Читать книгу "Ленинградский меридиан - Владимир Панин"

Рано утром, под прикрытием артиллерии, что принялась громить немецкую оборону на левом берегу Невы, с торпедных катеров был высажен десант. Вооруженные автоматами и пулеметами, десантники смогли подавить огневые точки врага на берегу и вклинились в его оборону на глубину до полутора и ширину до одного километра.

Сам по себе этот успех был сродни «верденовскому» топтанию Манштейна, но учитывая возможность его расширения, а также создания угрозы оборонявшему село Отрадное немецкому полку, он грозил немцам большими неприятностями.

Именно поэтому Манштейн был вынужден остановить наступление на Арбузово и бросить все свои силы на уничтожение русского десанта. За двое суток кровопролитных боев ему удалось ликвидировать возникшую угрозу. Совместными усилиями танкистов и пехотинцев, авиации и артиллерии плацдарм в тылу немецких позиций села Отрадное был ликвидирован.

Все, кто уцелел от вражеских мин, пуль, бомб и снарядов, под покровом ночи был переправлен на свой берег Невы, но за свою победу враги заплатили дорогую цену. Она выражалась не столько в потерях, понесенных немцами при ликвидации десанта, сколько в стратегическом проигрыше.

Едва только Манштейн отвел войска к Отрадному, как Рокоссовский начал свое наступление на Арбузово и Анненское. Умело используя уязвимое положение сил противника, он нанес удар им во фланг, имея в своем распоряжении ограниченное количество войск.

Благодаря умелому взаимодействию артиллерии, авиации и пехоты, воюя в чисто суворовском стиле не числом, а умением, генерал Рокоссовский разгромил противника. За один день наступления были полностью очищены от врага поселки Арбузово и Анненское, а боевые действия были перенесены на другой берег реки Мойки. Одновременно с этим началось наступление на севере, на внутреннем обводе окружения. На врага обрушились танкисты комбрига Тараканова. В предыдущих боях бригада понесла потери, но того, что осталось, хватило на то, чтобы вернуть под контроль 8-ю ГРЭС и выбить врага из 2-го городка.

Защищавшие ГРЭС и 2-й городок испанцы были неплохими вояками. Злые как черти, они были готовы стоять до конца, но уступили силе. Да и как было не уступить, когда спереди на тебя ромбом идут танки, а сверху атакуют краснозвездные машины, которые не берут пули.

Сколько горячие испанцы ни выпускали по советским штурмовикам залпов и очередей, они не причиняли им никакого видимого вреда. В ответ сторонники каудильо получали нескончаемый, как им казалось, град пуль и снарядов, что вызывало у них суеверный ужас.

Особенно испанцев доставали реактивные снаряды «илов». Пилоты штурмовиков так научились пускать свои неуправляемые снаряды, что почти каждый из них попадал в ту или иную выбранную ими цель. Каждый заход штурмовика на позиции «голубых солдат» вызывал у них бурную ругань и приводил к потерям.

Некоторые от всей души крыли советских летчиков отборными ругательствами вперемешку с мольбами к Господу и Деве Марии. Другие стремились во что бы то ни стало если не сбить горбатого «москито», то нанести ему урон и заставить покинуть небо над своими позициями. У третьих вообще сдавали нервы, и, выскочив на бруствер, они гневно потрясали своими бесполезными винтовками.

Только четыре «ила» участвовали в атаке на вражеские позиции, но и этого хватило, чтобы полностью их выбомбить. Когда «Матильды» вместе со штурмовыми отрядами подошли к передней линии обороны франкистов, они не встретили серьезного сопротивления. Подавив уцелевшие очаги сопротивления, танки и пехотинцы двинулись дальше, развивая наметившийся успех.

В результате боев за ГРЭС и во 2-м городке два десятка испанцев было взято в плен. Остальные либо были убиты, либо бежали в тыл не в силах противостоять танкам комбрига Тараканова.

Начав наступать с рассветом, советские солдаты к пятнадцати часам полностью очистили от врага ГРЭС и 2-й городок, вернее то, что от них осталось. Преследуя отступающего врага, они приблизились к немецким позициям у Марьино и были вынуждены остановиться.

Позиции противника были хорошо укреплены. Они не подверглись ударам с земли и с воздуха, и взять их лихим кавалерийским наскоком не представлялось возможным. К тому же в воздухе появилась авиация противника. В этот день штаб 4-го Воздушного флота был буквально завален заявками на поддержку с воздуха. Летчики требовались в районе села Отрадного, Арбузово и Анненского, 8-й ГРЭС и 2-го городка, и все важно, срочно и немедленно.

Оказавшись в столь непростой ситуации, командование 4-го флота решило исполнять заявки по мере поступления и дальности расстояния. Поэтому войска, наступавшие в северном направлении, получили определенную фору, ибо штурмовики и прикрывавшие их истребители работали практически в чистом небе.

Появление вражеской авиации нисколько не смутило комбрига Тараканова. Будь у него приказ атаковать Марьино, он бы выполнил его, но генерал Рокоссовский его не давал. Более того, Константин Константинович настойчиво рекомендовал Тараканову с выходом к Марьино только обозначить свое присутствие, но в бой не вступать, что комбриг и сделал.

Генерал-полковник Манштейн был опытным и грамотным военным. За его спиной была война в Польше и Франции, бои в Прибалтике и Крыму. За время этих кампаний и походов он научился точно угадывать состояние противостоявшего ему противника. Манштейн с большой вероятностью чувствовал, стоит ли продолжать ему давить врага своим напором, свято веря в закон «больших батальонов», или следовало временно остановиться, чтобы, совершив хитрый маневр, нанести ему внезапный сокрушающий удар и добиться победы.

Так было всегда. Даже под Сольцами, когда, полностью поверив, что враг сломлен и разбит, генерал попал в окружение, из которого его с большим трудом выручили танкисты. Даже тогда, в обильно усыпанном ложными надеждами июле сорок первого года, он чувствовал противостоявшего ему Ворошилова, но сегодня его интуиция говорила ему совсем иное.

«Лучший ум» Германии отчетливо понимал, что без дополнительных сил ему не удастся выполнить приказ Гитлера по восстановлению блокады вокруг Петербурга. Последней каплей, окончательно убедившей Манштейна в этом решении, стало самоубийство одного из командиров танкового батальона 12-й танковой дивизии подполковника Опельбаума.

Находясь под Петербургом с первого дня его осады, он твердо верил, что твердыня большевизма в Ингерманландии обязательно падет. Этот командир вместе с другими твердо заверял Манштейна, что его «ролики» сомнут русскую оборону и кольцо блокады будет восстановлено.

Выполняя свое обязательство, он лично возглавил одну из атак на Арбузово, во время которой и был ранен. Обгоревшего, потерявшего сознание командира танкисты вытащили из горящего танка и смогли доставить в госпиталь. Врачи спасли подполковнику жизнь, но тот не принял их щедрого подарка. Находясь в состоянии сильной депрессии от невыполненного долга, он написал Манштейну короткую записку, в которой говорил, что честно пытался выполнить свою клятву, но не смог. После того как записка была вручена главному врачу госпиталя, подполковник ушел в уборную, где и застрелился.