Читать книгу "Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев"

все-таки оказался внутри. И ужас, медленно проступающий на его вечно самодовольном аристократическом лице, все-таки немного сгладил испорченные выходные.

— Я… я… я… — начал заикаться мужчина, чего раньше за ним никогда не наблюдалось. — Я полезнее живым!

— О, жить ты будешь, — согласился я и, когда на лице мужчины отразилось облегчение, добавил: — Плохо, но недолго.

Он нервно сглотнул, а я подумал, что Максима Меншикова ждет не самый приятный период в жизни. Впрочем, после того, как он стал главой рода, возможно, его уже ничем не шокировать.

— Павел Андреевич Меншиков, — продолжил я, — вам предъявлено обвинение в торговле информацией в пользу иностранного государства, даче взяток в особо крупных размерах должностным лицам Российской Империи, а также спонсировании ведения дестабилизирующей деятельности среди молодежи. Ввиду отсутствия у вас титула, вы будете помещены в следственный изолятор для неблагородных, где будете находиться до заседания суда. Ввиду лишения вас титула ранее, вы не можете обращаться к государю с просьбой о помиловании, но можете подавать апелляции на общих основаниях.

Меншиков смотрел на меня широко распахнутыми от ужаса глазами, был смертельно бледен и, кажется, близок к обмороку.

— Ах, да, — спохватился я, — еще кое-что. Лично от меня. Попробуешь попить кровь своему сыну — из изолятора в суд отправишься в инвалидной коляске. Я популярно объясняю?

Мужчина мгновенно зло сощурился:

— Что, нравится чувствовать власть над благородными? Псина безродная…

Я закатил глаза.

— Павел Андреевич, у меня нет задачи доставить вас в целости и сохранности. Но, честное слово, лучше бы вы говорили только по делу. Я уже так давно вышел из возраста, когда меня можно было задеть всего лишь какими-то словами.

Очень давно. Примерно в прошлой жизни.

— Надо было тебя пристрелить по-тихому, как только ты убил Долгорукова, — прошипел Меншиков.

— Если бы у бабки были яйца, она была бы дедкой, — сказал я, доставая наручники-блокираторы. — Дорогая и шикарная цацка, как ты любишь.

Спустя полчаса раздачи ценных указаний и упаковки бывшего князя Меншикова в тачку для перевозки свидетелей, я, наконец, отправился домой.

Московский особняк князей Калужских располагался в зеленом районе Ясенево и был дарован мне Его Величеством Дмитрием Алексеевичем за ландшафтный дизайн города Лондона, Британской губернии.

Ладно, шучу, губернией они не стали. Но после нашего визита оказались в довольно плачевном состоянии. Ирландия и Шотландия, ожидаемо, отделились и теперь отыгрываются на соседях всеми приличными и неприличными способами. Колонии получили независимость и ведут свою политику в фарватере Российской Империи. Англией правит какое-то там сборное правительство, половина из которых бегает совещаться в Кремль, вторая — во Париж. К счастью, пока без пересечения наших интересов, но мой опыт говорил, что рано или поздно придется и лягушатникам подправить дизайн столицы.

Короче, без работы я точно не останусь.

Но сегодня у меня все-таки должен был быть выходной в приятной компании.

Телефон мигнул входящим сообщением, отправленным через «В Курсе». Моя социальная сеть за прошедшее время стала одним из основных участников экосистемы местной Сети, приятно пополняя мои счета прибылью и неприятно мешая разным маргинальным элементам пытаться проповедовать свои нездоровые идеи.

Конечно, за то, что напишешь где-нибудь в интернете «император — дурак», к тебе не придут люди в форме. Сотрудников не хватит, чтобы каждого обиженного жизнью ловить. А вот толкать малолеткам наркоту без последствий уже было нельзя.

«Дорогой, все уже собрались, ждем тебя. Ты скоро?»

«Освежусь и приеду», — наколотил я на ходу, заруливая в подземный гараж особняка.

Собирался по-солдатски: пять минут на душ, смена одежды, портки в зубы и скачками. Планировал, точнее. Я как раз застегивал запонки перед зеркалом, когда в приятной тишине ночного дома раздалось зловещее:

— Папа?

Я обернулся, чувствуя, что придется все-таки еще немного опоздать. В комнату прокралась младшая дочка, волоча за ухо плюшевую собачку и усиленно натирая кулачком глаза.

— Ты чего не спишь? — строго спросил я.

Малышка протянула ко мне ручки, и я почувствовал, как вся моя хваленая военная выдержка просто летит к чертям. Такое, пожалуй, могут понять только папы прехорошеньких дочурок. Пока те не выросли и не начали приводить в дом непонятных упырей.

Схватив на руки малышку, продолжающая держать плюшевого охранника, я понес ее в детскую. Дочь удобно устроилась на моем плече и принялась сладенько сопеть.

Уложив егозу в кроватку, я поймал за шкирку первого попавшегося слугу и пригрозил, что, если еще раз ребенок без присмотра будет шарахаться по дому и забираться в опасные места типа моего кабинета, я поменяю весь штат без выходного пособия.

Бедолага переменился в лице и дал стрекоча, транслировать поручение коллегам.

А я, наконец, накинув на плечи пиджак с вышитым гербом и прихватив бутылку коллекционного коньяка, отправился отдыхать.

Эксклюзивный «Руссо-Балт», оттюнингованный и нафаршированный по моему личному заказу, мягко вкатился на территорию Кремля. Гвардейцы на воротах бодро отдали честь и делали это вполне искренне, а не по уставной необходимости.

Наработал я некоторый авторитет у военных, что и говорить.

Коридоры императорского дворца, как всегда в любое время суток, были полны суетящимися людьми. Но при моем приближении народ расступался, кто кланялся, а кто, лихо щелкая каблуками, тянулся во весь рост.

Я знал, что за спиной шептались люди. Недоброжелатели говорили: этот Мирный, бешеный пес императора, ужасно сильный маг, которого Романовы подобрали из приюта. Но их было меньше на самом деле. Хотя они всегда голосистее.

А остальным нравилась моя история. Мальчишка-сирота, верой и правдой служивший отечеству, совершивший разные геройские геройства и оттого обласканный государем. За дело, а не потому, что вместе в проститутошных баб мацали.

Дел моих теперь на порядочный иконостас хватило бы, но надевать я их не любил, только когда императорская канцелярия слезно просила «одеться прилично» для каких-нибудь официальных мероприятий, в основном с визитом иностранцев.

Наши-то все знали, кто я такой и почему со мной лучше не вступать в конфликты.

А меж тем меня ждали на личной половине Его Величества Ивана Дмитриевича Романова.

Пару лет назад его отец отошел от дел и, прихватив супругу, отправился наслаждаться жизнью в загородной резиденции, время от времени давая балы и принимая гостей. И я ему даже немного завидовал. Мне вот пенсия светила нескоро, если вообще светила с этими неуемными друзьями.

— ШТРАФНАЯ! — заорал Алмаз, подскакивая при моем появлении и тут же наливая в стакан ледяной водки.

— А можно сначала поесть? — жалобно попросил я, резко вспомнив, что