Читать книгу "Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве - Б. Алан Уоллес"

этой изначальной энергии, а все виды человеческого и животного сознания — производные изначального сознания. Все относительные проявления пространства-времени во Вселенной — суть выражения абсолютного пространства явлений.

Николай Кузанский описывал Бога как абсолютное единство, превосходящее все противоположности и «сжавшееся» в многочисленные эманации этого мира. В его представлении бесконечный потенциал божественного, которое есть сущностная природа всех вещей, таким образом пронизывает всю Вселенную — и нет ничего, что существовало бы вне Бога или отличалось бы от него. Традиция великого совершенства аналогичным образом утверждает: вся Вселенная состоит из выражений абсолютного пространства явлений, которое нераздельно с изначальным сознанием. Подобно тому, как отражения планет и звезд в океане не существуют отдельно от океана, а радуги в небе не обладают бытием в отрыве от неба, ничто не существует отдельно от этой окончательной основы. Далай-лама на эту тему отмечает:

Любое состояние сознания проникнуто ясным светом изначального ведения. Каким бы прочным ни был лед, он никогда не теряет своей подлинной природы, которая есть вода. Таким же образом, даже чрезвычайно явные понятия таковы, что их «место» — если можно так сказать, место их окончательного успокоения — не может находиться вне простора изначального осознавания. Они возникают в просторе изначального осознавания и именно в нем же растворяются[330].

Дуджом Лингпа объясняет: хотя абсолютное пространство явлений, нераздельное с ясным светом изначального осознания, присутствует в потоке ума всех живых существ, оно жестко сжимается, или «замораживается», двойственным цеплянием. Когда мы как наблюдатели-соучастники этого мира цепляемся за объекты как неотъемлемо реальные и отдельные от нашего собственного ведения, они кажутся нам внешними, прочными и плотными. Эта ситуация, по словам Дуджома Лингпы, «подобна воде, естественное, текучее состояние которой замерзает на холодном ветру. Именно из-за двойственного цепляния за субъекты и объекты основа, которая естественным образом свободна, смерзается в видимости явлений»[331].

Робкие предвестники этих трех аспектов великого совершенства можно увидеть в более ранних переживаниях субстрата, субстратного сознания и жизненной силы (дживы). Субстрат подобен относительному проявлению абсолютного пространства явлений; субстратное сознание в чем-то схоже с изначальным сознанием — с этим бесконечно более глубоким состоянием осознавания его часто путают. Жизненная сила — бледное отражение энергии изначального сознания. Эти три относительных феномена проявляются как нечто раздельное: субстрат проявляется как объект субстратного сознания, а жизненная сила этот субстрат пронизывает. При этом в переживании великого совершенства абсолютное пространство явлений, изначальное сознание и его энергия неразличимы — они превосходят все концептуальные категории.

Сходный и связанный с этим релятивизм можно увидеть и при рассмотрении уровней реализации. С точки зрения архата йогин, который достигает шаматхи, а затем беспечным образом покоится в субстратном сознании, скатился в крайность покоя — такой человек не предпринимает активных попыток достичь собственного наивысшего блага, очищая свой ум от омрачений, чтобы реализовать совершенную свободу нирваны. С точки зрения махаяны в крайность покоя впал и архат, который беспечно покоится в нирване; он не стремится к благополучию всех остальных живых существ, пытаясь полностью очистить ум от всех тонких завес и реализовать просветление будды.

Как вы помните, в ранней буддийской литературе «ярко сияющий ум» описывался как утроба архатов, то есть тех, кто достигает нирваны. В литературе махаяны этот ум называется утробой татхагат, то есть будд. Источник реализации нирваны и совершенного просветления — великое совершенство. Архат постигает нирвану как пустотность, которую часто приравнивают к абсолютному пространству явлений. Эта окончательная реальность полностью неподвижна, неактивна, полна блаженства и неизменна, а именно так в самых ранних учениях будды и описывается нирвана. Окончательная нирвана архата предполагает недвойственное постижение неконцептуальной, изначальной неподвижности абсолютного пространства явлений. Однако представляется, что подобное существо пока не обрело полного постижения совершенной светоносности всеведущего изначального сознания или творческого потенциала его энергии. Тот, кто достигает совершенного духовного пробуждения будды, полностью реализует все три аспекта великого совершенства.

Последовательность медитаций великого совершенства начинается с исходного частичного постижения пустотности. Оно подобно первому опыту осознанных сновидений, в рамках которого вы знаете: ничто из предстающего перед вашим умом не существует в силу собственной природы, независимо от вашего осознавания этих проявлений. На основе этого первичного прозрения вы продолжаете изучать природу всех явлений, пока не постигнете, что все они пустотны от собственной природы. Кульминацией этого последовательного процесса изысканий становится распознавание «единого вкуса великой пустотности»: ведение того, что все естественным образом возникает из простора абсолютного пространства явлений и не существует в отрыве от этой окончательной основы. Обретя это постижение, вы тщательно впитываете это осознавание, пока не перестанете с ним расставаться — как в медитации, так и между сессиями практики. На этом этапе вы, как утверждается, обретаете «уверенность в реализации». Теперь вы реализовали воззрение великого совершенства; дойдя до порога просветления, вы превзойдете любую склонность предпочитать окончательную реальность миру явлений. Все будет восприниматься как обладающее «единым вкусом», все будет наделено изначальной чистотой и равенством[332].

С того момента, когда вы опознаёте подобный ярко сияющий ум как ум Будды, ваше собственное сознание будет рассматриваться лишь как выражение этого изначального сознания. В прошлом изначальное сознание принимало облик вашего личного сознания лишь под влиянием цепляния за ваше обыденное чувство самости, как если бы груду камней приняли за человека. Дуджом Лингпа поясняет:

Его преображение в изначальное сознание подобно ситуации, где мы видим пугало как пугало, а не как человека. Таким образом, правильное постижение способа существования сознания преображает его в сознание изначальное. Речь не о том, что сознание должно исчезнуть в абсолютном пространстве, а изначальное сознание должно проявиться откуда-то еще. Вместо этого знайте: так лишь кажется из-за функций цепляния за «я» и бессамостности. Сознание — то, что заставляет первое мгновение познания проявиться в форме объекта, так же как в океане проявляются различные планеты и звезды. Концептуальное сознание сильно держится за то, что проявилось; оно опутано овеществлением, и посему мы поддаемся заблуждению. Знание причин, в силу которых это происходит, приводит к изначальному сознанию[333].

Наш собственный ум никогда не расставался с изначальным сознанием будды, но нам кажется, что они разделены, потому что мы цепляемся за акты восприятия, мысли и эмоции как за свои собственные. В реальности они бессамостны, ибо в уме нет ничего, что сделало бы его неотъемлемо «я» или «моим». Однако, когда мы рассматриваем видимости своим обыденным сознанием, они кажутся отдельными от нас; они проявляются в форме объектов, которые мы затем овеществляем или за которые мы затем цепляемся как за нечто неотъемлемо реальное и независимое.