Читать книгу "Игры кошачьей богини - Ирина Игоревна Фельдман"

первый на него кинулся. Он не хотел пускать меня к тебе. А я слышал, как ты кричала…

– Всё-всё, я больше не кричу, – я обхватила парня руками за шею и уткнулась носом в его грудь. – Со мной всё хорошо. А когда переоденусь и поем, вообще всё будет замечательно.

– Над тобой издевались.

– Совсем чуть-чуть.

– Возьми кошку, отправляйся домой.

Ага, конечно. Вернусь домой, выкину злополучную статуэтку в реку и буду дальше жить припеваючи? За кого он меня принимает?

За леди. За нечто хрупкое и нежное, нуждающееся в защите.

Так хочется быть сильной, но забота Бена приятна и почти не раздражает.

– Послушай, – сказала я, не поднимая головы, – ты определись, бросишь меня или нет.

– О чём ты?

– Ты говорил, что никогда меня не бросишь, а теперь всё время пытаешься от меня отделаться.

– Варя, – он отстранился так, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза, – пойми же ты. Тебе угрожает опасность. Мало ли что на уме у жрицы. Дома, вдали от египетских артефактов, ты будешь в безопасности. Знаю, тебе будет трудно оставить меня здесь и забыть о случившемся, но прошу тебя, не рискуй. Ты нужна в своём мире, где сможешь воплотить в реальность свои амбиции, чуждые прежним эпохам.

Я не плакса. Я не плакса. Я не плакса.

Мантра не помогала. Слёзы так и просились наружу. Казалось, произнесу хоть слово, и вселенский потоп обеспечен.

– Варя, пожалуйста, ответь честно. Зачем ты тогда сказала, что любишь меня?

А я разве такое говорила?

Ну на фиг память!

– А что? – прошептала я, надеясь, что слёзы застрянут в густо накрашенных ресницах. – Может, я тебя… полюбила?

Вот так. В книжках пишут, что любовь – это взрыв, сумасшествие, пускание слюней в подушку… А она бывает и такой. Неспешной. Просто человечной.

Глава 19. Кто ходит в гости по утрам

«Эта девушка попала в затруднительное положение, и вы, не зная её, не имеете права называть её падшей и жалкой. Бог ей судья».

Обращение отца Джейкоба к косящимся в одну сторону прохожим

После позднего ужина мы легли спать. Мне, как жрице нового воплощения богини Бастет, выделили комнату с большой двухместной кроватью, но Бен ни в какую не соглашался разделить её со мной. Маленькая кошечка окраса колор-пойнт оказалась более сговорчивой и даже не возражала против обнимашек и поцелуев. Хоть какое-то утешение в этом дурдоме.

Несправедливо.

Опять я далеко от дома. Лежу в кровати, которая не похожа на мой родной диванчик. В чужой одежде – ночная рубашка в этот раз женская, с ленточками, но всё равно слишком большая для меня, и от этого я чувствую себя неуютно. А от назойливых мыслей становилось ещё тоскливей.

После моего неуклюжего признания Бен как будто изменился. Перестал прикасаться ко мне, заговаривал со мной редко и неохотно. Зато остался на ночь в моей комнате, пусть и скукожившись на маленьком диване у камина. Охраняет. Но не как любимый человек, а как равнодушный бодигард.

Может, его оскорбили мои слова? Миссис Хант из кожи вон лезет, чтобы найти ему подходящую невесту, и тут я со своей любовью.

Странно. Говорит, что признал во мне леди, и при этом… стыдится, что ли? Я не вписываюсь в его мировоззрение? А с другой стороны, готова ли я назвать его своим парнем? Одно дело сладкие мечты об элегантном красавце с тростью вроде Оза, и совсем другое – по-настоящему навязать серьёзные отношения тому, кто жил ещё при царе. Даже если Бен ответит мне взаимностью, что из этого выйдет? Ничего. Мы оба останемся каждый в своём мире, лелея осколки разбитых сердец. А я боюсь этого, боюсь, что не переживу новой потери. И он ничего подобного не заслужил.

Тогда мне остаётся одно – забыть его. Забыть раз и навсегда. Но нет же, миссия невыполнима. Как можно забыть человека, в теле которого ты жила больше недели?

Другой вариант – относиться к нему как к другу.

Как бы мне ни нравился план «Б», я после получасовых прикидок поняла, что не смогу без зависти и обиды отдать Бена другой женщине. Вот прикипела я к нему, несовременному, немного занудному, но такому доброму и честному. Да мы были одним целым!

Промаявшись долгое время без сна, я встала и, подобрав подол ночнушки, на цыпочках подкралась к Бену. Бедный, даже не укрыт ничем. Камин камином, а мёрзнет же, наверное.

– Бенни, – позвала я и, не дождавшись реакции, добавила: – Ты спишь?

– Да, – получила незамедлительный ответ.

Паразит, даже глаза не соизволил открыть.

– Бенни, что я тебе сделала? Почему ты так холоден со мной?

Всё-таки посмотрел на меня. Неприятно, как будто одолжение делает.

– Любишь ты ночные разговоры… Ложись, тебе надо отдохнуть.

Я села на пол, показывая, что просто так он от меня не отделается.

– Это из-за того, что я сказала, что люблю тебя? – Последние слова дались мне с трудом. После паузы собралась с силами и продолжила: – Я уверена, что из-за этого. Не зря же ты об этом спросил тогда.

Бен приподнялся на локте.

– Варя, ты разумная девушка. Ты должна понимать, что это очень серьёзно. Такими вещами не шутят.

– Я и не шутила.

– И это нехорошо, – он покачал головой. – Не привязывайся ко мне, не надо.

«Не привязывайся», «не надо»… Как удары ножа.

Докатилась… Когда я успела стать такой мягкотелой?

Подавив тягостный вздох, я подтянула к себе колени.

– Поздно, я уже привязалась. А что, не нравится? Я тебе противна? Ну да, так и скажи: «Ты слишком грубая для леди, одеваешься, как мальчишка с помойки, постоянно дерзишь…» Давай, добей меня, и я пойду спать.

Он приподнялся, свесил ноги с дивана, но не попытался коснуться меня, чтобы успокоить или оттолкнуть.

– Варя, я так не думаю.

– Тогда почему ты так со мной обращаешься? Только из-за того, что нам придётся расстаться?

– Только из-за этого, – чуть слышно ответил он. – Несмотря на то что ты отличаешься от других девушек, ты мне очень симпатична, и я хочу, чтобы ты смогла без боли жить дальше. Может, ты год будешь по мне тосковать, месяц или всего неделю, но я не смогу себя за это простить. Давай не будем переходить границы… дружбы.

– Это жестоко…

– Я не имею права давать тебе ложную надежду. Ложись в постель. В это время прислуга ещё не спит, я попрошу, чтобы тебе сделали молоко с мёдом.

Как изящно от меня отмазался. Ну ладно, почти