Читать книгу "Бернарда - Вероника Мелан"

О врагах нельзя думать как о людях – и все же они ими являлись. Казалось, одна лишь я ни на минуту не могла об этом забыть и оттого постоянно пребывала в полушоковом состоянии, абстрагировавшись от реальности.

Это была жестокая война. Бескомпромиссная, грязная, по-лисьему хитрая и беспощадная. Как и любая другая.

Каждый новый квартал встречал не цветами, а дулами пистолетов и автоматов, которые никто не желал опустить. Что же пообещал Андэр всем этим людям? За что они воевали? Для того чтобы сохранить жизнь, всего лишь не стоило целиться в отряд – вполне выполнимая, на мой взгляд, задача. Но мотивация противника в бою была необъяснимо сильной. Деньги, новые позиции, достаток? Или очередная сыворотка фанатичного поклонения лидеру? С Ирэны бы сталось изобрести очередную гадость, и этой гадости, похоже, не были нужны лабораторные холодильники. Иначе, чем еще можно было объяснить происходящее?

Свист пуль, разбросанные здесь и там мертвые тела, ускользающие в небытие часы собственной жизни и бесконечные, сыплющиеся как из рога изобилия приказы. Казалось, так будет по кругу и до бесконечности.

* * *

Отряд прекрасно бы обошелся и без меня.

Теперь, когда не было невидимок, я была, бесспорно, удобным бонусом, но не критичным элементом, отвечающим за победу. Именно так я и думала на протяжении двух суток без отдыха и сна, бесконечно перетасовывая череду картинок в воображении, чувствуя, как мои ладони или локти сжимают пальцы транспортируемых.

Однако настал момент, когда мое мнение по этому вопросу накренилось.

Под вечер второго дня все вымотались. Вымотались настолько, что, отстреливаясь, пропустили пробравшегося по одному из коридоров солдата, швырнувшего в помещение, где, помимо меня, находились Дэйн, Чейзер, Баал, Аарон и Халк, гранату.

Солдат получил подарок от Мака мгновенно – зияющую во лбу дыру с неровными красными краями и торчащими осколками черепных костей, а вот граната с выдернутой чекой осталась лежать посреди комнаты.

Та секунда, когда я бросила на нее взгляд, растянулась в вечность.

Боковым зрением я видела, как исказилось жесткое лицо Аарона, превратившись в напряженную гримасу с белеющим на виске шрамом; как рот Канна приготовился выкрикнуть очередной приказ; как, звякнув, метнулись бусины на кончике белой косы Дэйна, когда тот резко повернул голову; как на долю секунды метнулась нервозность в светлых глазах Халка; как молниеносно подскочил с заваленного осколками битого стекла пола Мак и как готовый прикрыть меня от опасности своим телом Баал сорвался в сторону.

Все это произошло в ту самую тягучую, словно прозрачное желе, самую долгую в моей жизни секунду.

Наверное, они бы придумали что-то: успели бы выбежать из помещения или выпрыгнуть в окно, или укрылись бы за бетонными столбами, однако мой мозг сработал еще до того, как успел прозвучать рев Канна.

– Все ко мне!!! – заорала я не своим голосом. – Взяться друг за друга!

Я даже не приказывала, я орала на них, как Господь Бог, возможно, орал бы на неисправимых грешников, за ночь разрисовавших стены его обители фашистскими крестами, богохульными надписями и пенисами.

Члены отряда, среагировав на мой крик, мгновенно посрывались со своих мест; оба моих локтя оказались сжаты до будущих синяков, на запястье сомкнулись чьи-то горячие сухие пальцы. Последними из-за местоположения в комнате к соединившейся группе подбежали Мак и Канн – все это время я молилась, чтобы коротких секунд, оставшихся до взрыва, хватило на побег. И как только цепь из коснувшихся друг друга людей замкнулась, я тут же закрыла глаза, унося ее прочь из смертоносной комнаты.

