуться в домик, как перед нами уже предстал непоколебимый ректор и его дочь, в уголках глаз которой только самый прозорливый смог бы углядеть влагу.

— Говори! — скомандовал Говен, и магистр без промедления поведал нам все, что знает про Эйш. А знал он не так чтобы много.

— Она училась вместе с нами в академии. На моем курсе. Выскочка с огромным потенциалом. Но с момента выпуска, я ее больше никогда не видел.

— Ближе к сути.

— Это и есть суть. Пару раз, когда мы сталкивались в стенах академии, я ловил себя на мысли, что Ратори мне кого-то напоминает, но… Разве я мог предположить?

Ректор воздел руку вверх, останавливая поток бессвязных мыслей магистра. Его интересовал другой вопрос:

— Как ты понял, что Бартошем управляет личина?

— Вервь, — Чеслав отвел, уводя взгляд в сторону. — Долговязым я был с ранних лет, как вы понимаете. Но только Эйш звала меня так. Никто более не осмеливался, потому что в тонком теле жила и до сих пор живет невероятно сильная нить. Лишь ведьма могла посоревноваться в могуществе. Потому и позволяла вольности.

— Допустим, — равнодушно кивнул Говен. Его никак не затронула история магистра, хотя она по всем признакам откликалась в Чеславе ноющей болью. Но не в теле, а в чем-то более эфемерном. В душе. — Каким боком она причастна ко всей этой кутерьме с ацыгами?

— Прямое, как я понимаю, — подал голос, отчего все собравшиеся устреми взгляды в мою сторону. Говен и Чеслав — выжидающие, а Вели — подбадривающий. — Когда я унес Вели и Драко к Ратори, женщина сказала, что на нем много темной энергии. Барт… Эйш проводила над мальчишкой ритуал…

— По возвращению Алмаса, — закончил за меня Говен.

— Она ведь так и сказала, что собирается вернуть самое дорогое, — подтвердила Величка. — Но разве это возможно?

— Вернуть мертвого? — я не мог поверить, что мы действительно это обсуждаем. С другой стороны, я видел куда более невероятные вещи всего сутки назад.

— Возможно… — кивнул Говен, и весь его облик стал темнеть от осознания некой пока нам неведомой истины. Я взял Вели за руку, ощущая, как нарастает напряжение. Оно витало в воздухе, давило на плечи и буквально висело над нами тяжелым камнем, который вот-вот рухнет на головы и размозжит черепа. Девушка в ответ сомкнула свои пальцы сильнее. И меня немного отпустило: возможность ощущать ее кожу на своей затмевала любые невзгоды, что нарастали вокруг нас снежным комом.

— Черт ее подери! — треск ломающегося дерева вывел нас из оцепенения. Чеслав с упоением махал остатками табурета, круша им все вокруг. Я еще никогда не видел, чтобы магистр выказывал свои эмоции столь явно. Но сейчас было не до контроля. — Могильники! Она провела нас вокруг носа!

— Но разве это не шалости адептов? — встревоженно спросила Величка. Голос ее дрожал от беспокойства.

— Нет.

Не удосужившись что-либо нам объяснить, Говен, нервно взмахнув своей мантией, вышел из избы. Шклярский собирался сразу же последовать за ним, но я преградил магистру путь.

— Объясните, — потребовал, позабыв про учтивость.

— Бачевский, ты забываешься!

Наши взгляды схлестнулись в молчаливой битве. Никто не желал первым уступить и отвести глаза. И это было честно. У каждого из нас была своя правда.

— Магистр, — Вели выбрала другую тактику. — Вы отправляете нас на битву с Эйш. Разве мы не заслуживаем знать всей правды?

То, как она просила, как мирно звучал ее голос… У Чеслава не было сил противостоять нам. Я бы рано или поздно взял его напором, но Величка сократила время до наименьшего значения. Вздохнув, магистр сдался:

— Эйш требовался подходящий сосуд для притягивания души Алмаса. Я уверен, что все дети, которые пропадали последние годы…

— Это ее рук дела?

— Да, — сокрушенно согласился мужчина, и его тонкое тело как будто скрутило судорогой. Мы все потихоньку осознавали ужас происходящего бедствия: Эйш была готова на все ради любимого мужчины. Даже мучить невинных детей и, быть может, избавляться от них… — Видимо, в