Читать книгу "Истинная для проклятого. 2 часть - Мамбурин"

понес в сторону кровати.

Анна вспомнила те ощущения, прикосновения, тот жар, который охватил их обоих в тот момент. Она все испытала снова, как в первый раз…

Эмирей нависал над принцессой, осыпал ее нежными и в то же время страстными поцелуями. Но вдруг он отстранился. Было видно, ему не хотелось этого делать и далось с большим трудом.

— Вы слишком чисты душой, чтобы играть моим сердцем. И поэтому я повторю. Элиза, мои чувства и помыслы не изменились. Но если вы по-прежнему… если я для вас никто, то клянусь, я больше не скажу вам ни единого слова, не потревожу вас. Одно лишь ваше слово заставит меня умолкнуть. Но если все же вы испытываете ко мне то, что я безмерно ощущаю к вам, то дайте мне знать. Сейчас, в эту минуту! Ибо я повторю, что вы пленили мою душу с той минуты, когда я вас увидел. — Он тяжело дышал. Его пальцы гладили ее лицо. — Я люблю вас, люблю!

— Я не знаю, что будет дальше, — сглотнула она и так же, как и он, тяжело дыша, продолжила, — но уверена, что будет трудно и очень сложно. Несмотря на это, я выбираю эту тернистую дорогу, и готова пройти ее вместе с вами, держа вашу руку. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной. Хочу видеть вас каждый день и…

Она не договорила, подалась к нему и поцеловала. Но хоть поцелуй и был сладок, Эмирей, скрепя сердце, его снова прервал.

— Нет-нет, договорите, — попросил он.

— Я люблю вас, — произнесла она долгожданные слова.

В глубине его глаз, будто согретых солнцем, заблистала невероятная радость. Его губы дрогнули ещё пару раз, прежде чем он сумел счастливо улыбнуться. Они снова страстно поцеловались.

Глава 40

— Как мы и думали, — начал Сэм, — люди Ареона отступили, чтобы заново напасть с большей силой и воспользоваться фактором внезапности. Только вот главнокомандующий Манрена соблюдал осторожность и был крайне наблюдателен. Когда началась очередная атака, наши люди были уже готовы. По письму, отправленному Чадом, могу сказать, что мы снова отстояли крепость. Вот только из Манрена жалуются, что у них мало людей. Им срочно нужно подкрепление.

Эмирей кивнул.

— Я получил письма из трех королевств. Они готовы присоединиться к нашему альянсу и сражаться вместе с нами. Взамен две страны попросили бессрочный доступ к морским путям, а третья — доступ к восточной территории Хаун, где, как мы знаем, находится огромное скопление природных ресурсов. Дорого обошлось нам их союзничество, но это лучше, чем потерять страну. Поэтому отправь ответное письмо и сообщи Чаду, что люди скоро подоспеют.

За столом сидели Сэм, Эмирей и Элиза. Казалось, принцесса почти не слушала, что они говорят. У нее было бледное лицо, а глаза отрешённо куда-то вглядывались.

— Вы себя хорошо чувствуете, Элиза? — забеспокоился Эмирей.

— Да-да, все хорошо, — растерянно проговорила она, вставая со стула. — Я пойду прилягу, кажется, пасмурная погода на меня так повлияла.

Анна поглядела в окно. Небо было затянуто серыми тучами, предвещавшими дождливый вечер. А сильные порывы ветра раскачивали верхушки деревьев. Элиза вышла из кабинета короля. Анна выбежала вслед за принцессой. Та шла медленно, слегка пошатываясь, будто у нее кружилась голова. Когда Элиза дошла до восточного крыльца дворца, то прямо в коридоре упала в обморок.

— Что с тобой? — испуганно прошептала Анна.

Она присела на одно колено и беспокойно поглядела на лежавшую принцессу. Какое бледное лицо и бескровные губы! Кажется, Элиза совсем не вовремя простыла!

Только через некоторое время проходящая мимо служака заметила Элизу и поспешила за помощью. Стражники прибежали на зов служанки, взяли принцессу на руки, понесли в ее покои и уложили на кровать.

Анна ждала. Она смотрела на принцессу и думала. Какой длинный сон… И как много в нем поменялось. И каждое изменение почему-то вызывало в душе Анны боль. Словно она ощущала приближение неизбежного конца, который был куда ближе, чем она могла предположить.

Через какое-то время в комнату вошел мужчина в широкой коричневой мантии с длинной бородой с проседью, лысой макушкой, которую слегка прикрывал низкий головной убор. На вид ему было больше пятидесяти. А взгляд казался довольно умным, по крайне мере, по мнению Анны.

Он подошел к лежащей на кровати Элизе. Долго и тщательно ее обследовал. Он нащупал ее пульс и что-то насчитал. Вдруг ресницы Элизы вздрогнули, и черные глаза показались из-под век.

— Проснулись, — с ласковой улыбкой сказал мужчина, — не волнуйтесь, все хорошо.

— Кто вы? — вяло спросила она.

— Дворцовый лекарь, — представился он, помогая Элизе присесть. — Вы потеряли сознание и упали в коридоре.

— Мне уже несколько дней нездоровится, — призналась принцесса, помассировав виски, — скорее всего, из-за погоды.

— Может быть, — согласился тот не совсем уверенным тоном. — А как именно вам нездоровится?

— Тошнит и еще голова кружится, — Элиза положила под спину подушку.

— Элиза, ваше недомогание не связано с погодой, — мягко возразил лекарь.

Элиза на него посмотрела с недоумением.

— Что же это тогда?

— Вы в положении, — сказал он осторожно, — носите ребёнка под сердцем. Поздравляю вас!

Лекарь улыбнулся, но только принцесса совсем не обрадовалась этой новости. Она была растеряна. Лекарь вышел из комнаты, оставив все необходимые указания для того, чтобы самочувствие Элизы улучшилось.

Принцесса долго сидела неподвижно. Смотрела в одну точку в стене до тех пор, пока в дверь не постучались и на пороге не появился Эмирей. При виде ее испуганного лица, он помрачнел.

— Что случилось? — спросил он. — Служанки сказали, что вы потеряли сознания. У вас был лекарь, что он сказал?

Элиза молча на него посмотрела.

— Вы заболели? — предположил он. — Скорее всего, это из-за наших ночных прогулок. Холодно было, а вы меня не послушались. Я просил вас одеться потеплее. Но вы никого не слушаете. Даже пледа не накинули на себя!

Элиза ничего не ответила. Но глаза ее заблестели от подступивших слез.

— О, не плачьте, — подбадривающим тоном попытался успокоить ее Эмирей и, нежно улыбнувшись, заправил упавший на ее лицо темный локон за ухо. — Вы поправитесь очень скоро. Слово даю! Не стоит из-за этого переживать…

— Я беременна, — оборвала его Элиза, и одинокая слезинка все же покатилась по щеке.

Эмирей сначала будто не услышал, не понял смысла ее слов. Но потом вдруг замер, как каменная статуя. Он посмотрел на нее теми же растерянными глазами, что и у нее самой. Но замешательство было коротким, его тут же сменила радость.

— Это же прекрасно! — он подался вперед и крепко обнял ее. — О, Боже, это же чудесно!