Слушая собственное хриплое дыхание, я какое-то время боялась открыть глаза, подспудно ожидая почувствовать обжигающую волну взрыва. Ту, что вдребезги разобьет барабанные перепонки и вонзится под кожу тысячью осколков. Сердце колотилось так спешно, будто пыталось сбежать из груди до того, как подобный ужас произойдет с телом.

Но взрыва все не было.

Окружение наполнилось до боли знакомым бормотанием. Что это – голоса, звук кассовых аппаратов? И что за тетка так раздраженно орет, что мясо свежее и его привезли только сегодня?

Я резко выдохнула и открыла глаза.

Мы стояли посреди супермаркета. Мои глаза непроизвольно расширились, стоило родной речи проникнуть в голову (без ощущения перевода, к которому я уже успела привыкнуть). Мы стояли посреди российского супермаркета! Мать моя, женщина! С чего мой мозг, получив право свободного выбора, решил, что это и есть самое безопасное и привлекательное место на планете?

Рядом слышалось тяжелое дыхание пятерых мужчин. Сжимающие мои локти пальцы медленно разжались: видимо, парни тоже осознали, что взрыва мы благополучно избежали.

Сбоку стоял ряд лотков с пузатыми овощами, зеленью и глянцевыми фруктами. В отдалении расположился мясной отдел, справа жужжали холодильники, забитые упаковками с пельменями, пиццей и полуфабрикатами. Стоило мне увидеть знакомый рисунок на пакетах с брокколи, как становилось ясно, что еще находилось в холодильниках. Все магазины этой страны были чем-то схожи.

Я уперла тяжелый холодный автомат дулом в пол и хохотнула. Сказывались нервы, внезапное облегчение и примешавшееся к нему удивление. Надо же, родной магазин! Кто бы мог подумать!

Вокруг нас, покачивая стальными корзинками, ходили люди: выбирали куски мяса, запасались сметаной и молоком, копались в пакетах с мерзлой курицей. И эти люди смотрели на нас: кто с удивлением, кто с откровенным страхом, кто с раздражением (мол, разрядились, клоуны!)

– Где мы? – спросил стоящий справа от меня Халк. Его светлые волосы казались пепельными из-за осевшего на них толстого слоя пыли от разрушенных стен. – Я не понимаю местный язык.

– А я думал, я один такой идиот, – Эльконто опустил снайперскую винтовку и прошелся пятерней по белобрысому ежику.

Перед нашей группой, не обращая никакого внимания на мать, пытающуюся отбуксировать их в сторону, остановились два мальчишки. Лет пяти и восьми на вид.

– Солдатики! – возбужденно заверещал один – тот, что помладше – и ткнул в Эльконто пальцем. – Мам, смотри! Солдатики!

– Дурак! – авторитетно и с раздражением перебил его другой. – Это Трансформеры!

Мать с ужасом взглянула на наш отряд и торопливо утащила детей прочь, от греха подальше. Я ее не винила. Вокруг начинала собираться толпа. Откуда-то из глубины зала к нам торопливо спешили два местных охранника.

Магазин мы покинули, прожигаемые неприязненными взорами двух секьюрити и облабзанные любопытными взглядами толпы, которая крысилась испуганными комментариями вполголоса, нервными смешками и фантасмагорическими версиями о том, кто мы такие. Охранники, в свою очередь, стойко старались делать вид, что наши декорации в виде гирлянд из оружия смешны для них – бывалых псов, прошедших армию и недельный курс спецподготовки – и не более опасны, нежели набор детских пластиковых водяных пистолетов. В мое короткое объяснение о том, что зашли за «жратвой сразу со страйкбола»,[3]никто не поверил. Но и задерживать не стал. Уходите? И слава Богу. Стоило нам направиться к выходу, как они облегченно выпятили грудь и принялись успокаивать толпу избитой киношной фразой «все под контролем» и словами «лохи, хоть бы переоделись перед магазином».