Читать книгу "Холод и жар - Феликс Эйли"

на другом конце города высокие окна классического здания Парламента ярко светились в темноте. Многие клерки и государственные служащие ещё не закончили свою работу. Министр финансов в цилиндре и министр юстиции в круглых очках и парике стояли на балконе над входом в Парламент. Они смотрели, как на площади перед ним ходили люди и ездили машины, и обсуждали дела.

И вдруг в воздухе словно сгустились тени. Он резко похолодел, и всё вокруг заволокло синей дымкой. Жители города одновременно испытали жуткую боль, как будто их внутренние органы сжала некая невидимая сила. На Марктштрассе мальчик, пронзительно крича, резко упал лицом на брусчатку, не в силах стоять на ногах.

– Господи! – воскликнула его мать и, кашляя, легла рядом с ним.

Конь полицейского с громким ржанием повалился набок. Его наездник выпал из седла и оказался на земле. В отчаянии страж порядка протянул руку, моля кого-либо о помощи, но вскоре жизнь его покинула. Кошка вытянулась на брусчатке, хрипя и мяукая.

Пьяница Хофманн почувствовал, как его изнутри стала распирать боль.

– Кажись, я уже перебрал… – произнёс он и бессильно упал рядом со стеной дома двадцать восемь.

Рабочие на улице Двадцать Восьмого Ноября скрючились и распластались на брусчатке. Поначалу они лихорадочно задвигали руками и ногами, пытаясь что-то сказать, но вскоре это стало невозможным. Все они погибли.

Водитель красного автомобиля резко повернул руль от внезапной боли, и машина врезалась в фонарный столб на площади перед Парламентом. От удара фонарь рухнул на брусчатку и разбился. Гвардейцы мэра в тёмно-синей форме полегли с двух сторон от входа в правительственное здание. Министры юстиции и финансов вернулись с балкона в большую залу, надеясь найти какое-то лекарство от неведомой хвори. Но жизнь резко покинула чиновников, и их тела остались лежать на чёрно-белой плитке под роскошной люстрой. Глаза министров были широко раскрыты, а лица – перекошены от неумолимого ужаса…

Свет в окнах и фонарях по-прежнему горел, хотя работники электростанций тоже умерли. Но его отключение было вопросом времени – топливо должно было закончиться, а новое добавить было некому. Во всей Последней Надежде люди поняли, что наступил настоящий конец света, но не могли ни кричать, ни бежать в панике. Они лишь умирали, кашляя и издавая резкие, прерывистые звуки.

Изабелла в ужасе смотрела на усеянный трупами двор Академии святого Леонардо. Мужчины и женщины, взрослые и дети, бедные и богатые – все они в один миг погибли. И среди них были те, кто был ей особенно дорог. Мама и папа. Друзья – Алекс и Розалинда. Были и враги, и те, кого Изабелла знала лишь опосредованно. И она их всех не смогла спасти – фиолетовая волшебница в это время беспомощно лежала, и магический лёд сковал ей руки и ноги. А рядом стоял демон-рыцарь в доспехах, который заколдованным мечом в мгновение отнял жизни у всех. Клинок Ледяного Крестоносца по-прежнему касался земли, и от него исходило голубоватое сияние, опасное и зловещее.

Сестра вгляделась в множество тел, лежащих на плитке и траве. Её взгляд остановился на папе и маме. Слёзы заполнили глаза Изабеллы. Цепляясь за призрачную надежду, девушка не верила, что это могло произойти в реальности. Вдруг выяснится, что всё случившееся – иллюзия, созданная коварными демонами, а люди на самом деле выжили?

– Ты увидишь, какую судьбу я уготовил этому городу, – холодным, безжизненным голосом произнёс демон-рыцарь, – ледяная чума убила каждое живое существо в нём, кроме тебя.

Выходит, Ледяной Крестоносец убил не только пришедших на праздник, но и всех жителей Последней Надежды. Впрочем, Изабелле было уже всё равно – её родителей и друзей было достаточно. Она до сих пор билась по доскам сцены, пытаясь сбросить путы, но смогла лишь немного повернуться. Ледяная глыба, в которую были заключены её ноги, оставалась целой и невредимой. А фиолетовая магия в руках Сестры спасала от обморожения, но никак не могла расколоть демонические оковы.

– Но это ещё не конец, – сказал Крестоносец, – узри же мою силу!

Рыцарь снова воткнул меч в землю. Клинок засверкал голубым свечением, и плитка под ним покрылась инеем, который вскоре превратился в толстый слой снега, откуда поднялись голубоватые кристаллы льда. Белая лавина постепенно расползлась по двору Академии, и тела погибших людей утонули в ней. Изабелла видела, как снег поглотил маму и папу, Розалинду и Алекса, и Сестру накрыла новая волна ярости и бесконечной ненависти к Ледяному Крестоносцу…

– Стой! – выкрикнула волшебница, и фиолетовое свечение в её руках усилилось.

– Прах – к праху! – невозмутимо сказал Крестоносец.

– НЕТ!!! – в отчаянии выпалила Изабелла, – ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ???

А демон словно и не слышал её. Его меч сиял сильнее, озаряя сумрак голубым огнём. Снег покрыл почти весь двор Академии, и из-под белого покрова поднимались лишь спинки стульев для зрителей. Погибшие люди оказались погребены под морозной толщей. Ледяной Крестоносец горделиво выпрямился, глядя на дело рук своих. Чёрная рваная накидка, надетая поверх его лат, колыхалась на холодном ветру. Под его шлемом клубился синеватый дым, который не выражал никаких чувств и эмоций.

– Почему ты не благодаришь меня? – Ледяной Крестоносец повернулся к Изабелле, – тебе же так претил этот город и эта мелочная жизнь, и я тебя от них избавил.

Изабелла ничего ему не ответила и лишь дышала – громко и тяжело. Её переполняли боль и ненависть. Такие сильные, каких Сестра раньше не ощущала. Она была готова испепелить Ледяного Крестоносца взглядом.

– Не беги от правды, Изабелла, – продолжал рыцарь холода, – признайся себе, что ты на самом деле не против такого исхода, но тебе просто хочется поиграть в героя! Иначе бы ты давно освободилась от моего льда.

– Ты лжёшь, демон! – холодно прошипела волшебница.

– Разве? – будничным тоном спросил демон, – если бы я лгал, ты бы это так сильно отрицала?

Изабелла стиснула зубы, и мышцы её лица задёргались. В душе Сестры больше не оставалось ничего, кроме ненависти – холодной, но сильной и всепоглощающей.

– АААААААА! – девушка издала дикий, совершенно нечеловеческий вопль.

Фиолетовый огонь в её руках засверкал ещё ярче. Ледяные глыбы, в которые они были заключены, вмиг растаяли – что быстро заметил