Читать книгу "Авторитет - Борис Седов"

– Неудивительно, учитывая состояние ваших отношений, – позволил себе озвучить мнение Лившиц. Вздохнул шумно и, подводя черту, сказал: —Видите, как оно вышло. Кто ж знал? Так что завтра утром они с мальчиком по любому вернутся. Да и вам надо приехать в Москву. Уже не на день, а на два или три как минимум. Заодно и время для встречи выкроим. Когда все уладите.

– Да, вы правы, – вынужден был признать Рэмбо. – Теперь – придется.

– Тогда я прямо сейчас распоряжусь. За вами вышлют самолет. Не «боинг», конечно, но птичка шустрая. На двенадцать мест. В восемь вылет. В десять утра я вас лично встречаю в Шереметьево.

– Спасибо, – буркнул Влад. – Я буду. – Он положил трубку, нервно достал сигарету, закурил, жадно глотая дым.

Потом схватил мобильник и торопливо набрал номер Светланы. Выждал десять длинных гудков.

Никто не брал трубку. Но на душе сразу стало как-то легче. Очень похоже на Светку. Она вечно бросает телефон где попало, оставляет в сумочке, в машине, часто вообще теряет. В этом она вся. Овца голимая. Корова с пятидесятым размером одежды. А ведь раньше Дюймовочкой ее называл. Такой худенькой и милой красавицей была, что от одного взгляда коленки подкашивались и в паху ныло. Куда все исчезло за семь последних лет? К черту! Даже вспоминать не хочется.

Невский бросил трубку на стол, стряхнул пепел, взглянул в окно, на голые, качающиеся от ветра, ветки березы. Слава богу, хоть живы, и она, и Егорка. Что касается сволочи Самарина – адвокат прав. Плакать о погибшем тесте Невский точно не станет. Так даже лучше. Лишний раз ломать голову и пачкать руки об эту нанявшую киллера бывшую комитетскую гниду уже не придется. Бог не фраер, все видит. И каждого одаряет и наказывает по делам его. Аминь.

Интересно, кто его все-таки уделал? Скорее всего свои, питерские. За что? У них, под кремлевскими звездами, свои расклады. Как пел Вилли Токарев: «За то, за что не должен знать никто». Финита ля комедия.

Докурив, Влад затушил сигарету, еще раз набрал номер жены. Снова длинные гудки. Матюгнувшись, Рэмбо отправил Светке SMS с просьбой перезвонить, как объявится, взял портплед и вышел из кабинета. Сообщил секретарше:

– Завтра меня не будет. Утром я срочно улетаю в Москву.

– Надолго? – поинтересовалась Лена.

– Пока неизвестно. Как получится. Дня на два-три. Мелочовка подождет. Если что-то очень срочное, я на телефоне. Пока.

– До свидания, Владислав Александрович! Кортеж Невского уже выезжал из города, когда зазвонил телефон. Вызывал начальник ГУВД Кириленко. Включив связь, Влад сразу бросил:

– Привет, Виктор Викторович. Про Москву я уже знаю. Не трудись.

– Как это ты, интересно, успел? Я сам только пять секунд назад трубку спецсвязи положил. Ладно, не суть. Когда ты вылетаешь? – на редкость требовательно осведомился полковник.

– Завтра утром. На частном самолете.

– Почему не сегодня? – в резко изменившемся, удивленном голосе Кириленко промелькнуло осуждение. – Регистрация на последний рейс до Москвы заканчивается через сорок три минуты. Если твой Шумахер поторопится, вполне успеешь. Тем более, с мигалкой.

– Куда успеешь? Зачем? В морг? – фыркнул Рэмбо. – На ночь глядя? Чего я там не видел?

– Нет, – откашлявшись, процедил начальник ГУВД. – В больницу.

– Что? В какую больницу?

– В клиническую. Если честно и по-мужски, я обалдеваю от твоего безразличия. После того что он испытал, ему важна каждая лишняя минута рядом с тобой. Каждая! А ты – утром… Впрочем, как знаешь. Я тебе не советчик. Дело личное.

– Стой!!! Кому? Кто испытал? – внутри Невского словно со звоном порвалась натянутая до предела струна, больно ударив в самое сердце и окатив его кровью.

– Конь в пальто! – вспылил полковник. – Твой сын! У него чудовищный стресс. И сквозное пулевое ранение в ногу. Другой отец сейчас Бога бы на коленях молил, «Отче наш» бухтел, как таблицу ум-ножения, что ребенок его чудом в живых остался, а ты… Мудак ты, Невский. – Захлебнувшись словами, Кириленко замолчал, лишь было слышно его тяжелое прерывистое дыхание.

– Викторыч, – нашел в себе силы вновь заговорить Невский. – Он… Егорка… что… был в машине вместе с Самариным?! Мне полчаса назад из Москвы звонили, сказали, что их в «мерсе» всего двое было, Самарин и водила!!! Менты по открытой волне сообщили!!!

– Какие менты?! Да такого просто быть не может! Кто тебе сказал такую глупость? – рявкнул Кириленко. – Каких полчаса назад?! Да ее изрешетили всего двадцать три минуты назад, в шесть тридцать! Это молния, я по спецсвязи узнал! Два свидетеля, муж с женой, мимо проезжавшие, точное время запомнили, когда эти липовые гаишники самаринскую тачку у шоссе остановили. Как раз новости по радио начались. Кто тебе сказал, что погибших двое?! Четверо их в машине было, четверо!!! Шофер, твой тесть, твоя жена и мальчишка. Его сразу трупом матери сверху накрыло, придавило к полу, поэтому чудом жив остался.

– Погоди, Викторыч, – упавшим голосом пробормотал Рэмбо. Опустил трубку, приказал водителю: – В аэропорт, Лысый. Очень быстро, – потом снова прижал мобильник к уху. – Ты слушаешь? Я еду в Пулково.

– Влад, это не шутки. Кто тебе сообщил о расстреле машины? – сухо, по-ментовски задал вопрос полковник.

– Так, тварь одна столичная, – Рэмбо уже все понял. Сжав челюсти, скрипнул зубами. Прикрыл веки. Сказал, чеканя каждое слово: – Ты спрашивал о времени? Было шесть семнадцать. Я тоже на часы посмотрел. Как специально. Сначала на стенные, потом на свой хронометр.

– Та-ак… – Кириленко шумно вздохнул. – Ты понимаешь, что это значит, Невский?

– Конечно, – ответил Влад. – Они просто уже знали, что объект выехал. И что с минуты на минуту его тормознут у въезда на Рублевку и кончат. Вот и протекли. Поторопились. Но они не знали, что в машине будут Светка и Егор. Их не должно было там быть…

– Все. Шутки кончились. Я звоню на Лубянку, – категорично перебил начальник ГУВД. – Самому! Понял?! И плевать я на все твои расклады хотел, ясно?! Олигарх, твою мать!

– Звони, Викторыч, – ответил Влад. – Звони. А я лечу. К сыну.