Читать книгу "Круговерть бытия 2 - Александр Дорнбург"

все растворял в горячей воде, добавлял ⅕ часть гашеной извести.

При остывании, в холодной воде, опиум превращался в морфинат кальция. Этот коричневый осадок выпадал на дно. Этот осадок собирался при фильтровании полученного осадка через ткань, после сливания воды. Следующим этапом добавлялся измельченный порошкообразный хлорид аммония ( или «нашатырь», встречается в природе в виде минерала). Четвертая часть, к объему сырья, в раствор морфината кальция в кипятке.

При охлаждении через несколько часов образовывался новый осадок, осевший на дно. Это и есть знаменитое основание морфина. Снова фильтруем, сушим на солнце, получаем кофейного цвета порошок. Очищаем этот порошок растворением в серной или соляной кислоте. Добавляем активированный уголь, нагреваем, выпаривая кислоту. Остаток снова фильтруем через ткань, убирая уголь с всосавшимися вредными примесями. Вот этот, почти доведенный до ума морфин в виде белого порошка, я и выбросил на турецкий рынок. Глотай и будет тебе счастье — какое-то время.

Думаю, подобная вещица даже в Вене будет иметь определенный успех. В аристократических кругах. Не все же им, как лохам, спиртовую настойку опиума глотать?

А в Молдавии мы помаленьку пробовали сбывать «гуталиновую ваксу». В качестве средства для обуви. Правда, оно в реальной истории стало популярным только в конце 19 века, но чего время-то терять? Сапоги и здесь все чистить любят. А в этой ваксе ничего сложного нет. Воск, сало, льняное масло, сажа, можно добавить чуток смолы, разведенной в крепком техническом спирте и вуа-ля! В результате было создано очередное высокодоходное «Генеральное общество французской ваксы.»

Венцом же творений стал мой тайный алюминиевый бизнес. Игнашка, мальчонка из старообрядцев, изрядно потренировавшись на получении серебра при помощи примитивных электрических аккумуляторов, стал за эти годы у меня заправским химиком. Ему и было поручена новая тайная миссия.

Как известно алюминий один из самых распространенных металлов на земле. Земная кора почти на 9 % состоит из алюминия.

После ряда неудачных экспериментов предшественников в конце 18 века, наконец, был открыт этот металл в 1825 году датчанином Гансом Эрстедом и в 1827 году немцем Фридрихом Веллером. Стоит несколько грамм такого металла сейчас многие сотни рублей. Добывают алюминий из квасцовой земли. А квасцы сейчас широко используются для крашения тканей и для изготовления сафьяновых кож.

И все равно стоит сейчас «крылатый металл» намного дороже золота. Где-то через двадцать — двадцать пять лет в США начнут производить алюминий в количестве 93 кг в год, а стоимость килограмма этого металла упадет до 1200 долларов. В то время как доходное хлопковое поместье в Луизиане на две сотни рабов обойдется вам в 10 тысяч долларов.

То есть даже тогда алюминий будет стоить в два раза дороже золота. Гордые американцы покроют кончик Египетского обелиска ( так называемый Монумент Вашингтону) в своей столице алюминиевой шапкой, а стены Библиотеки Конгресса обрамят алюминиевой лентой. Чтобы все народы дивились столь необычайному богатству Америки.

А у меня может и в меньших объемах, но дешево и сердито этот драгоценный металл начнет производится уже сейчас. В кустарных условиях. Тут же «кто первый встал — того и тапки». Первые, получив карт-бланш, соберут все сливки, а последним не достанется даже объедков.

Итак. Сырье — квасцовая глина. Так называемый глинозем. Который по карману даже безработному. Но восстановить алюминий из глинозема довольно сложное дело. Надо расплавить глинозем до температуры свыше двух тысяч градусов и поддерживать потом эту температуру во время всего процесса электролиза.

А на это ты убьешь такое количество электроэнергии, что сделает твой металл намного дороже золота. Можно так сказать, что любой электросчетчик от такого варварства быстро со стены сорвет и будет он летать по квартире как китайская ракета для фейерверков, стукаясь об стены.

Еще нужна для организации процесса большая стальная ванна, многочисленные керамические аккумуляторы, то есть самодельные батареи из угля, цинка, азотной и серной кислоты. И кроме того, графит для стержней и медь для проводов. Вот на таких примитивных варварских батареях и стал работать мой электрозер.

В качестве катализатора в процессе по методу Холла использовалась соль плавиковой кислоты, так называемый криолит, который в смеси с глиноземом понижал температуру плавления всего до 900 градусов. А такую температуру можно достичь даже на обычном костре. Не говоря уже о самой примитивной печке. То есть мне все обходилось намного дешевле чем у остальных.

Плавиковая кислота получается из так называемого плавикового шпата, встречающегося в известняках. Месторождения этого шпата есть и в турецкой Малой Азии и в Германии. И в России. С конца прошлого века эта кислота активно используется для очистки свинца.

После трудов, разгребая полученный шлак по итогу можно было обнаружить множество маленьких капелек и шариков небесного металла. Грамм на пятьдесят.

Чтобы рыхлый металл не крошился, к нему добавлялось немного меди. Затем сплав обычным способом нагревался, закаливался путем охлаждения в жидкости. Далее наступала такая хитрая вещь как «естественное старение». Я собираюсь в результате сделать несколько столовых ложек в стиле «шик-модерн» и под предлогом изделий «древних атлантов» продать их за бешеную цену французскому королю, а так же английскому. А так же австрийскому императору. И русскому тоже. Если у него грошей хватит.

В общем, все бизнесы приносили мне неплохой доход. И шляпы из румынского фетра в стиле «принца Уэльского», и «крепленое» местное вино — радость забулдыг, и «импортный испанский херес»- отрада аристократов. И лесной бизнес и его составляющие. И кислотный. И опиумный.

А казино с картами? А стрип-бары с девочками?

А извлечение попутного серебра из свинцовой руды и нелегальная чеканка турецких монет? Уже сейчас моими стараниями балкано-румынский шик наводит моду в одичавшей от романтики Европе, доводя тамошнюю высшую аристократию до состояния радостных спазм. Все эти графы и бароны в голубых кальсонах, «рымляне и рымлянки» одесского разлива, и прочие безработные патриции пребывают в полном восторге. А то ли еще будет…

Но я уже реально зашивался. Рвусь на части, как обезьяна из анекдота, то ли я умный, а то ли красивый. Поэтому временно решил ограничить дальнейшее внедрение новшеств. В надежде о демобилизации.

Глава 24

Надежды мои оказались тщетны. Осень 1830 года я тупо встречал на границе. Штудируя «Французский язык без учителя за шесть уроков». Весьма популярный здесь бестселлер. Все его читают, но я еще не видел, чтобы после него заговорили по-французски. Возможно, я стану первым. Уже целых два слова выучил. «Мерси» и «пардон».

Дела шли неплохо. В сентябре меня известили,