Читать книгу "Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки - Григорий Львович Арш"

Александра I вооруженной рукой поддержать восстание греков, за что выступала и значительная часть русского общества, привела к фактической отставке статс-секретаря и его отъезду в августе 1822 г. из России.

Этот неблагоприятный поворот в судьбе Каподистрии вызвал огорчение у его русских друзей. 10 (22) августа 1822 г. Карамзин делился по этому поводу своими чувствами с одним из своих московских корреспондентов: «Жаль, что любезный, умный граф Каподистриа нас оставляет. Таких людей мало». Через месяц, размышляя о политическом смысле этого события, историк написал: «Европа погребла греков: дай Бог воскресения мертвым»[470].

В связи с удалением Каподистрии от дел произошел эпизод, показывающий большое уважение и неподдельную привязанность, которые питали к нему люди, служившие под его началом. После отъезда Каподистрии все сотрудники его канцелярии, за исключением одного, намеревались оставить службу, и потребовались большие усилия с его стороны для того, чтобы убедить их не делать этого, так как такая коллективная отставка выглядела бы как антиправительственная демонстрация[471].

После отъезда из Петербурга Каподистрия поселился в Женеве и прожил здесь свыше четырех лет. Его навещали в Швейцарии русские друзья, встречи эти происходили также в Германии и Франции, куда Каподистрия совершал поездки. В. А. Жуковский, один из его близких друзей, под впечатлением своей встречи с отставным министром, происшедшей, по-видимому, в 1825 г., характеризовал его следующим образом: «Он обладает обширною ученостью, замечательно разнообразною. Он опытен в людях, изученных им во всех видах и во всех отношениях… наружность его привлекательна и внушает доверие и сочувствие. Он во цвете лет, ему нет еще 50 годов, но его душа еще свежее его возраста. С этой душевною свежестью он умеет соединять холодный рассудок, чрезвычайно логичный, и обладает даром выражать свои мысли ясно и правильно, что придает особую прелесть всему, что он говорит… Теперь он удален от дел. Но он пользуется уважением России и целой Европы»[472].

Впереди у Каподистрии была еще самая важная глава его жизни – пребывание на посту первого президента независимой Греции. Но еще до избрания его в 1827 г. на этот пост Каподистрия не жалел ни сил, ни средств для обеспечения победы греков в войне за независимость. Об этом имеются свидетельства русских современников, общавшихся с Каподистрией после его отъезда из России.

Д. Н. Свербеев, в 20-е годы XIX в. служивший в российской миссии в Берне и посещавший в те годы в Женеве опального министра, рассказывает, как тот расходовал свое жалованье, которое он получал из России (живя в Швейцарии, Каподистрия формально оставался на российской службе). Он вел очень скромный образ жизни и соблюдал режим строжайшей экономии во всех своих расходах, включая расходы на питание. Российский дипломат объяснял это тем, что Каподистрия «из всех получаемых им из России ежегодно 90 тыс. франков, издерживал на себя только 10 тыс., остальные же 80 тыс. отдавал в пользу боровшихся с турками своих соотечественников»[473].

2 (14) апреля 1827 г. греческое Национальное собрание избрало Каподистрию президентом Греции. А в мае 1827 г. он совершил поездку в Петербург, где пробыл два месяца. Здесь в ходе переговоров с Николаем I Каподистрия добился обещания российского монарха оказать финансовую помощь Греции, положение которой в тот момент было отчаянным. Статссекретарь по собственному желанию был уволен с русской службы, получив самую положительную оценку своей предыдущей деятельности. Было весьма благоприятно урегулировано и финансовое положение Каподистрии. В частности, ему была выплачена сумма аренды по 1835 г. за поместье в Волынской губернии; эта аренда была ему предоставлена в 1821 г. в размере 8000 рублей серебром ежегодно. Каподистрия был вполне удовлетворен результатами своей поездки в Петербург. Вскоре после отъезда из российской столицы он писал своему другу, известному дипломату Г. А. Строганову: «Мне было бы невозможно, господин граф, выразить Вам те глубокие переживания, которые я испытал на протяжении двух месяцев, которые и провел в С.-Петербурге и особенно в момент расставания с отчизной, которая оказала мне честь, усыновив меня. Что меня утешило и что меня всегда будет утешать – это неизгладимая память о трогательных свидетельствах благосклонности, которую мне оказали Е. В. Император, его августейшая фамилия и все те люди самого различного положения, с которыми я когда-либо имел дело. Я увожу с собой их благословения и их пожелания»[474].

Готовясь к отъезду в Грецию, Каподистрия посетил Англию и Францию, ища у правительств этих стран материальной поддержки. Встретившийся с ним в октябре 1827 г. в Париже известный русский общественный деятель А. И. Тургенев писал об исключительном самопожертвовании выдающегося грека ради блага своей страны и его стремлении защитить национальные интересы Греции: «Он все отдал грекам: и сумму, выручаемую за аренду, и жалованье; и теперь гол, как сокол, и только думает о спасении отечества». При получении же иностранных субсидий Каподистрия старался предотвратить появление особой зависимости Греции от какой-либо державы, в т. ч. от России. Тургенев продолжал: «Император Николай предлагал ему величайшие денежные пособия; но он не принял более того, сколько думают дать другие главные государства: Франция и Англия, дабы не возбудить подозрения против России и не быть ей более благодарну, чем другим»[475].

Тогда же Каподистрия получил письмо от В. А. Жуковского с добрыми пожеланиями. Знаменитый русский поэт писал своему греческому другу: «Вы едете в Грецию. Вы сочетаете судьбу вашу с судьбою вашего великодушнаго народа. Какой бы не последовал исход, ваше прекрасное самопожертвование принадлежит человечеству, и вы уже приумножили сокровищницу великих дел, которые одни составляют истинное наследство, получаемое нами от прошедшаго, и благословляющие вас останутся навсегда благодарны за прекрасные ощущения, которые они должны были испытать преподавая вам благословение…»[476].

Все эти высказывания и пожелания отражают не только отношение русских современников к замечательной личности первого президента Греции, но и их горячее сочувствие борьбе греков за освобождение и создание современного государства. Такое мнение высказал, в частности, известный писатель С. Н. Глинка. Свою книгу «Картина историческая и политическая новой Греции», изданную в начале 1829 г., он посвятил Каподистрии. Это посвящение гласит: «Графу Ивану Антоновичу Каподистрию, знаменитому президенту Греции, Да поможет Вам небесное провидение воскресить из вековых развалин древнюю Елладу! Да разцветет она новою жизнию под Вашим руководством и да сольется с общим ходом человечества!»[477].

Правление Каподистрии в Греции продолжалось четыре года. Здесь мы не собираемся подробно анализировать характер этого правления. Скажем только, что за время своего президентства он внес огромный вклад в дело успешного завершения войны за независимость и создания основ греческой государственности[478]. Но его плодотворная деятельность была прервана 27 сентября (9 октября) 1831 г., когда Каподистрия стал жертвой политического убийства. Убийство Каподистрии вызвало всеобщее осуждение русских современников. Так, российский